История №425206

Юркский период

Быль

Когда наступает юрский период – тогда оживают динозавры… Конец 1992
года. Гиперинфляция. Неразбериха. Нужда. Двое оказались на обочине. У
одного ничего не получалось в филиале московской фирмы, у другого в
государственном учреждении.
И составили мы маленький план. Для начала надо было закупить товар,
который потребуется нашему потенциальному клиенту в будущем году. При
этом мы владели информацией, что с 1 января 1993 года отпускная цена на
товар увеличится в пять раз. Денег не было, в кредит не давал никто.
Пришлось взять у производителя в кредит товар, быстро реализовать его в
Москве, и, на вырученные деньги закупить требуемое, реализовать его, и,
потом рассчитаться с кредитором. Какой был товар? Коммерческая тайна, но
он помещался в девяти мешках.
Мы взяли билеты на автобус, который вёз в Москву вьетнамцев,
договорились, чтобы нас встретили по дороге, иначе два мешка пришлось бы
отдать рэкету. Такие порядки были в Москве 1992 года.
Мы прибыли на место 28 декабря, до тридцатого бойко торговали нашим
товаром, пока у наших покупателей не закончились деньги. На вырученное
мы смогли закупить самое главное из намеченного, и, 31 декабря после
переезда, остановились в гостинице, которая находилась с
противоположного прежнему месту обитания конце ближнего Подмосковья, в
живописном лесном, занесённом снегом посёлке. В огородах местных жителей
росли не яблони и груши – а ёлки и сосны. Директором гостиницы был
старый приятель моего напарника. По традиции там же работали его жена,
дочь, тёща и шурин. По случаю Нового Года в гостинице никого не было,
кроме шурина, сантехника Юрки.
В тот год новогоднее гуляние по причине переносов и суммирования
выходных растянулось на 4 дня. Каждое утро этих выходных начиналось
одинаково: Юрка будил нас вопросительно – повелительным: «Полыхнём?».
За четыре полыхающих дня выяснилось, что в этой части Подмосковья в
магазинах имелся товар, аналогичный нашему, но по цене, вдвое ниже той,
по которой нам его отпустили. Что делать? Везти обратно? Продавать за
полцены? Но с первого по четвёртое – выходные, пятого – рабочий день,
шестого – короткий, а потом – ещё четыре выходных во главе с впервые
празднуемым православным Рождеством. Так и заполыхали мы с шурином Юркой
и нашей будущей прибылью.
Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда закончились выходные. Товар сдали
в первый попавшийся магазин под реализацию. То, что закупили, стояло в
ящиках, по громоздкости не уступавших изначальным девяти мешкам.
Пришлось нанимать автобус, чтобы довёз до электрички.
Сидим с Юркой, полыхаем, ждём автобуса – да вот и он. А компаньона всё
нет. Наконец, он как бы из воздуха материализовался, но в
нетранспортабельном состоянии (потом рассказывалась невразумительная
история о неожиданной встрече с давним другом.) С начала нашей одиссеи
прошло уже две недели, однако самые захватывающие события только
начинались. Если на том месте, где в Москве сейчас Казанский вокзал
когда–либо и водились динозавры, то, как нам показалось, в тот вечер
на нас напали именно они. Внешне они напоминали обыкновенных людей,
только в погонах. Когда отполыхавшие мозги компаньона догадались
принести в жертву всю находившуюся в карманах наличность, поезд ушёл.
Именно с тем ящиком, в котором находилась наша самая ценная покупка.
Пришёл черёд моего неполыхающёго запаса, взятого ещё из дому и
приготовленного на «чёрный день», который как раз и наступил. Его
хватило на билеты в общий вагон поезда, отходившего на следующий день и
на звонок знакомым, чтобы сняли груз с поезда Москва – Грозный.
Когда мы с горем пополам добрались домой, выяснилось, что груз не сняли,
да и не могли снять, так как на нём ничего не было написано. Друг
намеревался ухнуть в запой (благо, что не на что). И мне было как–то
неуютно. Но, делать нечего. Я вычислил время, когда поезд пойдёт обратно
в Москву из дудаевского Грозного, и сел в него на предыдущей станции.
Проводницы – чеченки, одетые в национальную одежду обрадовались, что
хозяин груза нашёлся.
И продан был этот товар с пятикратной наценкой. И не получили мы никакой
прибыли. Но – это уже другая история. А эта вспоминается каждый год с
того времени, когда нам всем навязали так называемые «Рождественские
каникулы». Учитывая наш российский обычай всё свободное время «полыхать»
– кто в Куршевеле, а кто и не в Куршевеле – этот период для меня всегда
проходит трудно. Впрочем, не только для меня. А кому сейчас легко?