История №393345

За каникулы ребенку нужно написать работу про Гитлера. По этому случаю в
нашем доме все чаще звучат немецкие слова. Не будем также забывать
родственников из Германии, которые своим наличием тоже повлияли на
лингвистическую атмосферу в нашем доме.
Руська отлынивает. Он пишет работу уже три дня, и ему хочется покончить
с Гитлером и со спокойной совестью зарыться в дебри интернета. Покойник
хоть и умер давно, но продолжает отравлять жизнь отдельно взятым евреям
школьного возраста.
- Арбайтен, нихт шпацирен! - говорит Вовка. Что по-немецки означает
"хватит отлынивать, ленивый бездельник, немедленно садись заниматься, а
то я лишу тебя наследства!"
- Оранжен зафт! - отвечает ему Руслан. В переводе с немецкого это
означает "папочка, я только выпью апельсинового сока, закушу печенькой,
полежу на диване полчаса, а потом сразу же вернусь дописывать эту
ненавистную работу!"
Я тоже хочу влиться в беседу, но мне не хватает генетической памяти. В
моей крови не зашифрован идиш, который, как известно, практически почти
что немецкий. Но однажды я была в Германии, и с тех пор в моей голове
задержалось несколько немецких слов.
- Шайсе! - ласково говорю я ребенку.
Четыре серых глаза удивленно смотрят на меня.
- Ты хоть сама понимаешь, что ты сейчас сказала? - вкрадчиво спрашивает
меня муж. И я понимаю, что хоть он меня и любит, но жизнь моя почему-то
в опасности.
- Так Настя всегда называла Алешу, когда мы приезжали к ним в Германию!
Муж меняется в лице, и я понимаю, что в очередной раз потопталась по
семейным святыням. Настя с Алешей - романтическая пара, которая во время
нашего визита переживала медовый период. За прошедшие пять лет они
успели родить двух детей и даже пожениться, что несомненно доказывает
крепость их чувств. И тут я со своими грязными инсинуациями.
- Лапушка, Настя называла Алешу "шатц", что на немецком значит
"сокровище". А ты сейчас назвала своего единственного сына "дерьмом".
Ребенок уже давно хихикает ехидным фоном на задворках нашей беседы, и я
понимаю, что мне совершенно не хочется исправляться. И если раньше я
сказала то, что не думала, то сейчас я думаю именно то, что сказала.
- Хенде хох! - сердито говорю я.
Как известно каждому советскому школьнику, это заклинание должно навести
ужас на войска противника, но мужчины нашей семьи продолжают громко и
обидно ржать, как боевые жеребцы. И я решаю, что ужина сегодня не будет,
даже если они прийдут ко мне и будут умолять: "Матка! Млеко! Яйки!". А
дальнейшее развитие событий будет зависеть от того, как будут
разворачиваться военные действия.
Угроза снятия с довольствия и мой решительный вид подействовали, и две
сильные трети нашей семьи нехотя вернулись к своим баранам.
- Цурюк! - воскликнул муж, что в переводе означает "вперед, мой сын, за
знаниями! Иди и всех их победи!"
- Гитлер капут, - пробормотал ребенок, с грустным видом плетясь в свою
комнату, что в переводе с немецкого значит "в гробу я видал вашу
историю!"
А я благоразумно промолчала.