История №413813

После очередной домашней перестановки, ревизии содержимого
многочисленных шкафов и выноса кучи хлама на помойку, как всегда
выяснилось – мебели дома слишком много и пора проводить её
передислокацию на дачу. Уже не помню почему, но в моей Фронтере эта
вязанка дров умещаться ну никак не хотела, но зато она идеально
подходила по размеру в более вместительный багажник Патрола Эдика. Эдику
в то утро было плохо. Нет, не так. Эдику в то утро было ПЛОХО!!! Даже -
ОЧЕНЬ ПЛОХО!!! Поэтому единственная фраза, которую он смог из себя
выдавить была – Онегин, я за руль не сяду. Ну не первый раз. Сажусь за
руль сам, Эдик кладётся на пассажирское сиденье и мирно дремлет в
качестве подтверждения, что Патрол не в угоне. Дрова переправляются на
дачу, и мы отправляемся в обратный путь с чувством выполненного долга и
предчувствием ожидания встречи с холодильником, затаренным
предусмотрительно купленным пивом. Надо сказать, что у нас с Эдиком
созвучные фамилии. Ну как, к примеру, слова «Рапорт» и «Парапет». При
этом мы с ним абсолютно не похожи. Эдик уже много лет носит стильный
причесон под «ноль», а я традиционно – длинные волосы, собранные в
хвостик. Так что перепутать нас можно только с большого бодуна. И этот
Бодун встретился нам аккурат прямо перед домом, на съезде с Беговой на
Ваганьковскую эстакаду. Изящно взмахнув полосатой палочкой, Бодун
попросил нас остановиться.
- Сержант Пыр-пыр-пыр. Документы пжлста.
Внимательно изучив водительское удостоверение на фамилию Рапорт, Бодун
попросил документы на машину и не менее внимательно изучил техпаспорт на
фамилию Парапет, а потом, посмотрев на нас более внимательно, задал
абсолютно неожиданный вопрос:
- Вы что, братья?
- Неа, мы однофамильцы, - немедленно отреагировал мгновенно проснувшийся
на пассажирском сиденье Эдик.
- Ну, тогда – счастливого пути, - задумчиво сказал Бодун.
И мы поехали пить пиво, оставив его терзаться мучительными размышлениями
о сложностях родственных отношений.
oldman