История №1452102

СССР, 1979 год, Кировабад, Азербайджан, окружные сборы новых офицеров-двухгодичников. После местной выпивки/закуски заимел колики и ночью был доствлен в военный госпиталь. По дороге думал, что ночной город из окна уазика - последее, что вижу в жизни.
Дежурного врача нет. Привезли его только к утру. А у меня всё прошло - как отрезало. Врач упорно допытывался действительно ли, и убедившись, сказал, что оставляет меня в госпитале недели на две у себя(!).
Ну, в офицерской палате на четверых по-любому лучше, чем в казарме на сотню-другую мест (на сборах). Затем две недели приятного времяпрепровождения: соседи-офицеры местные делились вкусняшками, полковники брали с осбой в отличную сауну - и никаких процедур. Когда выписывали, оказалось, что мой - тот еще доктор, мало того, что военный, так еще из местных. Как меня выписывать, если за всё это время ни одного назначения? С матами, назначения сделал зав отделением.
Дальше сюр усилился. Утром приходит медсестра, без особых разговоров подходит к моей кровати, делает укол мне в ягодицу и спрашивает, а кто (называет мою фамилию). Называюсь. Немного смущается и успокивает, что, хоть это было назначено моему соседу, но витамины мол всем не помешают и быстренько уходит. Затем приходит другая и опять без разговоров уводит другого соседа на клизму или промывание желудка - не помню. Через какое-то время опять и так раза три, причем с последней процедуры он приходит держась за стеночки. Мы с остальными решаем, что его так к операции готовят. На следующее утро иду на завтрак, а меня останавливает врач и спрашивает почему я нарушаю голодание - ведь меня (вчера) промывали для рентгена желудка сегодня. После скандала он меня успокоил тем, что мне не вЫрезали (зашили?) же грыжу соседа - и нечего возникать. Ренген с бариевой кашей он мне всё же сделал тут же и выписал почти сразу же с открытой датой (я ему телевизор починил раньше). Я остался доволен и вместо сборов рванул домой в Харьков на Новый год.
С собой было несколько бутылок местного коньяка. Он пригодился. В самолетике (ЯК40, и тогда можно было) распили с соседом лейтенантом, и когда стюардесса объявила, что посадка в Харькове по погодным условиям отменяется - рейс был с несколькими посадками - на голубом глазу попросил её передать пилотам коньяк. Не знаю, может погода улучшилась или что, но вскоре последовало объявление что посадка в Харькове состоится. Возвратился где-то во вторую неделю января и узнал, что на Новый год отлучка домой была категорически запрещена командованием, но большинство проигнорировало. Правда, первых вернувшихся отправили на губу, тем, что посрединке ничего не было, кроме мата. А последнему из вернувшихся полковник лично пожал руку перед строем, сказав что из таких получаются герои (или дезертиры - добавил тихо наш майор).