История №377223

Декабрь. Прием по случаю Нового года. После торжественной части
перемещаемся в Большой банкетный зал. Оркестр, хрусталь, все как
положено. Нашел свое место, сел. Стол уставлен, за ним шесть человек.
Знаю только одну тетку из казначейства. Второго, мужика, где-то видел,
но где именно, понять не могу. Он тоже на меня изучающе посматривает,
видно, что пытается вспомнить, где со мной встречался и кто я,
собственно говоря, такой. Остальных не знаю. Рядом со мной седой дед в
темно-синем костюме с золотым значком на лацкане.
Официант по очереди скармливает нам закуски с каждого блюда. Обносит
пирожками. Потом приносит жульен из морепродуктов. Пирожки невкусные. На
всех бутылка белого, бутылка красного, пол-литра Лезгинки и 0,75
Столичной с красным воротничком. На мой взгляд, заливной судак слегка
сладковат, а вот говяжий холодец хорош, прошу официанта повторить. Тот
повторяет. Дед пьет водовку.
Общие тосты - дежурные. После пятого или шестого возникает пауза.
Протокол замешкался. Пользуясь случаем, интересуюсь у деда, что за
значок на груди у него.
- Это знак почетного гражданина Московской области, - не без гордости
объявляет дед. Протокол еще не определился, поэтому предлагаю локальный
тост за здоровье своего соседа слева – почетного гражданина Великой
Московской области. Все с готовностью поддерживают, причем, каждый
вставляет свои 15 копеек и говорит деду что-то приятное. Дед тронут.
Хочет ответить, но протокол расчухался, и микрофон уже в руках у
следующего выступающего. Оркестр смолкает, и мы слушаем очередной тост
за наше замечательное будущее, которое явится продолжением нашего не
менее замечательного настоящего. Выпиваем, закусываем.
Протокол работу наладил, и тосты следуют друг за другом в штатном
режиме. Дед успокоился, но не смирился.
- Давайте я Вас приму в общество борьбы за трезвость, - сказал он,
склонившись в мою сторону, - я его председатель.
- Спасибо за доверие, - отвечаю, - но как это можно, если я тут сижу и
на Ваших глазах водку с коньяком мешаю.
- Ерунда, Вы ведь признаете трезвость некой самодостаточной ценностью?
- Конечно, признаю.
- Ват и ладненько, - говорит дед, вытаскивает из кармана значок, мы
встаем, и в присутствии четырех заслуживающих доверие свидетелей
прикалывает мне на лацкан пиджака кругленькую голубую бляху размером с
пятиалтынный. Пожимаем друг другу руки, садимся. Выпиваем.
Пример оказался заразительным. Дед удовлетворил поступившую к нему
просьбу и принял в общество еще одного члена – толстого дядьку с
нерусской фамилией (к этому моменту все успели перезнакомиться).
Отметили и это дело. Других желающих, правда, больше не нашлось, а нам и
не надо, трех человек вполне достаточно. Так за праздничным новогодним
столом в строгом соответствии с уставом была образована ячейка общества
борьбы за трезвость и здоровый образ жизни.
Не дожидаясь горячего, ушел Первый. Следом за ним потянулась челядь.
Среди присутствующих начались миграционные процессы. Наши уходили за
другие столики, возвращались, опять уходили. На временно освободившиеся
места к нам с рюмкой в руках подсаживался кто-нибудь из знакомых. Глава
какого-то города сказал, что Евгений Онегин частично, но написан в форме
сонета. Я удивился.
Дома Т. В. скептически выслушала мой рассказ и на предложение хлопнуть
по рюмке за общество трезвости и его нового члена ответила отказом.
Настаивать я не стал. Положение обязывало.