История №173339

ПРЕССА — ЭТО НЕ ЧЕТВЕРТАЯ ВЛАСТЬ. ЭТО ВЫЧИСТИТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА
(Г. Т. Шагиева, нижегородская журналистка, царствие ей небесное и вечная
память)
Реальная история в литературном изложении

Когда у Саныча в четвертый раз протек потолок (жил на последнем этаже),
у него лопнуло терпение, и он поднял голос на начальницу ЖЭУ.
- Надежда, блин, Васильевна, вам не кажется ли, мать вашу, что крышу бы
пора починить?
- А вы не ругайтесь тут, - отчеканила Надежда блин Васильевна. – Я вам
уже в прошлый раз сказала – кровельщика в районе нет. Так что ждите,
когда примут на работу.
- Хрен ли мне ждать, у меня мебель портится, - завопил Саныч. – Вам
жалобы было мало?
История про жалобу была неприятна блин Васильевне. После второго
пролития Саныч накатал в администрацию пространный докУмент, в котором
представил ее некомпетентной дурой. Дуру вызвали, отчитали за то, что не
умеет работать с населением. Но она отмазалась тем же приемом, сказав
«сами же денег не даете». Санычу прислали бумагу, где перед ним в трех
строчках ухитрились извиниться и пообещать заняться в ближайшее время
ремонтом крыши. Поскольку блин Васильевна премии лишена не была, она
проглотила эту неприятную историю и даже не подавилась. А потому Санычу
ответила:
- А что мне ваши жалобы? Пишите хоть с десяток. Денег нет, и ваши жалобы
их не прибавят.
- Смотрите, я про вас в газету напишу.
- Вы уже писали. Мы вам, помнится, то же самое ответили. Да что мне ваша
«районка»? Кому она интересна?
Саныч понял, что дело швах.
***
Ровно через сутки к секретарю городского коммунального департамента
вошел приземистый небритый мужик. В глазах его читалось желание поспать.
Видок был тем не менее воинственный.
- Петр Степаныч на месте?
- Петр Степанович занят, у него важные дела, - ответила секретутка,
отрываясь от маникюра. – А вы по какому, собственно, вопросу? У вас
заявление? Можете отдать мне, я зарегистрирую и передам ему.
- Мне не нужно регистрировать, я хочу, чтобы он прочитал бумагу при мне.
- Извините, но Петр Степанович не будет это читать. Я вам сказала – он
занят, и освободится не раньше обеда. Может и позже. Вы можете его
подождать, но сидеть вы будете долго.
Саныч (а это был он) нагнулся над столом, и обдав секретутку запахом
легкого пива, потребляемого всей ночью, тихо прошипел:
- Слухай сюда, крыса конторская. Или ты немедленно докладываешь
начальнику, что к нему пришел журналист по фамилии Страхов, или завтра
ты вылетишь с этого места следом за ним! Только он в прокуратуру, а ты
на биржу труда.
Секретутка мужественно задрожала и написала в трусы.
***

В кабинете Петра Степаныча пахло пиццей. На его усах осталось несколько
крошек. Лоснящееся пухлое лицо чиновника выражало недовольство, что его
оторвали от работы.
- Слушаю вас, - строго и сухо спросил он журналиста.
Саныч рванул в Атаку.
- Петр Степаныч, прочтите, пожалуйста, черновик моей статьи, которую я
через час сдам в окружную газету.
Петр Степаныч медленно надел очки и равнодушно глянул с бумаги.
То, что он увидел, повергло его в шок.
За ночь Саныч накатал хороший материал. Начал с Надежды блин Васильевны
(да, есть такая дура, ни хрена в делах не понимает).
Упомянул про жалобу, адресованную лично ему (Степанычу), и совершенно
дебильный ответ (ай-ай-ай, как же вышло так, что не видел жалобы и не
проконтролировал, какие ответы пишут олухи-подчиненные).
Приплел туда несколько красноречивых цифр по состоянию домов в вверенной
Степанычу территории (как он раздобыл эти цифры, ведь они были только
для служебного пользования?).
Процитировал несколько интервью другим газетам и телеканалам
(профессионально сработал, однако) и блестяще логически доказал, что
Степаныч не только не владеет правдивыми цифрами, но и вообще ничего не
контролирует и не желает делать (вот черт, а ведь так оно и сеть!).
Тучи сгустились.
- Я вам не позволю это печатать, - только и смог ответить чиновник.
- А я не спрашиваю вашего разрешения. Если, конечно, вы мне сейчас здесь
не докажете, что в статье кругом неправда.
Петр Степаныч позвонил секретарше:
- Люся, я занят, никого не впускать, ни с кем не соединять. Даже с
мэром.
И, положив трубку, сказал Санычу:
- Вы курите? Давайте-ка для начала подымим.
***
Через час Саныч вышел из кабинета. В голове слегка кружилось, но на
ногах держался.
Вот что произошло. Петр Степаныч налил ему стакан и предложил остатки
пиццы. Пожаловался на плохую жизнь. Сказал, что ни на работе, ни дома
счастья нет. Что подчиненные дубы, жена – бревно, а дети – сплошные
Буратины. Вскользь поинтересовался, что надо сделать, чтобы сия
злополучно-правдивая статья не попала в газету.
- Отремонтировать крышу в течение недели – раз, - ответил Саныч. –
Компенсировать материальный ущерб на сумму 15 тысяч рублей и моральный
на 5 тысяч – два. Смету с заявлением занесу завтра. Уволить Надежду блин
Васильевну. Нет, увольнять не надо, просто назначить мастером участка –
три.
Поговорили. Решили, что крышу отремонтируют за две недели, ибо одной
очень мало. После уговоров Саныч согласился наплевать на моральный
ущерб. Напоследок чокнулись за здоровье, умение договариваться, мужскую
солидарность и толковых подчиненных. Саныч доел пиццу и вышел. День
удался. Осталось только выспаться.
***
На следующий день в дверь Саныча позвонили. На пороге стояла блин
Васильевна в спецовке мастера ЖЭУ и бригада кровельщиков.
- Покажите, в каком месте протекает, чтобы мы знали, где ремонтировать в
первую очередь, - с невыразимой грустью попросила бывшая начальница ЖЭУ.
Некто Вадим