История №329521

КАК Я ОТКАЗАЛСЯ ОТ ГОСПРЕМИИ

Конечно, любая премия, да хоть кондовая квартальная в полоклада –
приятна. К слову, от квартальной ни разу в жизни не отказывался, а если
лишали – бился за нее не на жизнь - на бабки. Но вот уже государственная
– о, это уже не только слава ("кролики не только красивый мех!"), но и,
в советской системе, куча льгот и привилегий ("кролики – это еще и
вкусное, питательное мясо"). Потому отказ от государственной премии –
ну, цэ вжэ ващэ!

Хотя есть прецеденты отказа даже от нобелевки, как это проделал почти
добровольно великий Борис (Пастернак – не путать с Ельциным)! Да я и сам
отказался от такой же нобелевки еще до того, как мне ее присудили,-в
знак протеста против награждения Ясира Арафата, память о котором
благодарный палестинский народ уничтожил уже под руководством Хамаса
(http://www.alikdot.ru/epist/epist4/).

Словом, как это все случилось, в какие вечера?

Сразу признаюсь – ни в какие там не вечера, а с утра пораньше вызвал к
себе директор и показал бумагу-представление одного объекта института на
госпремию. Мне этот Объект был настолько близок, что я оказался вторым в
списке из десятка будущих лаурьятов. Директор обратил мое внимание на
эту позицию в списке и долго распинался, как меня уважил.

Я даже пришел в непонятки – с чего эта сволочь вдруг так расщедрилась?
Хотя, с другой стороны, на самых ответственных страничках всех
документов и чертежей первой зияла моя подпись как ответственного
исполнителя – остальные сладострастно уходили в тень на случай чего,
оставляя меня на этот случай как мальчика для битья.

Когда же дифирамбы директора себе и мне иссякли, он предложил сделку.
Мол, "понимаешь, ты еще очень молод, далеко пойдешь и еще не раз
получишь эту премию. А у нас есть товарищ, очень уважаемый. Заслуг перед
Родиной и Партией у него поболе тваго, но на такие объекты не сложилось,
и он этой премии более достоен, нежели, извини, ты, сопляк и выскочка.
Ему скоро на пенсию, он заслужил персональную, которую получит как
лауреат.

Короче, заметь, я тебя не принуждаю, решай сам. Но если войдешь в
положение старшего товарища, добровольно откажешься, сразу впишу тебя в
ордер на квартиру – мы получили за Объект несколько премиальных квартир.
Плюс место в аспирантуре, даю в обход "двух процентов". А еще любую твою
работу пошлем на ВДНХ СССР - одного, и если вдруг паче чаяния получишь
медаль, – твоя вместе с денежным довольствием".

Другой бы на моем месте уссался, бросился лобызать директорские
волосатые лапы со слезами умиления и воплями "Отец родной! Благодетель!",
т. д., т. п. Другой – но не выдержанный я! К своим тогдашним 25
годам прошел огонь, воду и медные трубы, научившись главному – держать
паузу. Не устану повторять, как важна пауза в футболе, боксе, любви,
беседе с тещей, спекуляции...

Так и в этот раз – начал с паузы. Да и директор дал мне несколько дней
на размышление, на паузу бы вполне хватило, но я добровольно сократил
этот срок до 10 секунд и принял предложение. Вычеркнул себя сам,
подписал бумагу об отказе от дальнейших претензий...

В этом же году приняли в аспирантуру института, простив 5-ю графу отца,
национальность записали не по паспорту и носу, а по матери. Сразу
получил ордер на квартиру в новостройке в "Киевской Венеции" -
Русановке, "чешский" проект. Но когда кто-то из первых заселенцев по
обычаю чиста русскому запустил вперед себя кошку, под ней рухнуло
перекрытие.

Ловкое животное не пострадало, но потом года раные высокие комиссии два
долго-нудно разбирались, кто виноват, пока не пришли к выводу - кошка,
восстанавливали, ремонтировали, и, как до дела, многое переиграли. В
итоге мне дали всего-ничего двушку-хрущобу, в старом доме, зато на
Печерске. Плюс незабываемая возможность скучать за тещей. Кто понимает,
это зло куда меньшее, нежели ее терпеть.

Наконец, мою по сути диссертационную работу послали от института на
Всесоюзный конкурс НТТМ (Научно-технического творчества молодежи),
проводимый на ВДНХ. И угодила она пред уже не совсем ясны из-за
старческой катаракты, но все равно мудрые очи академика, адмирала Берга.
Тот рассвирепел аки носорог, пострадавший от многодневного запора:
- Брехня, в СССР работающих систем для ЭВМ еще нет, ох уж эти лживые
хохлы, суют фуфло, понимаешь... Изобличить и примерно наказать
самозванца!

Ему посмел возразить Представитель УССР в комиссии академик, полный
тезка Ульянова, Владимир Ильич, но Скурихин из киевского института
кибернетики, где работа обсуждалась на его научном семинаре:
- Аксель Иваныч, а ежли это не фуфло - действительно работающая система,
тогда что делать будем?
- Тогда примерно наградить!

Вызвали меня в Москву, зачем – сразу не сказали. С проводником поезда
Киев-Москва мне переслали колоду перфокарт, за которую в случае утери
секретчики военных ведомств, моих контрагентов, шли под трибунал.
Сначала система программ, разработанных для БЭСМ-2М, не пошла на М-220
"Проектстальконструкции". Все стали глумливо улыбаться, но потом
наладилось, я рассчитал кучу башен, мостов и т. д., за пару недель
выполнив многомесячную работу аборигенов. Тут все впали в ступор –
сволочь, ты делаешь нас безработными, всех уволят к едрене фене.

Тем не менее Бергу подтвердили официальным письмом высокую
работоспособность системы, он удостоил личного приема, обласкал, велел
быстро, пока он жив, делать диссертацию. Я ответил – уже. Тогда
-"присылай на отзыв, помогу с защитой".

На том вернулся в Киев, где через неделю пришла правительственная
телеграмма, работа получила первое место на НТТМ-1967. Ну, там
подобающий диплом и знак лауреата, все дела. Но, главное, решением
Оргкомитета присуждена Золотая Медаль ВДНХ СССР с денежным
сопровождением в 500 (пятьсот! – умопомрачительная сумма по тем
временам) рублей.

Увы, к этому времени госпремия, от которой я так легкомысленно
отказался, пролетела как фанера над Парижем. Когда запроектировал
Объект, его конструктивные параметры превосходили на 15-20 % мировые
стандарты. Но строительство вел крупный республиканский трест, главным
инженером которого был хитромудрый и осторожный еврей П. Член партии с
1941 года, уходя в наступление под Москвой, подписался под стандартным
бланком "В случае моей смерти прошу считать меня коммунистом! ". Был он
ранен, но выжил, и в победной эйфории наступления его забыли вычеркнуть
из Рядов как survivor’а (выжившего).

И перед каждым этапом строительства этот сука survivor катил телегу в ЦК
КПУ – ".. я сомневаюсь.. ". ЦК собирал комиссию из маститых ученых и
практиков, которая рекомендовала "... усилить... добавить.. подпереть..
". В итоге к моменту завершения большепролетная оболочка из
запроектированной железобетонной стала стальной как воля большевиков. И
комитет по госпремиям ее с негодованием отверг, она сильно проиграла не
то что мировым стандартам, а уже и многим отечественным оболочкам, к
примеру, в ленинградском Автово.

... На торжественном вручении мне 500 рубликов (4 моих месячных оклада
мэнээса), щерясь всеми золотыми фиксами, директор злобно шипел:
- Зачем тебе стока? Сбесишься! Не смей тратить – мы еще выясним – за
что? Может, ошибка вышла, и это не тебе, а коллективу или твоему
главному руководству?

И под бурные аплодисменты зала вручил пухлый конверт – мятыми и рваными
рублями. Утром я пошел в кассу обменять их на более крупные купюры.
Кассир взбух:
- Вас, Пронькиных, не поймешь: она говорит – приходи, приходи чаще, он –
придешь еще – ноги поломаю. Директор велел наменять рублями, да
погрязнее, а ты теперь взад хочешь крупными купюрами да поновее...
- Э,- говорю,- скажите спасибо хоть не пятаками, ща б тяжкую суму
таскали...

А после фиаско с госпремией и вручения 500 рублей все взоры обратились
на меня – как сволочь, которая извлекла из ситуации с премией наибольшую
выгоду: квартиру, аспирантуру, Золотую медаль. И этого мне уже никогда
не простили, докторскую защитить не дали, пришлось, не солоно хлебавши,
перевестись в другой институт.

Там сразу, по предъявлению справки о сдаче докторской в Совет, дали
докторскую должность и зарплату, но при такой бешенной загрузке, что
самому надолго стало не до докторской...

© Алик, сволочь www.alikdot.ru/anru/labor/science/prizerefuse/