История №396997

ЖЁЛТАЯ МЕТКА

«Мне кажется, что кобели инстинктивно помечают территорию, неподвижные
предметы. Не будут они на человека, или другого кобеля ссать. Это против
их природы». Виктор Гладков

Не берусь грешить на всех кобелей и делать кинологические обобщения.
Могу только привести несколько наблюденных случАев из своего опыта -
тройку состоявшихся фактов в исполнении королевского пуделя белой масти
Атоса Второго и один – в исполнении Неизвестного Нового Русского на
Неизвестного чешского солдата.

... В основной состав нашей киевской собачьей прогулочной комапании в
районе Печерского спуска и Собачьей Тропы входили два колли – красного
окраса (Барон, а по домашнему - Бося) и голубого (Дункан, Дуся), один
эрдельтерьер Лобби, а также общая любимица, единственная дама в мужской
компании - той-пуделишка золотого окраса с громким именем Анна.

Атос был признанным вожаком этой «стаи», каждому в отдельности он это
по-своему в своё время объяснил, они его лидерство признали и больше к
этому не возвращались.

Каждый в отдельности кобель был яркой индивидуальностью. Барон – в меру
отважен. Дуся – трус и плакса, хозяин пытался воспитать из него нечто
более мужественное, но часто бывал в командировках, а жена и дочь своим
щебетом и кудахтаньем над ним превратили пса в диванную собачку.
Эрдельтерьер Лобби был жутким флегматиком и пофигистом. А может,
философом? Во всяком случае, он иногда так задумывался, что команды – цэ
вжэ ваще!- слышал не с первого раза, и тогда строгая хозяйка,
руководительница клуба терьеров, возвращала его к действительности
пенделем под зад.

И вот однажды Лобби буквально застыл на пригорке в позе собаки с
памятника собакам-поводырям в Берлинском зоопарке, а взглядом в даль –
лично императора Петра Первого «на берегу пустынных волн» ((с) Пушкин).

Подвалил к нему Атос, повилял хвостиком. Тот – ноль-внимания–фунт (0,453
кг)-презрения. Тогда Атос дружески лизнул его в морду. Та же реакция.
Ах, ты так? Атос задрал лапу и пометил заднюю лапу Лобби. Или это был
собачий юмор, или Атос признал Лобби неподвижным предметом. Но Лобби и
на это никак не прореагировал, подтвердив мнение Атоса о нём как
неподвижном предмете.

А когда уже на Лобби была собачья метка, Дуся решил поставить рядом и
свою. Но только задрал лапу, как тут же был сметен, как говорится, с
лица земли и получил хорошую выволочку. Сначала – от Лобби, а потом и от
всей компании. Не по чину, панимаиш: "Quod licet Iovi, non licet bovi"
(«Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»).

Увы, объектом метки стала и прекрасная Анна. Об этом было поведано в
стори «Анна на шее» (№ 13 в «Основных» от 07.10.06): Атос, питая к ней
самые нежные сантименты, бережно брал в пасть и переносил через лужи,
которые она не могла перепрыгнуть, а лапки замачивать не хотела. И при
встрече да расставании пудель нежно целовал её в миниатюрный носик да
ставил на неё "метку", рассылая по собачьему интернету мессидж другим
кобелям о своей большой любви к хорошенькой сучечке. Хозяин, знаменитый
киевский профессор-отоляринголог, возмущался, а я его успокаивал,
дескать, чего там, пару капелек. На что он:
- Тебе с твоим кобелем пару "капелек", а у меня она на шее спит.

... Наконец, угодил в свидетели случая, когда объектом «мечения» стал
уже человек. Это произошло, когда мы летом стояли водным лагерем на
берегу Ольгинского пролива, за дамбой, отделявшей обширные заливные луга
от Днепра.

Место было совершенно пустынным. Формально территория между дамбой и
озером Конча, на правом берегу которого была правительственная база
отдыха, к этой самой козырной базе не относилась, но стражи порядка
бдели, чтобы никто из простолюдинов там не появлялся. Во избежание
непредсказуемой по итогам встречи Слуг народа с Хозяином, да еще
подвыпившим.

В общем, людей там практически не было, а уж собак – тем более. Атос
очень страдал от собачьего одиночества, и когда однажды мы встретили на
лугу семейную пару старичков с каким там фафиком, Атос прыгал и визжал
от счастья. А то все люди да люди, и ни одной собаки! Тьфу, поневоле
даже собака может сделаться мизантропом!

И по случаю радостной встречи, конечно, ритуал приветствий – обмен
кобелиными визитными карточками-метками. Но метку положено ставить на
каком там вертикальном предмете, будь то столбик, стенка, пенёк, забор,
наконец. От которого, собственно, и произошел обычай задирать лапу.
Собачьи историки, в отличие от современных украинских, не врут,
утверждая, будто какого там пращура придавил забор во время исполнения,
и с тех пор псы подстраховываются поднятой лапой во избежание
несчастного случая.

Короче, радостная встреча в чистом поле, а тут никакого тебе предмета
для мечения, и тогда радушный фафик задрал лапу и поставил метку на ногу
хозяйки. Атос, вестимо, поставил рядом свою. В оправдание кобелей скажу,
что нога старушки, обтянутая сухой коричневой пергаментной кожей, очень
уж походила на ствол высохшего дерева.

... Наконец, о попытке мечения человека человеком. У меня на глазах. У
арочки входа в Пражский Град (резиденцию Президента Чехии, типа нашего
Кремля) с двух сторон посты – часовые застыли в неподвижности, как их
коллеги у нашенского Мавзолея Ленина. Опять же, ритуал смены караула,
туристы, фотки на фоне часовых и их полосатых будочек на случай
непогоды.

Этих солдат явно муштруют на особую стойкость. На них разве что не
наваливаются туристы. Любознательные детки щипают. Деффки чуть ли не
обнимают. Все норовят с ними сфотографироваться… А они должны сохранять
спокойствие, невозмутимость, неприступность.

Видать, это достало подвыпивших новых русских – для них,
класса-гегемона, ничего неприступного нет. Особенно к двум часам ночи,
после коврового посещения злачно-питейных заведений Златой Праги. И
порешили они вывести одного из часовых то ли из неподвижности, то ли из
себя.

Ну, там пытались смешить. Солдат терпел. Накололи на примкнутый к
карабину штык 100-долларовую купюру. Он и это стерпел, может, даже с
внутренним удовольствием. Во всяком случае, вроде в безразличном взгляде
вспыхнул огонёк типа «ну, давайте, суки, еще колите, колите! От бывших
братьев, а ныне – братков, стерпим столько, сколько на штыке поместится,
да еще потрамбуем. А там и бросим эту гребанную службу! ».

И тут кому-то из новых пришла оРЫГинальная идея: а вот если нассать ему
на ботинок, отРЫГирует? Увы, он таки отреагировал гораздо раньше: едва
ссыкун подошел к нему на расстояние короткой струи и даже не успел
принять изготовку, как тут же получил прикладом по ноге так, что явно не
только уссался, но и усрался.

А солдат невозмутимо продолжил службу своей маленькой, но гордой стране,
разбогатевшей еще до войны после кражи царского золота России. И никто
не заметил, когда же он успел переложить стольник в застегнутый на
пуговицу (с национальным гербом) огромный накладной карман красивого
голубого мундира?

© Алик, босс Атоса