История №471528

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ
В жизни всегда есть место подвигу, особенно когда совсем не до подвига.
Парень и девушка, поехали в горы Кавказа.
Альпинистами они не были, они были мажорами из МГИМО, и альпинизм,
поэтому у них был "игрушечный", так для понта. Мол, мы бывали, покоряли,
знаем. Опять же романтика: Мальчик, девочка, гитара, палатка. Амуниция,
у них была конечно же первостатейная. Все самое дорогое. Даже ледорубы
были, хотя до льда и снега они не собирались идти, но фотки с ледорубом
и бухтой веревки, это круче чем ковбой Мальборо. Они поднялись на
километровую высоту, не больше. Переночевали. Пора и домой в Москву. Но
Кавказ внес свои коррективы, они заблудились наглухо. Наглухо - это три
дня и три холодных ночи. Сожгли бензин из зажигалки "зипо", гитару,
спальный мешок, а мокрая трава че-то не горит. День похож на день, и
ничего нового: с утра до вечера хромое блуждание от пропасти до
пропасти, а как они туда попали, и как спуститься вниз к людям –
непонятно.
Между собой, охрипшие влюбленные общались только матом. На четвертое
утро, они проснулись от звуковых галлюцинаций. Им слышались: немецкая
речь, смех и переливы губной гармошки. Как в фильмах про войну. Звуком
все не закончилось, в палатку заглянул мужик и сказал:
- Гутен морген.
Наши герои выползли из палатки и увидели двадцать человек из группы
"Эдельвейс", навьюченных до зубов, только без оружия.
Это были матерые немецкие альпинисты и в результате "э-кальских" и
"бэ-кальских" переговоров, выяснилось, что они к своему восхождению
готовились два года и не намерены отвлекаться от маршрута ни на секунду,
поэтому не может быть и речи, о том, чтобы отвести наших страдальцев
вниз к людям. Они лишь неопределенно показали ледорубом направление и
тыкнули варежкой в компас. Бедолаги не хотели отпускать живых людей, тем
более, они уже там вчера блуждали, куда смотрел ледоруб.
Наши твердо решили, что немцы не пройдут и легли перед ними "трупами". И
немцы поставили ультиматум (немцы вообще любят ультиматумы):
- Вы идете с нами «шнеллер», покорять «алес» вершину, далее мы
спускаемся с той стороны горного хребта и приводим вас в цивилизацию. Но
если вы будете нас задерживать, мы вам тут же скажем "ауфидерзейн".
Русские посмотрели вдаль и вверх на сияющую снежную вершину и грустно
сказали:
- "яволь"
Немцы грубо высыпали все вещи студентов на землю (ну немцы, что
возьмешь) и взяли то немногое, что пригодится в походе, остальное велели
бросить, собрали им с миру по карабину и пошли.
Наши 100 000 раз пожалели, что поперлись с немцами. Это все равно, что
человек сломавший палец, ломает себе еще и обе ноги, чтоб с поломанным
пальцем без очереди попасть в Склиф. Но отступать было поздно.
Представьте - как трудно лезть в гору человеку, который прет на вершину,
только чтобы попасть вниз. Чего только стоит сон над пропастью, в гамаке
прибитом гвоздиком к горе. Нормальному человеку такое приснится и он,
вздрогнув, проснется...
Они вернулись домой еле живые, похудевшие, с обгоревшими на солнце
лицами и слезящимися глазами. Но вернулись.

Через месяц немцы прислали им фотографию. Я ее видел: Радостные Гансы и
Фрицы орут и смеются, как будто увидели в бинокль Москву. В руках вымпел
покорителей вершины, а на заднем плане на снегу сидят две печальные
фигуры с впалыми глазами

"... У многих катанье на коньках производит отдышку и трясение..."
Козьма Прутков.