Анекдот №174406

\\\\1968 год - может быть, самая позорный из всей советской истории,
богатой на позорные деяния.\\\\\

При сколько-нибудь внимательном изучении событий августа 1968 года
бросаются в глаза поразительная бескровность этой операции, явное
желание советского командования свести к минимуму количество жертв с
обеих сторон. В 1998 году радиостанция «Немецкая волна», которую ну
никак не заподозришь в симпатиях к Советскому Союзу, сообщила
слушателям, что «в августе 1968 года в Чехословакии погибло более
семидесяти человек. Около двухсот пятидесяти были ранены. Советские
солдаты и военнослужащие из других стран Варшавского договора,
участвовавшие во вторжении, не пострадали».

Ну, о том, что советские солдаты не пострадали, вещавший на «Немецкой
волне» Ефим Шуман откровенно врал. Потери были, но небольшие . Но
допустим, что хотя бы данные о потерях чехов соответствуют
действительности. Семьдесят погибших и двести пятьдесят раненных при
вторжении пяти вражеских армий в страну – редкий, фантастический в XX
веке пример вторжения. Среди советских солдат большинство погибших –
жертвы дорожно-транспортных происшествий. Можно с уверенностью
утверждать, что и среди чехов соотношение потерь было примерно таким
же. В «свободном мире» были приняты совсем иные стандарты жестокости.

Раиса Орлова, жена известного диссидента Льва Копелева, вспоминала
впоследствии о таком поразившем ее случае. «На одной из московских
кухонь мы в который уж раз говорили о Чехословакии, о том, где, когда,
кто ошибался, можно ли было предотвратить вторжение. О многом спорили,
но, кажется, в одном все соглашались: шестьдесят восьмой год был
решающим в нашей истории и в жизни каждого из нас».

Среди гостей находился молодой мексиканский художник К., недавно
приехавший в Москву. Он с трудом, но понимал русский. – Вы все время
говорите «шестьдесят восьмой год». А что, собственно, у вас произошло
в том году? Ему стали наперебой рассказывать, удивлялись, неужели он
ничего не знает о советском вторжении в Прагу. Говорили кто сердито,
кто презрительно, кто раздраженно.

- А я не мог тогда знать, я тогда сидел в тюрьме. В мае 1968 года была
большая демонстрация молодежи в городе Мехико, войска и полиция
стреляли, больше пятисот человек были убиты. Среди убитых были мои
друзья. Тысячи раненых, тысячи арестованных. Меня год держали без суда,
потом отпустили – у отца были связи. В тюрьме не было ни газет, ни
радио, кормили впроголодь, часто били.

«Нам в этот вечер стало стыдно. Мы об этих событиях ничего не знали», –
рассказывает Раиса Орлова. Или, быть может, просто не хотели знать о
том, что в «свободном мире» свои представления о жестокости? Обратимся
к другой стороне этого дела. Каким же образом удалось захватить
европейскую страну с минимальными потерями? Безусловно, значительную
роль сыграла нейтральная позиция чехословацкой армии. В 1938 году
местные военные не стали сопротивляться немцам, так же они повели себя
спустя тридцать лет. Национальные традиции – великая вещь.

Но главным фактором, обусловившим малое количество жертв, стало
поведение советских солдат в столкновениях с протестующими чехами. В
самодеятельной песне об этих событиях есть такие строки: «Нам в спину
били, в лицо плевали, а мы с надеждой приказа ждали». Мальчишки 18-19
лет от роду, оказавшиеся посреди бушующих толп, – в них и плевали, и
швыряли камни и бутылки с горючей смесью – проявили в Чехословакии
поразительную выдержку, почти не открывая огня.