История №436001

Мордовка.
Мордовкой, обзывались на бабу Фросю. Малолетним, я думал что это уж
очень какая-то крутая взрослая брань.
Простой мат нам, мальцам заводского посёлка был знаком с пелёнок Уже
будучи взрослым, однажды поинтересовался у бабушки за такую нелюбовь.
- Так ведь у них, Сам, до смерти то, был начальником, зарабатывал
хорошо, вот она и выпендривалась. И бабушка изображала: - Танькя-а,
Санькя-а!! Идитя-а суп с мясом кушать. (как варианты - котлеты с мясом,
пельмени...) Согласитесь, когда народ в своей массе вёл
полувегитарианское уществование.. М-да, действительно, "не живи богато,
не зли соседей".
Ответ, как сейчас бы сказали, был адекватным. Наша улица состояла из
одноэтажных домов. Нет, бараки это другое. Барак это когда за
занавеской, или за фанерной загородкой кровать с тумбочкой-столом, в
углу табуретка с ведром воды.. А тут отдельные однокомнатные квартиры,
своя кухня. Удобства конечно на улице.. Два посадочных места на восемь
квартир, иногда и с разминанием бумажки в ожидании очереди-с.. Но это
уже так, мелочи.
И вот, значит, одна водоразборная колонка на четыре дома. По какому-то
уговору возле колонок не стирались. Хочешь стираться, натаскай себе
домой воды и хоть затрись... Улица была с небольшим уклоном, а по этому
вода от стирок-полосканий протекала по арычку мимо бабы Фросиной
квартиры. Бабу Фросю это задевало. Дальше, за бабой Фросей, жил дядя
Карим. Он честно отдуплился на четвертак, как враг народа, пенсии не
заработал, в общественную жизнь не вникал, а тихо кормился со своей
сараюшки в которой держал немного скота. Мыльная история его как-то не
волновала.. Да собс-но, той воды-то, в Азии, на полчаса высохнуть. Но
видно для мордовки это было принципиально и она шла ругаться. Начиналось
буднично - Манькя-а!!! (или Веркя-а, Лизкя-а, в зависимости кто стирал)
дальше шёл мат.. Долгий.. С обеих сторон.. Иногда приходила подмога,
против мордовки, тогда ругань становилась громче и протяжённее по
времени.
Апофеозом ругачки - стороны становились друг против друга и начинали
перебирать кто кого высрал.
Этакий литературный синоним процесса деторождения. Правду сказать ни
разу не подрались..
А так как стирались не синхронно а когда появлялось свободное время, то
ругачка получалась практически ежедневная. Сегодя с тётей Верой, завтра
с тётей Лизой... Пред мордовкой было шесть квартир.
Что замечательно, нас детвору взрослые разборки как-то не тревожили.
Даже лучше, нам внимания меньше.

Может быть кто посоветовал или как, но однажды приехал чёрный ворон -
газик с будкой синего цвета с красной полосой вдоль и надписью МИЛИЦИЯ и
бабу Фросю забрали. На пятнадцать суток.
Вышла она на свободу через две недели. Молчаливая. Первым делом вбила на
веранде гвоздь и повесила на него ржавую селёдку. Каждому проходящему
указывая на неё палцем выговаривала - Вот, глядитя-а. Глядитя-а, чем эти
гады народ кормют. - потом добавляла - Ничёго-о, Ленин большой чёловек
был и то в тюрьме сядел.
Эта общность судеб с вождём мирового пролетариата, как бы примиряла бабу
Фросю с наказанием.

Наверное карательные органы провели работу и с жалобщиками. Стирки
продолжались, как же без них, но воду уже выливали каждый в свой
палисадник. А потом стали строить большие дома. Первыми уехали Исаковы
тётя Лиза, как многодетная семья, потом Тороповы, потом и семья бабы
Фроси.. В квартиру Исаковых поселилась тётя Луша.. Она вечерами в сортир
не ходила, а выдет бывало в свой палисад и даже не приседая, просто ноги
расставит и льёт из неё как с лошади.. Соседи ещё жаловались буд-то она
стыд потеряла Заселялись другие люди. Другие люди, другая жизнь.. Другие
и истории.

На выпусконом вечере, а школу я заканчивал вместе с Санькой, на
торжественной части бабушка и баба Фрося сидели рядышком. О чём-то
шептались, вытирая глаза платочками.

Вот, вспомнилось.