История №206304

Моя встреча с врагом России произошла несколько месяцев обратно и
оказалась делом случая. Я сидел в кабинете и писал статью в газету, как
вдруг зазвонил телефон. Недолго думая, я снял трубку и сказал "алло".
Человек на другом конце провода представился врагом России. Сначала я
подумал, что это чья-то злая шутка, что это всего лишь происки врагов,
однако мой собеседник настаивал и в его голосе было столько
убедительности, что мне не оставалось ничего другого, как покориться и
назначить с ним встречу. Отправляясь в назаченный час на rendez-vous с
самим врагом России, я трепетал. Он представлялся мне таким, каким его
обычно описывают патриотические газеты: с кривым, восточного типа носом,
кучерявыми волосами и так далее. На деле все оказалось гораздо
банальнее: черный бархатный цилиндр на голове, блестящий монокль в левом
глазу, толстая сигара в зубах, хищно загнутые пальцы — вот и все, чем
выделялась его незатейливая внешность. Он первым протянул мне руку для
рукопожатия и спросил:
— Русский?
— Можно сказать и так, — хитро улыбнулся я. Мы поняли друг друга с
полуслова.

В дальнейшем я буду для удобства называть его господином Г. (не
старайтесь искать двусмысленности в этом названии). Большую часть своего
времени он проводит в мировом закулисье. Иногда, чтобы подышать свежим
воздухом, он выходит оттуда и прогуливается среди ничего не
подозревающих граждан. Именно в мировое закулисье он и пригласил меня,
как журналиста. Меня бросало то в жар, то в холод при одной лишь мысли о
том, что я увижу, но, в конце концов, я овладел собой, отодвинул кулису
и очутился по ту сторону. [...] Поговаривают, что господин Г. продал
Россию. На самом деле он ее купил (с потрохами). Надо заметить, что сама
история нашего царства-государства создала благоприятные условия для
зловещих планов господина Г. Все началось с антинародного правления
Петра Первого, а может быть, и еще раньше. В любом случае, антинародная
царистская власть подготовила почву для антинародной власти большевиков.
Антинародная перестройка сменилась антинародным режимом Ельцина и нашла
свое логическое завершение в антинародном режиме Путина. Примерно, в это
время и разгулялся господин Г. Начал с того, что стал автором
антироссийского заговора. На это его вдохновила одна, казалось бы,
безобидная книжка, в которой (помимо прочего) содержались заговоры от
боли в животе и от безудержного пьянства. Затем он прибрал к рукам
средства массовой информации. Сделать это было проще, чем это кажется на
первый взгляд: отечественная пресса, неподкрепленная верой в
демократические ценности, оказалась довольно дешевой и весьма продажной.
После приобретения СМИ, в стране началась не то чтобы неразбериха, а
власть утратила контакт с народом. Раньше было как? Президент, а так же
остальной государственный аппарат сидят себе за чаем и узнают из газет,
как живется народу. Народ же в свою очередь, читает газеты затем, чтобы
иметь самые свежие новости о президенте и о государственном аппарате.
Купленная наймитами господина Г. пресса перестала выполнять функцию
связующего звена. В обществе раздался ропот. А под мерное гудение этого
ропота господин Г. уже вовсю скупал землю и средства производства. Когда
общество проснулось, было уже поздно: Россия и россияне были куплены с
потрохами. Кому пожаловаться? Мировое сообщество делало вид, что и
ведать не ведало о коварных планах закулисья. Оставалось покориться. Да
и как не покориться такой силе? За господином Г. стояли: масоны,
капиталисты, сионисты, католики и Ватикан, американские спецслужбы и
тайные агенты влияния. А за масонами, капиталистами, сионистами,
католиками и Ватиканом, американскими спецслужбами и тайными агентами
влияния — во весь рост стоял господин Г. Они все стояли один за другим,
в этом крылась их сила и в этом была их вражья сущность.

Казалось бы: чего ждать? Дело сделано, Россия расчленена и растоптана,
пора обращать в вековечное рабство всех граждан Российской Федерации. Не
тут-то было, запутанные и туманные ходы господина Г. выстраивались в еще
более дьявольскую комбинацию: он купил Россию для того, чтобы подороже
ее перепродать! И тут стало ясным, что даже в самые хитрые и в самые
гнусные планы может вкрасться ошибка. Россия оказалась негодной для
перепродажи. Она совершенно не приносила доходов: промышлен- ность не
возрождалась, земледелие пребывало в зачаточном состоянии, о культуре и
искусстве вообще говорить не приходилось. Господин Г. уже стал сожалеть
о вложенных в Россию деньгах, ему было неловко показываться на глаза
членам Мирового Правительства.

На этом этапе жизненный жребий и свел меня с ним. Ему захотелось хоть
немного приподнять передо мной завесу тайны. Я мелкими шажками (стараясь
не привлекать к себе внимание мирового сообщества) передвигался по его
квартире: рядом с алтарем для жертвоприношений стояла этажерка с
видеокассетами. В потемках я едва разбирал названия: не то "Оральный
анал", не то "Анальный орал". Вот, чем он развращает российскую
молодежь! — подумал я.

Сам господин Г. при мне безуспешно пытался сбыть с рук Российскую
Федерацию. Он взял телефон и набрал Число Зверя. До меня урывками
доносился разговор с таинственным собеседником:
— Нет смысла ждать... Сбавлю цену... (Тут господин Г. назвал цифру, которую
я не процитирую, чтобы не смущать читателя). Меньше не могу... До
свидания.
— Вот тебе и на, — проговорил он, — как говорится, Россия — не рукавица:
с белой ручки не стряхнешь и за пояс не заткнешь!
И я был совершенно согласен.

[...]

Господин Г. выделил мне небольшую комнатушку для сна. Уставший от
ошеломлений дня, я упал на подушку, но заснуть не мог: мне мерещилось,
что за мной кто-то наблюдает.
— Спите, за вами никто не наблюдает! — раздался голос врага России.
Я вскочил, словно ужаленный.
— Вы и мысли способны читать?
— А как же! Пока в СССР разрабатывали проекты водородных бомб, и прочего
оружия массового уничтожения, у нас трудились над оборудованием по
чтению мыслей, сударь! Судите теперь сами, кто оказался сильнее!
Я не мог наудивляться.
— Стало быть, вы читаете мысли россиян?
— Я читаю мысли каждого гражданина Российской Федерации. Каждый
находится под моим неусыпным наблюдением. Никто не скроется, не
беспокойтесь!
Я перестал беспокоиться и снова отправился в кровать. Лег, стал делать
выводы и нечаянно заметил карту России, нарисованную на потолке.
Заклятый враг России нарисовал мою Родину такой, какой мечтал ее
сделать: раздробленной, рыхлой страной с пошатнувшейся
государственностью. Такой России и врагу не пожелаешь! Вся европейская
часть потолка входила в Евросоюз, Сибирь была отдана на растерзание
Китаю, мусульманские республики отделены, а столица перенесена в Киев! Я
был как в бреду. Мои выпученные глаза стали лихорадочно бегать по
потолку в поисках Калининграда и тут я провалился в глубокий сон.

Утром я проснулся едва заслышав, как враг России принялся точить нож.
— Пора завтракать!
Усевшись напротив господина Г., я стал рассматривать красивый,
купленный на народные денежки чайный сервиз. Разговор завязался сам
собой.
— Что прикажете на завтрак? Кулебяки? Расстегаи?
— Что вы! Что вы! — мне даже стало неловко, — я о таких блюдах только в
книжках читал... У Салтыкова-Щедрина... Дайте мне что-нибудь простое и
высококалоирйное.
— Кулебяки и расстегаи, это русские блюда, — поучал господин Г., —
видите, как над вами поработала советская власть! Она ни много ни мало
лишила вас национального самосознания. Вы русский человек, а никогда не
ели своих национальных блюд!
Я не возражал, а сидел и смотрел, как враг России огромным кинжалом
намазывал на хлеб толстый слой икры.
— Вот вы тут жируете, а бюджетникам уже который месяц зарплату не
платят! — возмутился я.
— Каждый имеет право на счастье. Чем я хуже бюджетников? Почему именно я
должен голодать вместо них? Прекратим же этот разговор!
Я заметил, что господину Г. не сиделось на месте. Он ерзал на стуле и
сердито пыхтел: он явно сгорал от ненависти к России.
— Что, ненавидите Россию? — осторожно спросил я.
— Еще как! — отвечал господин Г., ковыряясь ножом в зубах.
— А за что? (Мне захотелось доказать ему всю безосновательность его
заблуждений). Разберитесь в себе: вы не любите русских за то, что они
самый сильный, самый живучий, самый умный и самый скромный народ на
планете.
— Сомневаюсь. Если бы они были самым умным народом на планете, мне не
удалось бы купить их, да еще и с потрохами.
— Тогда за что же?
— Трудно сказать! Впрочем, за что мне любить русских? Они мне ничего
хорошего не сделали!
— Эээ... — возразил я.
— Не кипятитесь. Вы еще не видели всего.
Враг России с хитрым видом достал из стола грязную, измусоленную папку
всю в пятнах от жира. На обложке было написано: "Мои грязные планы".
— Внутри есть и план Даллеса? — оживилcя я.
— Не верьте росказням врагов. Даллес был недалеким бюрократом, куда ему
до планов мирового значения! Здесь мои личные антироссийские проекты.
Можете взглянуть.
Я наугад открыл папку и, холодея от страха, читал то, о чем говорили и
догадывались все, что давно уже было в коллективном подсознании и что,
по роковому стечению обстоятельств, довелось прочесть именно мне:

"С целью их оболванивания, мы дадим им телевидение и они будут часами
просиживать на диванах, забывая обо всем остальном. Мы дадим им газеты,
чтобы забивать их головы чепухой. Мы дадим им телефон, чтобы они могли,
не выходя из дому, тратить время в бессмысленных разговорах. Мы дадим им
пироги с начинкой, печенье, какао и шоколад, чтобы они объедались и
жирели. Мы дадим им искусство, чтобы они жили иллюзиями и забывали о
действительности. Мы дадим им мячи, чтобы они, сломя голову, носились по
спортплощадкам, играя в футбол..."

Все это оказалось правдой! У меня открылись глаза. Я видел, что „царство
Диавола“, о котором предупреждал Иоанн Златоуст, наступило в России уже
давно. Куда же ушли те золотые времена, когда русские жили благочестиво,
проводили дни в молитве и строгости, питались хлебом с водой и горя не
знали, не желая никаких демократических ценностей, которые окончательно
разложили всех и вся! Господи, неужели пути назад уже нет и не будет?
Вопль отчаяния вырвался из моей груди:
— Господин враг! Отдайте Россию мне! (Я совсем потерял голову). Отдайте
ее мне, все равно она не приносит вам никакого дохода! Я наведу порядок!

— Порядок навести там нельзя. Вы не в себе.
Господин Г. деловито нажал на кнопку и на меня откуда-то сверху вылилось
ведро холодной воды. Мне стало значительно лучше. Я яснее увидел
внутриполитическую ситуацию.
— И все же, я смог бы что-нибудь поправить... Россия снова будет
рентабельной, вы только доверьтесь мне.
— Да о чем вы! Что же можно поправить? Уже все перепробовали.
— Нет, не все! Лишь только я выйду из-за кулисы, я незамедлительно
соединюсь с Солженицыным, он даже книжку написал: "Как нам обустроить
Россию", вместе возродим земство, сельскую общину, что-нибудь да
придумаем!
— А если кто-то будет возражать?
— Кто же может возражать?
— Мало ли кто! Внутренних врагов много: есть либералы, демократы, левые,
правые, католики, атеисты и прочие еретики, ультранационалисты, приезжие
и гости столицы, красные, белые, зеленые, модернисты и консерваторы,
новые русские и зарвавшиеся чиновники, масоны и представители
секс-меньшинств, олигархи и продавшие душу западу двурушники!
— Много ли их?
— Пруд пруди. Особенно много правых и левых.
Я призадумался. Конечно, можно всех выселить за пределы России. Но ведь
они рано или поздно могут вернуться!
— Может быть, все дело в системе? Может быть, наш теперешний строй не
подходит России? Как объяснить объективную данность? Где-то ведь кроется
причина всеобщего прозябания! Какую модель нам принять?
— Вам просто не хватает порядочных людей. Если у власти хороший человек,
то и демократия будет казаться раем. Если же царь будет по частям
распродавать Отечество, как Александр Второй и его антинародный режим
поступили с Аляской, то и монархия поперек горла станет. Делайте выводы
и доедайте ваш бутерброд с икрой.
Я наедался впрок: мне пора было возвращаться из мировой закулисы в
Россию. Господин Г. махнул на прощанье цилиндром и дал в дорогу немного
российской нефти: на черный день.

[...]

С тех пор прошло уже несколько месяцев, а я живу, как во сне. Что нас
ждет? Из газет знаю, что скоро нам зададут такой урок демократии, что
мало не покажется. Но я не верю газетам, так как знаю: они все куплены.
Они куплены так же, как куплены все мы с вами. Мы просто ждем
перепродажи. Господин Г. в один прекрасный день уступит-таки нашу страну
Нечистому за приемлемую цену и мы все очутимся в преисподней. Но,
привычные к адской жизни, поймем ли мы, где очутились?