История №436180

Прихожу я как-то с утра на работу и, собираясь сначала прочитать пару
газет, открываю свой «дипломат». А там, кроме газет, лежит… кошелек!
Открываю кошелек – в нем деньги, и сумма немалая. А кроме денег, ничего
нет. Здесь я должен предупредить, что это не начало какого-то дурацкого
«детектива», а совершенно реальный случай, произошедший со мной лет
тридцать назад. Именно из-за уникальности этой жизненной ситуации я ее и
описываю.
Кошелек – не мой, по виду женский, но не моей жены, дешевенький, на
молнии. А в нем 200 руб. – деньги, по тем временам приличные; к примеру,
я, молодой специалист, получал 120 в месяц. В этот момент у меня была
настолько ошарашенная рожа, что на меня обратила внимание профорг и
спросила: что со мной? Не нашел ничего умнее, чем сказать правду. На нее
ситуация тоже произвела впечатление, но она, старый коммунист, быстро
«разобралась» что к чему – мол, это какая-то провокация, и надо куда
следует заявить. Я же, постепенно приходя в себя, стал анализировать
весь свой путь на работу, вспоминая – не открывал ли я где-то по дороге
чемоданчик. И кое-что вспомнил. У «дипломатов» той конструкции, которая
продавалась тогда в Союзе, очень плохо держали замки, и чемоданчики
имели дурную привычку самопроизвольно открываться. Поэтому, кстати, у
многих обладателей таких «кейсов» (но не у меня) вошло в привычку
придерживать их на ходу указательным пальцем, и в некоторых фильмах того
времени это отражено. И вот, когда я выходил из метро, чемоданчик у меня
раскрылся, а газеты вывалились на асфальт. Я стал собирать и запихивать
их назад, в чем мне помогала одна милая женщина, которая при этом
постоянно передо мной извинялась. Чемоданчик раскрылся именно в тот
момент, когда я проходил мимо нее, и незнакомка, вероятно, решила, что
она этому поспособствовала каким-то своим неловким движением (чего на
самом деле не было). И я также припомнил, что она держала в руках именно
такой кошелек и, как стало очевидно, смущенная своей мнимой оплошностью,
она нечаянно засунула его в «дипломат» вместе с подобранной с асфальта
прессой.
Несомненно это была какая-то провинциалка, приехавшая в Москву за
покупками. Ведь ни одна столичная баба никогда не поведет себя подобным
образом – даже если станет причиной инцидента. Мне стало до
невозможности жаль эту несчастную женщину, пострадавшую только из-за
собственной порядочности, душевной чуткости и, я бы сказал, трепетности.
Я рванул к метро в надежде ее там застать. Но у метро ее уже не было. Я
ждал женщину в течение часа, а потом – в наше время в такое вообще
невозможно поверить – сдал деньги дежурной метрополитена, как того
требовал Закон. Но то, что они и вернутся к своей хозяйке, у меня особых
иллюзий не имелось.