История №1568876

Конечная, ты приехал.

Конец октября 2008 года, моросит дождь. Я заглушил мотор мотоцикла, привычным движением откинул подножку, снял перчатки и положил их на бак, снял шлем, положил внутрь балаклаву и повесил его на зеркало. Моросит дождь. Противный вечер, но почему бы и нет? Каким ему еще быть? Ты приехал.

История невеселая, но кому-то она будет полезна. Так что - пусть будет. Если тысяча человек пробухит «хуета», а один подумает: «и вправду, зачем я так?» то оно того стоило.

Сегодня с друзьями подняли тяжелую тему отношений с женами. Самому младшему из нас исполнилось сорок, самому старшему, мне – сорок семь. Кого-то пилят, кого-то грызут, кого-то гнобят.

- Мне жена так и сказала: «если ты не приносишь столько денег, сколько мне нужно, то нахрен ты мне нужен как муж?!»
- «Если я на пару дней поеду с вами работать в деревню, я потом полгода буду этот грех замаливать»
- «Леший, ты даже не начинай, мы все знаем, что у тебя все заебись и жена тебя слушает. Не у всех так. Ты не понимаешь.»
- «Вот разведется Сашок как ты говоришь, начнет бухать, бомжевать, покатится по наклонной, а потом где-нибудь в петлю залезет, а нам потом его детей содержать.»

И я не смог промолчать:

2008й год был тяжелым. Все покупали-продавали квартиры, принесиподайки на стройку приезжали на новых Х6, все кругом делали деньги, «друзья» хвастались тем, что меньше чем за 5кЕвро даже с дивана не встают, все стали богачами. Все, кроме меня.
Мне было тридцать лет. У меня висел внушительный долг по налогам и грозил арест счетов. Дебеторы открыто смеялись в лицо и обещали «когда-нибудь заплатить», поставщики просто перестали отпускать товар и поднимать телефоны, работники внаглую пытались воровать, клиенты топали ногами и хотели больше и дешевле, а дома… Дома было тяжело. Дома я был виноват. Виноват в том, что долго работаю, виноват в том, что зарабатываю мало денег, виноват в том, что слишком уставший чтобы в выходной куда-то ехать, виноват в том, что не сижу с полугодовалой дочерью, виноват в том, что «все покупают, а ты не хочешь брать квартиру на продажу в кредит», виноват, что смею просить оставить в покое, виноват, что не гуляю с собакой по часу в день вечером и утром, виноват, что возвращаюсь с прогулки с собакой в полночь, что не понимаю, как жене тяжело, виноват, виноват, виноват, виноват… Дома я был виноват.

И я привык.

Как любой мужчина, который привыкает что его «пилят», я привык, что я виноват.
Как любой мужчина, которого с остервенением пилят, я сетовал на судьбу друзьям и в какой-то момент они привыкли и перестали обращать внимание. И в какой-то момент я остался один. Я возвращался с ненавистной работы к человеку, которому я интересен только в роли виноватого кошелька и в конце октября 2008 года я сломался.

Сидя тем поздним дождливым вечером на перилах моста я смотрел на порт, на проезжающие мимо машины и ждал свою остановку. В голове жужжал нудный и моросящий голос:

«Ты приехал, конечная. Ты не смог. Ты старался со всех сил, но ты не смог. Пора. Ты прыгал многие десятки раз. Будет как с резинкой. Пора. Твоя остановка. Выходи. Выкури сигарету и освобождай тамбур.»

Я достал из кармана на липучке помятую пачку сигарет, затянутся. Миру было все равно. Я буду строчкой в новостях: «Сегодня, после длительных поисков, спасатели извлекли из воды тело Лешего И.В. упавшего в воду позавчера вечером.»

- Зачем?
- Зачем что? (спросил уставший моросящий голос)
- Зачем выходить?
- Это конечная. Тут все выходят.
- Но остальные ведь едут дальше.
- Да. Но ты приехал и тебе пора выходить.
- Хорошо. Я выйду. Я пересяду на другой поезд. Не я покупал этот билет, и не я виноват в этом пиздеце. Я еще не приехал.
- Да. Можно и так. Мне без разницы.

Я слез с перил и пошел к мотоциклу. Надел балаклаву, мокрый от дождя шлем и перчатки, привычным движением завел двигатель, откинул подножку и поехал прощаться с теперь уже чужим человеком, который ждал меня чтобы я опять шел гулять с собакой и был виноватым.

Да.
Это была конечная этого поезда, но всегда можно пересесть на другие поезда, которые увезут дальше.

В мире ежегодно совершают самоубийства сотни тысяч молодых мужчин.

Я обращаюсь к тем, кто пытается изо всех сих удержать их на поезде, который уже привез их на конечную станцию: помогите им пересесть на другой. Он будет лучше.
Я обращаюсь к тем, кто приехал на конечную станцию и собирается сходить: есть другие поезда. Каков их маршрут – никто заранее не скажет, но они будут лучше.

Они обязательно будут лучше.