Анекдот №267282

Снегурочка

Тот предновогодний вечер выпал как раз на конец рабочей недели.
Последний вагон пригородной электрички, по годами сложившейся традиции,
был до предела забит полупьяным трудовым народом, возвращавшимся с
работы из столицы на постоянное место жительства. В основном, это были
простые трудяги – «пчелки» да «муравьи». Многие были основательно
"упакованы" по случаю праздника новогодними покупками. Предпраздничная
атмосфера, несмотря на усталость, после трудового дня и беготни по
магазинам, располагала народ к веселью и шуткам. Гул, шум да гам толпы
дополнялся пьяным перегаром и густой синевой дешевого табачного дыма а
-ля "Прима" и "Памир". Дышать было нечем. Кое-кто был азартно увлечен
игрой на интерес в карты, надеясь в "храп" или в "секу" содрать с
попутчика на бутылку. А что, соскребут банк - и на «вечер отдыха» в
ближайшей подворотне вполне хватит. Тут и там раздавался дикий хохот -
продукция удачливых игроков и остряков - самоучек. А что? Смешно, раз
кому-то обидно. Зеваки ехидно посмеивались над неудачниками, удручая и
без того не веселое состояние проигравшихся вдрызг дорожных картежников.
Кое-кто из проигравших притворялся спящим, погрузившись в дрем от
монотонности дорожной скуки. Вдруг, откуда ни возьмись, нагрянули
билетные контролеры с зелеными повязками МПС на рукаве, выряженные по
случаю праздника в Деда Мороза и Снегурочку. "Дед Мороз" к этому времени
оказался уже настолько "не в себе навеселе", что был уже не способным
выполнять служебные обязанности. Поэтому молодой и неопытной
"Снегурочке" пришлось всю обузу проверки наличия билетов у пассажиров
последнего вагона взять на себя. Повязка контролера на рукаве на
некоторых работяг произвела более сильное впечатление, чем новогодний
маскарад. Поэтому, как по команде, дружно раздался характерный перезвон
стеклянной посуды, в спешке убираемой под сиденья. Вероятно, из
опасения, чтобы делиться с пришельцами не пришлось. А так никто даже
внимания на контролеров не обращал. Тем временем азартная вагонная
команда уже успела войти в картежный раж, сопровождаемый отборной бранью
№1 по каталогу сапожника. Веселый, однако, народ эти пролетарии! Тем
временем "Снегурочка" приступила к делу, пытаясь организовать проверку
наличия проездных билетов у пассажиров. Обычное, вроде, дело. Но только
не в последнем вагоне, да еще и в предпраздничный день. К тому же в
конце трудовой недели. Последние вагоны, как известно, живут по своим
неписанным законам. Поэтому никакого энтузиазма сия акция блюстителей
проездного порядка у народа явно не обнаружила. На просьбу предъявить
билет гражданин "под мухой" ответил:
- Гм... Нету яго и усе! Мы ж с дяревни приехавши, поэтому мы бялеты не
купивши…". Гражданин с «бланшем» под «шнифтом» и вовсе был настроен
агрессивно, пригрозив: "Канай, контра, отседова!"... А тот алкаш, что в
шляпе, глухонемым прикинулся. Только кукиш под нос контролерам тычет, и
нечто невнятное угрожающе рычит. Что с него взять? Эту группу
обнаглевшего населения страны как бы вызвали на «соревнование» остальные
несознательные пассажиры. И в этом немало преуспели: в среднем, на Деда
Мороза со Снегурочкой навернули по дюжине «кукишей» под нос. Правда,
дальше у блюстителей проездного порядка дела пошли несколько лучше: им
показали несколько прошлогодних билетов и даже один бессрочный "на
предъявителя". И напрасно Снегурочка - контролер с зеленой повязкой
ревизора МПС - пыталась сделать недовольные черты миловидного лица:
суровые законы последнего вагона не щадили никого. Было видно, как ей
все труднее становилось дышать: не столько от дымного облака, сколько от
обиды. Но ее страдания, казалось, были вознаграждены. Старец, лет
восьмидесяти, с жестким неподвижным лицом, напоминающим белогвардейского
интеллигента, недобитого еще в эпоху нэпа, как - бы из презрения к
окружавшим его хамам, решительно полез в карман за билетом и
демонстративно, с чувством гордости за себя, предъявил его Снегурочке.
Все участники Бал - маскарада насторожились от неслыханной дерзости
нарушителя негласных законов последнего вагона. Взглянув на билет,
Снегурочка поняла: и этот тип обманул ее, предъявив льготный билет
инвалида Отечественной войны…1812 года. Если бы не дикие обычаи
последнего вагона, то окружающим было бы больно смотреть на маленькое
заплаканное лицо начинающего административного работника и слышать
икающие колики слез ее разочарования в пожилом населении страны...
Снегурочке хотелось стукнуть этого Кощея Бессмертного компостером по
голове, но комсомольское воспитание не позволяло ей это сделать.
Снегурочка на мгновение представила себя той самой героиней известного
романа, которая от отчаяния и обиды легла поперек ржавых рельсов
пригородной электрички...
Снегурочка не знала, да и не могла знать, что по законам последнего
вагона работа контролера приравнивается к подвигу. Соответственно
полагается памятник. Причем, непосредственно на рельсах. С надписью на
барельефе: «Незабвенной Снегурочке от благодарного Деда Мороза». Не
прошло и пяти минут, как Снегурочка - ревизор, выплакавшись за себя и за
толстовскую Аннушку, мужественно продолжила свой неблагодарный труд. Но
уже больше не было того энтузиазма и напора, который по должности был ей
присущ. Не было больше доверия и ко всему пассажиро-потоку страны.
Впрочем, она сочувствия уже не искала. Она, эта сильная духом девушка,
студентка, красавица, работая без отрыва от учебы на полставки,
продолжала честно исполнять служебный долг, стиснув зубы как компостер.
Но так и не получив на предмет контроля ни одного заветного проездного
билета, Снегурочка, подталкивая коленом Деда Мороза, решительно
направилась к выходу, где ее уже поджидал безусый юнец со смятым в
гармошку окурком в зубах. Он, ухмыляясь, одной рукой обняв ее за плечи,
а другой апеллируя к публике, театрально изобразил:
- Снегурочка!.. Женщина!.. Мать!.. Детей рожала, мучилась!.. А теперь
Новый год Свиньи рожаешь и без свинства хочешь? Ты что, действительно
без мук рожать хочешь? - повторил он и захохотал как Мефистофель. В то,
что Новый год получится без мук и без свинства, никто, конечно, не
верил. Наверное, именно поэтому народ на Бал-маскараде последнего вагона
шутил так, как могут шутить от отчаяния и безысходности только
обреченные на страдания жертвы потерянного поколения эпохи гласности и
перестройки. Закусив губу, Снегурочка оглядела презренную толпу. Та не
только не защитила ее как женщину, не только не посочувствовала ей, а
наоборот - подчеркнуто дико ликовала. Но она понимала, что толпа на
самом деле презирала не Снегурочку с повязкой контролера, а, скорее,
скукожившегося от непробудного пьянства Деда Мороза - представителя той
прогнившей власти, на которую этот одичавший народ беспощадно плевал по
всякому возможному поводу. Снегурочка уже не роптала, а только тихо
плакала. Она обижалась уже не столько на этого паршивого безусого юнца,
сколько на свою горькую судьбу. Вдруг почему-то вспомнила, как на
прошлой неделе у нее из сумочки украли кошелек со стипендией и... еще
сильнее заплакала.