История №337193

ПРОМЕТЕЙ

Не буду про траву, которая в прошлом была зеленее или про девок, которые
были толще и моложе. Но одно было точно лучше: деток с возраста 4-5 лет,
когда они уже знали дорогу и могли вернуться домой, спокойно выпускали
самостоятельно гулять во дворе. Правда, выпустишь, а потом допоздна не
дозвовешься, и закат оглашался родительскими воплями: Вооова! Гггааля!
Вииитя! Иииигор!...

Но однажды мой уже 7-й летний сыночек вернулся задолго до заката и,
притворно зевая, попросился спать.. Школа еще не началась, и если такой
приступ сонливости с ним случался, когда я уходил на родительское
собрание, это было в установившемся за первый же класс порядке вещей.
Что ж, удивились, но пошли навстречу, выключили свет, уменьшили
громкость телевизора. Увы, тишина не наступила: на пустыре перед домом
завыли пожарные машины, шум, гвалт, крики.

Тушили пложар. Полыхал сарай одного старичка, ИОВа – как называли
инвалидов Отечественной войны. Сарай зиял в гордом одиночестве посреди
пустыря: снесли все старые домишки, вырубили деревья и кусты –
высвобождали место для прокладки трамвая по киевской улице Кутузова, в
обход военного училища связи.

А вот сарай так и не тронули, ИОВ защищал его во всех инстанциях. Судя
по самоотверженности, с которой дедуля защищал сарайчик, это была его
Брестская крепость. И, хотя самый гуманный в мире советский районный суд
принял решение о сносе, дед опротестовал решение в городском, и т. д. ,
и продолжал судиться с городскими властями и дошел чуть не до Верховного
суда, его поддержали другие ИОВы и ВОВы (ветераны Отечественной войны),
писали в инстанции, гремели костылями и протезами, орденами и медалями,
криками - "За что проливали кровь?"

Как ни странно, в стране произвола, каким был СССР, соблюдалась
видимость закона, и многие вещи на бытовом уровне решались по нему, а не
по понятиям. Это сегодня бы к старичку правильные пацаны прислали
крепких ребят. Может, чего и благородно подкинули на молочишко, но
по-любому дед бы сам без базара через полчаса ликвидировал сарайчик,
потому как сколько ни живи, а еще хоть немножко хочется.

И сколько бы еще продолжалась сутяжная тягомотина, но жизнь
распорядилась по-другому, когда мой отрок вернулся с Кавказа. Там на
пляже мы варили крабов, а потом в этой же воде - рапанов. И главным
жрецом-хранителем костра был мой отрок, возглавляя целую команду таких
же мальцов – они собирали выброшенные морем "дровишки", под его
руководством складывали, я выдавал спички...

В общем, малой стал весьма квалифицированным последователем Прометея, и
сразу, как появился дома, втихую с друзьями пустил в ход свои
организаторские способности и технические умения в этом деле, подарив,
как Прометей, людям 6-7 лет огонь. Увы, не найдя лучшего места, как
укромный угол под тем самым спорным сараем. Костер получился славным, но
пацаны прозевали момент, когда он подкрался к стенке, и та возгорелась.

Поджигатели попытались загасить пламя, но это уже оказалось не под силу,
и они предпочли тихо разбежаться по домам. И, вероятно, как и мой
деятель, для алиби, что ли, все удивили родителей внезапной ранней
сонливостью.

Впрочем, когда преступление раскрылось, и преступники во всем искренне,
со слезами, сознались,- никаких репрессий не было. Все, кроме деда, до
самых высших судебных инстанций были довольны, что вопрос с сараем сам
собой разрешился.

Увы, дед вскорости помер. Может, борьба за сарайчик составляла главный
смысл его жизни, и без этой борьбы жить ему уже не хотелось. Нас
замучила совесть, мы, отцы поджигателей, подсуетились, и с помощью всего
детского населения собрали для деда с жителей окрестных домов кучу
бабла, которого бы хватило на пяток таких сарайчиков. Но на хрена деду
уже был этот пяток? Поэтому мы установили приличный памятник на его
могиле.

© Алик, отец поджигателя
www.alikdot.ru/anru/flowers/risingchild/prometei/