История №1429350

История из нулевых. Буйный журналист.
Было время, когда я жил года три в Москве, в период казино, желтой прессы и прочего безобразия. Короче в нулевые. Вроде порядок уже был, но он был немного более разбитной, чем сейчас. Вы не поверите в какой-то момент я устроился на работу в Экспресс-газету специальным журналистом по скандалам. Писал про все подряд в основном про известных людей. Постоянно посещал всякие мероприятия для прессы в том числе ночные. На всех этих мероприятиях кормили и наливали гостям и журналистам. Выпивали тогда в СМИ очень жестко, каждый день и до потери пульса. Когда не было мероприятий, то выпивали просто в редакции под вечер. Когда успевали работать непонятно в перерывах между пьянок. Почти каждый день квасили. А в метро, если вы не знаете, не пускают пьяным и это был целый квест зайти в метро, если сильно принял. Однажды меня остановили, как сейчас помню, но не помню на какой именно станции:
- Молодой человек, вы в нетрезвом состоянии, вы не можете войти в метро, пойдемте к нам в офис, старший сержант Сорокин - чуть зацепив меня за руку даже не для того чтобы меня там задержать, а потому что я мог упасть туда вниз по эскалатору так я качался, сказал мне человек в форме и вежливо указал куда-то вбок приглашая пройти.
Когда я оказался там у них я понял что мне шьют дело, то есть хотят мне прописать штраф за нахождение в нетрезвом виде в общественном месте. Это я понял не сразу, а наверное после десятого раза, когда мне это сказали силовики.
И тут ну вы не знаете каким я могу быть, когда выпью, особенно когда до меня наконец-то дошло что мне шьют дело! А выпил я уже столько, что даже не понимал на какой именно станции я вхожу в метро, возможно где-то в центре, я вдруг достал удостоверение журналиста Собеседника и Экспресс Газеты и очень громко завизжал:
- А вы знаете, кто я блять такой?! В каких изданиях я блять работаю, мне завтра на службу, а вы тут честному человеку Человеку! ЖУРНАЛИСТУ! Дело шьёте?! Да вы знаете, что вам светит за все это?! Вам, что это надо?! - вдруг словно сорвавшись с цепи заорал я на сотрудников транспортной милиции. Даже не буду вам говорить, как сразу там все забегали... На самом деле нет конечно, им естественно было по хуй, но я настолько убедительно это кричал и передвигался по этому отделению. Они еще не знали, что я замышлял.
Что в какой-то момент настолько их заболтал, что успел выскользнуть из отделения. Услышал где-то позади: "Держи, держи этого долбаёба волосатого журналиста уйдет, блять!"
Но в этот момент я уже выскальзывал в дверь и один из постовых, там были какие-то долговязые дрищи типа курсанты, схватил меня за рубашку, но... Моя энергия движения была очень неожиданной и упорной, ведь я занимался дзю-до, а там такая философия "на ветку навалился снег она прогнулась и снег с неё слетел", это философия дзю-до. Я наклонился, а курсант держал меня за рубашку сзади, но я вытянул руки с портфелем с рукописями и диктофонами перевесил его и...
Хрясь! Вся задняя часть рубашки вдруг затрещала и оборвалась! У силовичка осталась часть моей рубашки, а я уже мчался в припрыжку по эскалатору вниз. В этом месте был такой длинный эскалатор, вероятно это была станция Арбатская там адски длинный эскалатор, догнать меня было практически невозможно, да и у них там было полное отделение различных бедолаг, им было просто не до меня.
После. Вы не представляете, что такое слезы от водки, я шел и плакал мне было пиздец так обидно, что у меня порвали рубашку...
Вот в общем-то и все, но временами у меня возникают обрывки каких-то сцен, когда я был там в этом отстойнике, какая-то кобура, пистолет и что-то еще, просто потому, что помимо того, что у меня был вырвана вся спина у рубашки у меня еще все руки были в крови, хотя на мне ни каких ран не было, откуда на мне оказалась эта кровь, чья она я так до сих пор и не знаю. Хотя нет, когда я пришел домой уже там в ванной обнаружил что у меня не критично рассечена бровь, все-таки этот Сорокин кажись ёбнул меня рукояткой пистолета по комполу, вот почему я начал так верещать.
После этого никто меня не искал, никаких камер различающих лица тогда не было, они и сами понимали , что были не правы, я отчетливо помню слова одного из ментов "да хуй с ним пусть идет", когда я убегал.
Вот так журналистика можно сказать поставила на своё место силовой блок в далеких нулевых.