История №356316

На секундочку-2

Долго размышлял, стоит ли поднимать по-новой эту тему, но решил, что раз
она того стоит, то значит и поднимать стоит. Поэтому снова про баб.
О том, как одна секундочка по женским часам вылилась в трехдневнную
ниагару испражнений по часам нашей карманной догини я уже рассказывал в
моем основном блоге. По буре оваций я в который уже раз убедился, что
истории о фонтанирующем дерьме, падениях мордой в торт, спасении внучек
из электрички и просто о мужском половом хуе многим по сердцу. Тогда
послушайте еще одну, тем более, что она является логическим продолжением
истории про моего усравшегося собака.

Как я уже писал, когда-то давно у меня были жена и собака марки дог. Что
касается жены, то с полом ее все достаточно ясно. Вот и у собаки пол был
такой же, что и у жены. Впрочем говорил уже.
Вы заметили, что когда женщина говорит по телефону, время для нее
останавливается? Как-то раз около часа пытался снять жену с провода.
Редко мешаю, но тут приперло - важного звонка дожидался. И что вы
думаете? Когда таки снял, посиневшую и задыхающуюся в эмоциях - она мне
скандал закатила, что пяти минут не даю поговорить. Обиделась. А я опять
виноват.
Про женское индивидуальное восприятие времени повторяться не хочется, а
вот о проблеме, вплотную примыкающую, даже вырастающую из этой
злободневности я еще не говорил.
Бывает, что сидя на телефоне, женщина так увлекается, что совершенно
неконтролируемо, словно сомнамбула принимается выводить на листе бумаге
какие-нибудь закорючки, лепестки цветочков, квадратики и прочую муру. А
потом забудет и тебя же спросит: "Тебе нужна эта записка? Тут какая-то
ерунда нарисована и телефон чей-то." И предъявляет тебе ее же
собственный каракуль. Так это еще пол-беды. А вот беда настоящая:

Сижу как-то на работе. Дел завал, из ушей пар как из носика китайского
чайника, только что не свистит. Начальники свирепствуют, сотрудники
зашитые промеж ними носятся. И тут звонок. Хватаю трубку, слышу - то ли
рычание, то ли скулеж. Что такое?
- Кто там?! - В трубку ору. - Говорите внятно.
А там опять рычат, скулят, да зубами до мембраны догрызться пытаются.
Тут я понял. Это Мясорубка наша. Догиня то есть. Мне на работу позвонила
и сказать что-то пытается. У меня сердце до самой простаты провалилось,
замерло, а потом так застучало, что чуть из жопы не выпрыгнуло. И в
голове стукнуло: "Жена! С женой беда случилась!".

Срываюсь с места. Даже никому ничего сказать не успел.
- Ты куда? - В догонку орут.
- Домой! Не ждите! - А сам уж через лестничные пролеты джейраном
перепрыгиваю.
Несусь домой. В голове стучит, в глазах круги. Чую - беда. Сначала
сердцем, а потом уж и носом чую. И как чую! Даже сердце успокоилось. А
желудок наоборот взбунтовался.
Распахиваю двери.. И захлопываю было по-новой. Да не тут-то было.
Мясорубка наша хоть и поменьше проклятия рода Баскервилей, а не
удержишь, если ломится. Вылетает догиня моя и мимо меня вниз по пролету.
А за ней шлейф. Да и то сказать - шлейф.. Лавина. Смрадная волна
тяжелого, хоть топор вешай, вобздуха! Я было уж на пол рухнул подышать.
Думал там атмосфера почище.
Встал на карачки, вполз в квартиру, а там жена стоит. Глаза выпучены.
Рожа красная. Одеревяневшая, как на ходулях, колени дрожат.

- Ты что?! - Ору. - Грибов каких объелась?
- Не-е-ет. - Хрипит. - Петей Грипаа-а-алом.
- Чего, чего? - Ушам не верю. - Каким таким Петей загриповавшим?
Человека, что ль, срубила?
- К-о-о-орм собачий. Не заметила как. По телефону говорила и семечки
ела. А он под руку попа-а-ался...

Хватаю супружницу свою в охапку и бегом на лестницу.
- Подожди! Не сри! Потом вовек лестницу не отмоем!
- Не тряси-и-и... - Хрипит мне в ухо. - Не взбалтывай.

Как мы с женой по лестнице летели надо бы было кому из
баталистов-передвижников натурой показать. Наваял бы полотно девять на
двенадцать.
Чую не успеваем. Напряглась жена, совсем одеревянела и вытянулась вся в
моих объятьях как оглобля.
- Ща! - Ору. Откидываю на третьем этаже крышку мусоропровода и с размаху
усаживаю жену сверху лепным украшением.
Гулко, помню, отозвалось в мусоропроводе.
Постоял рядом. Покурил. Жена трэш похлеще хэви-металлических бас-бочек
выводит.
- Давай-давай! - Подбадриваю. - Главное не дома. Такого наш керамический
Боливар не выдержит.

Подотпустило жену вроде. Поднялись домой.
- Как же тебя угораздило? - Спрашиваю. - Неужели ж не видела, что в рот
тащишь?
А она обмякшая вся такая, жалкая, безропотная. Хоть еби.
- Не заметила я. - Говорит. - Как-то само во рту очутилось. А вкус
похожий.
- Сколько ж ты этого добра умяла? - Спрашиваю.
- Всю коробку. - Отвечает. - Пять килограмм без малого, что Мясорубочка
съесть успела.

Посидели мы дома. Я уж об интиме всеръез задумался. И тут по-новой.
Вскакивает и на лестницу. А я за ней. Как коршун. Мало ли - поддержать,
чтоб не свалилась, или бумажки подать.

И пошло. Каждые пол-часа, да канонадой.
В один из таких забегов пробегаем мимо соседа с четвертого этажа.
- Как это Вы нехорошо, господин Ракетчик, с женою своею обходитесь. Она
же от вас со страху совершенно обосранная носится! Я на Вас председателю
нашего ЖСК пожалуюсь
- Не замай! - Ору. Догоняю жену, хватаю за плечи и главным калибром к
соседу поворачиваю. - А ну, давай, моя ясноокая. Выдай ка дуплетом по
этому гринписовцу!
Ахнул сосед и в один миг за дверью скрылся. Как и не было. Крякнула жена
моя, зажмурилась, да так расслабилась по соседской двери, что обшивочка
подалась было.
Сосед тот потом тихий был. И вежливый до безобразия.

Три дня так с женой и хороводили. Весь дом на осадном положении по норам
ныкался. В лифте, было, надумали до подвала спуститься, да куда там.
Пока ехали... Одним словом не лифт и был.

На меня потом всякий раз, как собачий корм Мясорубочке нашей домой нес
народ косился недобро. Но помаликвал.

А корм несподручный я с тех пор на ключ в кладовку запираю. Мало ли.
Одно дело, когда женщина в своем параллельном времени живет, а другое,
когда непараллельный корм в ее желудок попадает.

Так что еще раз будьте здоровы и за женами следите, чтобы на еде
концентрировались.