История №362336

Мне очень хочется верить, что большинство женщин с валяющимися по дому
мужскими носками просто не сталкиваются. Но нижеизложенная история,
возможно, пригодится тем, кому эта мелочь портит жизнь.
Каких-то особенных отношений с носками у Сани не было. Он их просто
снимал и, перешагнув эти не слишком завлекательные колобочки, шел в душ.
Ну, или ужинать. Или по другим бытовым делам. Короче, носки его не
нозили вообще.

Саня клялся (и, скорее всего, это было правдой), что процесс снятия и
захоронения носков проходит у него автоматически. В этом был свой плюс –
каждое утро (и даже приехав в обед на перерыв домой) он надевал новую
пару. Но был и свой минус – раз в месяц носки закупались большой
партией, чтоб пополнить собой легион чулочно-носочных изделий,
рассеянных по дому.

Лежа где-нибудь на ковре, носки, по Саниному мнению, могли слиться с
рисунком и органично вписаться в квартирный ландшафт. А заботливо
спрятанные за кресло, спокойно лежали там, в тишине и покое, никого не
трогая. Затолканные под ванну, они вообще напоминали о себе только
тогда, когда требовался тазик – помыть обувь. Тогда носки выгребались
большим ворохом, лежали пару дней на полу, после чего задвигались опять.
До лучших времен.
Продолжалась эта идиллия до тех пор, пока в Санину жизнь не ворвалась
Ирочка. А у Ирочки... Глаза – два брильянта в три карата, локоны, губки –
песня...
Семейное счастье впорхнуло в квартиру, даже не обратив внимание на то,
что за входной дверью тоскуют два носка-сиротки... Один серый, другой
белый.

Помимо жены-красавицы в Санин дом пришел уют. Добивалась его Ирочка с
усердием, свойственным практически всем свежезамужним молодым женщинам.
Все сияло, сверкало, пахло мебельной полиролью и "Мистером Мускулом".
Поэтому первые робкие носки сначала появились в коридоре. Затем они
стали ночевать у кресел – то вместе, то порознь, как придется. Потом за
прикроватной тумбочкой обнаружилась богатейшая залежь... Потом на кухне за
гардиной...

Спустя полгода, Ирочка, выметая из-под дивана очередные "стратегические
запасы", вдруг села и расплакалась. Она честно призналась себе, что все
традиционные методы убеждения - от мурлыкающего "котя, ну опять я
кое-что обнаружила..." до истеричного "елы-палы, ОПЯТЬ?!! " - не несут
никаких положительных сдвигов. Носки плодились и множились в какой-то
немыслимой, с точки зрения науки, прогрессии, и обнаруживали себя не
самым лучшим образом, неожиданно выпадая то там, то сям.

Философские погружения типа: "я его люблю и должна любить его носки...",
манипуляции "милый, наши будущие дети будут точно так же раскидывать
свои носки" и отвлеченные воззвания "к нам же приходят люди, а здесь –
носки! " – действовали на Саню пару-тройку часов. После этого
свежеснятая пара обнаруживалась под телевизором или на пушистом коврике
в туалете...

В один чудесный вечер, придя с работы и обнаружив в газетнице, в
коридоре, два комочка в нейтральный мелкий ромбик, Ирочка решила, что
семейная жизнь дала пребольшую трещину, что ее в этом доме никто ни во
что не ставит, что дурацкая привычка Сане милее...
Там была еще куча выводов, на которые способна женщина в состоянии
аффекта, но не о том речь.
Покидав в рюкзачок нехитрый женский набор (женщина, не забравшая с собой
всю косметику и одежду, вместе с вешалками, всегда надеется вернуться –
прим. авт.) – собралась решительно уйти. Внутри все клокотало от
негодования, душа требовала непонятно какого возмездия, и план его
сложился в Ирочкиной голове сам собой.


Саня пришел домой в наипрекраснейшем расположении духа. Лешка с Вовкой
согласились помочь уговорить Ирочку ехать завтра на шашлыки, несмотря на
"комариный сезон", завтра суббота, в пакете большущий копченый карп и
девять бутылок "Балтики", короче... жизнь улыбалась и Сане, и его друзьям.


– Иришкин, я дома! – с порога объявил муж. – Я не один...
Включив в коридоре свет, Саня обомлел.

На крючках прихожей были самым непосредственным образом развешаны
женские трусики. Белые, черные и красненькие... Красиво так... Они были
новенькие, очень кокетливые, и пахло от них прекрасно. На лосиных рогах,
там же, болтался забавный лифчик-милитари, радуя глаз своим камуфляжным
колером.

Быстренько похватав женино "добро", Саня услал друзей на кухню, приметив
краем глаза еще пару женских причиндал, засованных за картины и
расправленных на огромном кактусе в гостиной.

А в кухне... В кухне Лешка с Вовкой уже неприлично таращили глаза на
бюстгалтеры, примагниченные к холодильнику, на колготки, обмотанные
вокруг карниза и чулок с ажурной резинкой, спускающийся с люстры...

Пока друзья снисходительно ржали, вспотевший и всклокоченный муж
коршуном летал по кухне, извлекая "дамское счастье" из всех мыслимых и
немыслимых мест. Последней каплей был посудный шкафчик, куда уставший и
злой как черт Саня полез за стаканами под пиво. Открыв дверцу Саня,
который всегда поражал сотрудников чистотой и ясностью речи, выдал целую
серию непарламентских выражений... В каждый стакан и в каждую чайную чашку
Ирочкой были методично затолканы силиконовые лямочки, стринги, гольфики
и тому подобная штучно-кружавчатая продукция...

Что ж поделать, демонстрация была рассчитана только на Саню... Кто ж знал,
что присутствие Лешки с Вовкой придаст ей такой оглушительный успех ...

"Используй силу противника против него самого" – учит древнейшее
японское боевое искусство. Уже третий год Саня, посмеиваясь, складирует
носки только в бельевую корзину. И своего сына, двухлетнего Славку,
учит...
И, на мой взгляд, самое главное в этой истории то, что своим противником
Ирочка считала отнюдь не любимого мужа, а его неистребимую привычку. И,
наверное, шоковая, но яркая и креативная акция была той самой силой,
которая привычку одолела...