История №1389306

Кот-зенитчик.

Дело происходило в Белоруссии. Лето 1944 года. Через спалённое село, наступая на пятки продвигающейся армии, шла батарея МЗА. 37-мм зенитные пушки держали тогда самый опасный диапазон высот - 2,0 - 3,0 км, надёжно прикрывая переправы, аэродромы и другие важные объекты.

Короткий привал на развалинах деревни. Слава Богу - колодец цел. Времени - едва набрать фляжки и перемотать портянки. Единственная живая душа щурилась на солнце на останках сгоревшего сруба. И этой душой был рыжий котенок. Люди или давно погибли, или ушли от греха подальше.

Пожилой старшина, докуривая цигарку, долго смотрел на котенка, а потом взял его и посадил на облучок. Накормил остатком обеда, нарёк кота Рыжиком и объявил его седьмым бойцом расчета - c намёком на будущую славу уничтожителя мышей и прочей непотребности в местах расположения, а особенно - в землянках. Безусый лейтенант тоже не возражал. Так Рыжик и прижился на батарее. К зиме вырос в здорового рыжего котяру.

Во время налетов вражеской авиации Рыжик исчезал неизвестно куда и появлялся на свет только тогда, когда зачехлят пушки. Тогда же за котом и была отмечена особо ценная особенность, которую заметил наш старшина: за полминуты до налета (и перед тем, как смыться) Рыжик глухо рычал в ту сторону, с которой появятся вражеские самолеты. Это происходило потому, что его дом был по ошибке или намеренно разбомблен немецкой авиацией. И звук, несущий смерть, он запомнил навсегда.


Эту способность рыжего оценила и вся батарея. Результативность отбоя редеющих атак противника выросла на порядок, ровно как и репутация Рыжика. В морду получил сразу связист полка, попытавшийся пнуть сапогом животное, путавшееся у него под ногами.

Во время войны никому не приходило в голову послать его в действующую часть, по этой причине Рыжик и дожил до апреля 1945 года, до своего звездного часа.

В конце апреля батарея отдыхала. Война отгремела и шла к концу. За последними фрицами в воздухе шла настоящая охота, поэтому батарея МЗА ПВО просто наслаждалась весенним солнышком, и Рыжик дрых на свежем воздухе, исключая законное время приема пищи.

Но вот - айн секунд - и Рыжик просыпается, шерсть у него дыбом. Он требует внимания и недобро рычит строго на восток. Невероятная ситуация: на востоке Москва и прочий тыл. Но народ служивый и доверяет инстинкту самосохранения. 37-миллиметровку можно привести в боевое положение из походного за 25-30 секунд. А в данном статичном случае - за 5-6...

Тишина. Стволы на всякий случай наведены на восток. Верят коту и ждут… С дымным шлейфом появляется наш "ястребок". За ним висит на минимальной дистанции «FW-190». Батарея дала двойной очередью, и «Фокер» без лишних телодвижений воткнулся в землю за 500 -700 м. от наших позиций. "Ястребок" на развороте качнул с крыла на крыло и ушел на посадку - благо, здесь все базы рядом - 10-15 км.

На следующий день пришла машина, полная гостей, и привезла лётчика. Вся его грудь была в орденах, но имел он растерянный вид и чемодан с подарками. На лице его было написано: «Кому сказать спасибо?» Говорит: «Как вы догадались, что мне нужна помощь, да так оперативно? Да чтоб так точно в цель? Я вот вам в благодарность привез спирт, сало, портсигар и прочие подарки".

Все кивают на Рыжика: «Ему скажи спасибо!» Лётчик, думает, что его разыгрывают. И старшина рассказывает длинную версию истории.

К чести лётчика на следующий день он вернулся с двумя кг. свежей печёнки для Рыжика. Этот лётчик даже думал, что кота зовут Радаром, но нет - его уже звали Рыжиком; переименовывать не стали.

В июне 45-ого часть была расформирована, все отправились по домам. А кота забрал с собой в деревню старшина-белорус, справедливо рассудивший, что раз кота в Белоруссии подобрали, то и жить ему там после войны. Говорят, в деревне, откуда старшина был родом, до сих пор живут потомки этого кота – и все огненно-рыжие...