История №23875

Все украинцы знают польский язык.
А все поляки знают украинский язык.
Во всяком случае и те, и другие думают так, потому что понимают друг
друга.
Но Янеку этого было мало, потому что он собирался ехать из Варшавы в
Киев работать, и хотел не только понимать, но и говорить, и говорить
живым, народным языком. Но культурно, без мата. Что трудно, но
возможно...
И когда представился случай - к друзья в гости приехал друг Сергей,
актер из Москвы, Янек сам напросился тому в провожатые по городу,
надеясь в процессе общения увеличить свой языковой запас.
И Серега надежды Янека оправдал. Язык у него был без костей, он сыпал
определениями налево и направо, рассказывал случаи из жизни и анекдоты,
пользуясь при этом колоритнейшим русским языком, который в Киеве тоже
сгодится.
А Янек запоминал, запоминал, запоминал...
Увидев огромное здание Варшавского дворца культуры, Сергей сказал:
«Какое мудацкое здание!». Мудацкое - большое, выделяющееся, запомнил
Янек. Потом Янек обратил внимание гостя на красивую девушку - «Да ну ее
в жопу!» - ответил тот. «Забудь про это» - отметил Янек.
А из тирады: «Была там одна шлюха с мужиком, она ничего себе, но у него
костюм дерьмо, значит он гавнюк, но водку принес, видно было, что им
обоим ужас, как трахаться хочется, а мне что делать, с Дуней Кулаковой
плясать? Да ну ее в рот, подумал я тогда, его тоже мысленно на хер
послал и вернулся домой!» - Янек вытащил с десяток языковых жемчужин:
шлюха - красивая женщина, гавнюк - глупый человек, дерьмо - плохо
сделанный, трахаться - пить водку, плясать с Кулаковой - заниматься
ерундой, ну и так далее...
И вот наш лингвист поехал в Киев...
Блистать Янек начал сразу на киевском вокзале. Встречающей его Елене он,
поцеловав ручку, галантно сказал: «От вашей красоты можно озвезденеть!».
Затем сообщил, что «всю ночь трахался с мужиком - соседом по купе,
поэтому сейчас немного болит голова».
Все странные взгляды, обращенные на него встречающими, Янек отнес на их
удивление его прекрасным знанием русского языка. И, воодушевленный,
продолжил, обращаясь к Лене: «Я, конечно, знал, что в Киеве много
прекрасных шлюх, но никак не ожидал, что одна из них будет меня
встречать! »
Повисшее молчание Янек понял как намек на то, что пора заканчивать с
реверансами и приступать к делу, поэтому сказал: «Я думаю, хватит
дрочить! Если вы на тачке, то едем отсюда прямо в контору! »
Всю дорогу до офиса говорливый поляк хвалил красоту Киева: «Господи,
какой прибацнутый город! Охренеть можно! Эту красоту не сможет понять
только гавнюк! »
При этом охреневшие киевляне, ориентируясь на интонацию Янека, понимали,
что он искренне хвалит столицу Украины, но не понимали, почему для этого
он использует такой набор слов...
Блистание продолжалось...
На фуршете в честь дорого гостя Янек произнес замечательный тост:
«Давайте засунем в жопу все разногласия, которые между нами были, и
выпьем за наше общее, мудацкое дело! »
Тост имел просто сногшибательный успех. От желающих выпить с Янеком за
мудацкое дело не было отбоя.
Вскоре слух о польском полиглоте разнесся по всей конторе, и люди стали
приходить лично его послушать. Правда, некоторым женщинам все-таки не
нравилось, когда Янек называл их очаровательными шлюхами...
Трудности начались позже. Однажды, когда Ян пошел в гости к мадам, у
которой было двое детей, она, провожая его к дверям после визита,
сказала: «Спасибо, Янек, что ты пришел, но больше к нам не приходи, наши
дети, конечно, любят тебя за то, что ты говоришь слова, которые они
никогда не слышали, но мне это не нравится... »
Потом «озвезденительной красоты» Елена попросила Янека не учить ее
попугайчика русскому языку. И при этом, почему-то, стыдливо опустила
свои огромные глаза, красота которых была «просто полный песец! »
Янек что-то заподозрил.
Но окончательное прозрение наступило, когда у Яна сломалась служебная
машина, и он стал добираться на работу в общественном транспорте. С
двумя пересадками... В час пик...
Тут-то он и узнал всю правду про мудаков, гавнюков, придурков, и все
остальные эпитеты, которыми он так щедро одаривал коллег...
Но, как теперь известно, жажда - ничто, имидж - все! И поразмыслив
некоторое время, Янек решил себе не изменять. Им же это нравится, они
приходят меня послушать, они мной восхищаются - почему же тогда я должен
это прекратить?
И Янек продолжил...
И встретив на следующее утро в коридоре своего киевского босса, Ян,
улыбаясь и глядя шефу в глаза, восхищенно сказал: «Виталий Георгиевич, у
вас такой стремный костюм, вы в нем просто засранец! Наверное в
«Березке» покупали? »
И ясных глаз своих не опустил...

В. Х.