История №1555370

Соревнование титанов, или Стриптиз с трагическим финалом

В ресторане «Карты, кэш и пять стволов», где по вечерам пахло дорогими сигарами, жареным миндалем и деньгами, царило необычное оживление. На сцене, освещённой прожекторами, стоял щегольской конферансье в смокинге и с микрофоном, объявивший о начале «Вечера виртуозной стрельбы». В зале, за столиками, уставленными хрустальными бокалами, собралась изысканная публика и сами виртуозы — стрелки международного класса.

«Итак, джентльмены, начинаем с классики!» — возвестил конферансье, и его помощник подбросил в воздух сочную спелую сливу. Раздался единственный, хлёсткий выстрел. Слива превратилась в облачко пыли.
«Герхард Шмальц,Германия!» — отчеканил седой герр, не вставая со стула и убирая в кобуру изящный «Вальтер».

«Браво! Следующая цель — грецкий орех!»
Англичанин Джон Кайф,невозмутимый как скала, снял с плеча штучный «Энфилд». Грохот эхом прокатился по залу, и от ореха осталась лишь горстка скорлупы.
«Джон Кайф,Британия. Профессионал».

«Превосходно! А теперь — фундук!»
Американец Джеймс Смит,щёлкнув жвачкой, выхватил из-под мышки револьвер «Кольт». Грохот, вспышка — и фундук был стёрт с лица земли.
«Джеймс Смит,Штаты. Профессионал», — бросил он, как будто подписывал контракт.

«Усложняем задачу! Муха!»
На "арену" выпустили нахальную муху.Она жужжала, описывая круги, пока итальянец Риккардо Монтеверди с сицилийским бесстрашием не вскинул пистолет. Выстрел — и назойливое жужжание оборвалось.
«Риккардо Монтеверди,Италия. Профессионал».

«А теперь — комар!» — с вызовом произнёс конферансье.
Крошечное насекомое,едва слышно звеня, принялось летать под потолком. Русский стрелок Кандыба, до этого мирно пивший водку, метким выстрелом из «Макарова» установил полную тишину.
«Иван Кандыба,Россия. Любитель», — скромно представился он, возвращаясь к стопке.

«И наконец, ещё один комар! Посмотрим на искусство нашего французского гостя!»
Комар зазвенел.Француз Жак Моруа встал, прицелился из дуэльного пистолета и выстрелил. Раздался хлопок, но высокое «ззззз» не исчезло. Оно стало лишь тоньше, пронзительнее и, казалось, наполнилось жгучим возмущением.
«Но он же летает!»— воскликнул конферансье.
Жак с достоинством опустил оружие.
«Летает и будет летать!— философски изрёк он. — А вот любить — никогда!»

Зал взорвался смехом и аплодисментами. Но вечер на этом не закончился.

«А теперь, джентльмены, финал — стрельба по самой сложной и прекрасной цели!» — объявил конферансье, и на сцену вышла танцовщица в вечернем платье с двумя бретельками.

Первый выстрел англичанина Кайфа сорвал левую бретельку, не задев кожу.
«Джон Кайф,Британия. Профессионал».

Выстрел немца Шмальца сразил правую бретельку. Платье шелковым облаком сползло на пол. Девушка продолжала танцевать в изящном нижнем белье под восхищённый гул зала.

Американец Смит лишил её лифчика.
«Джеймс Смит,США. Профессионал».

Француз Моруа и итальянец Монтеверди филигранными выстрелами справились с «последним треугольником».
«Жак Моруа,Франция, Риккардо Монтеверди, Италия. Профессионалы».

Девушка танцевала, и на ней сверкало лишь тонкое колье. Выстрел Кандыбы перебил застёжку, и украшение упало.
«Иван Кандыба, Россия. Любитель».

И в этот миг, когда зал расслабился и ожидал объявления конферансье об окончании шоу, раздался оглушительный, утробный грохот, от которого задребезжали хрустальные люстры. Танцовщица, как подкошенная, рухнула на сцену.

Из-за дальнего стола поднялся коренастый мужчина лет пятидесяти с чубом, в вышиванке и с дымящимся дробовиком. Он сплюнул сквозь усы и хрипло провозгласил:

«Мыкола Поросюк, Полтавщина. Любитель...»

В наступившей гробовой тишине был слышен лишь возмущенный звон оскоплённого комара. Абсурд восторжествовал. Профессионализм пал перед простой народной любовью к картечи.