История №1442658

К наступающему празднику – рассказ о любви.

В конторе, в которой я когда-то работал, был менеджер проекта Кен, бывший морской пехотинец, которому армия оплатила учебу в университете. Отличный мужик, деловой и компанейский. Холостой почти в 40, хотя, казалось бы, всё при нём: карьера, ум, язык подвешен как надо, и в прекрасной физической форме. В последнем мог убедиться любой желающий: на первом этаже под нашей конторой был тренажерный зал, Кен там качался каждое утро перед работой. Коллеги шутили, что в Нью-Йорке просто нет Барби, соответствующей всем достоинствам нашего Кена, придется выписывать из Голливуда.

И тут Кен влюбился и женился, очень резво по американским меркам, меньше двух месяцев от знакомства до свадьбы. Всё на наших глазах: Меган пришла работать в другую фирму в том же здании, в спортзале они и познакомились. Очень милая девушка, но внешне ну совсем не Барби. Европейские женщины редко живут в гармонии со своим телом: 90% мечтают похудеть, а те, кому худеть уже некуда, боятся растолстеть. А американки как-то ухитряются совмещать в одном теле понятия «красивая женщина» и «сотня фунтов лишнего веса». Особенно это удается афро- и латиноамериканкам, но и белые не отстают. Вот в Меган эти понятия как раз совмещались, но второе заметно перевешивало.

Мы думали, что Кен с его любовью к спорту и командирскими навыками быстренько приведет жену в норму, но она, наоборот, за полгода прошла путь от приятной полноты до неприятного ожирения, эту станцию тоже миновала и на всех парах неслась к следующей, под названием «Боже, что это?». Иногда она ходила с нами на ланч и потрясала воображение количеством съеденного. Кен провожал каждый закинутый в топку кусок печальным взглядом, но ничего ей не говорил.

Как-то после работы мы пошли мужской компанией в бар, отметить то ли успешное завершение проекта, то ли начало следующего. Спиртное развязало языки, и один из коллег, Стив, полез Кену в личное пространство:
– Вот скажи, на хрена тебе эта гора мяса? И не говори, что у каждого свои вкусы, я же вижу, на каких баб ты смотришь в баре. На стройных, как все. Нормальные у тебя вкусы.
– А слово «любовь» тебе знакомо?
– Ну так борись за нее, заставь похудеть. Если сам не можешь, то есть же какие-то диетологи и похудательные курсы.

Кен достал телефон и показал нам фотографию. Красивая девушка, но жутко худая, кожа и кости.
– Это Лесли, – пояснил он. – Была моей любовью в университете, собирались пожениться. Не успели, она умерла в 26 лет.
– Героин?
– Хрен. Анорексия. Главное, я же ее и подтолкнул. Сказал, что мне нравятся стройные девушки. А она и рада стараться. И так ела три листика салата в день, а стала два. И сколько я ей потом ни говорил, что хватит худеть, это уже смертельно опасно, она не слышала. Теперь Меган слова не скажу, пусть хоть весь Данкин Донатс слопает. Кстати, что вы скажете про Янкиз? Опять просрут сезон или есть еще надежда?

Мы поговорили про шансы Янкиз и идиотизм заказчиков, и вдруг Кен перебил сам себя:
– Парни, а ведь если Меган загнется от обжорства, опять я буду виноват? Вы не представляете, каково это, когда любимый человек себя убивает, а ты ничего не можешь сделать. Потому что что бы ты ни сделал и ни сказал, от этого только хуже.
– Почему не представляем? – отозвался Стив. – Представляем. Вот у моей матери диабет, а инсулин колоть не дается. Вредно, говорит. А кома каждый месяц не вредно? Взрослый человек имеет право убить себя любым доступным способом. А наше дело – скрасить ему последние годы. Наливай. Выпьем за наших любимых, чтоб им сгореть.