История №1384678

Реально зацепила история:

«Международная IT-компания открывает в Кракове вакансии специалистов службы поддержки европейских клиентов. Требуются способность мыслить критически и творчески для решения проблем клиентов, стрессоустойчивость и владение на уровне В2 английским и еще минимум одним из европейских языков.»
Десять лет назад я набирал в Польше новый отдел. Мой польский HR был весьма прямолинеен: «К тебе придет много местных, поляки учат несколько языков с школы. Но нам нужен микс. Дай шанс иностранцам. Diversity is a power.” Непереводимая игра польско-английской офисной речи. Я наугад открыл первое резюме. Джабари, уроженец Сенегала. Что там с языками? Французский, английский, польский. Все С1, сертификаты. Родной – волоф, сенегальский. Университет Лиона, магистр по международной экономике. Колледж информационных технологий в Дакаре. С фотографии на меня смотрел абсолютно черный чувак с белоснежной улыбкой в 64 зуба. HR хотел микс? Их есть у нас! «Как тебе живется в Польше, дружище», подумал я.
Коллега рассказала, что к её бабушке в Варшаве приехала скорая, врач был практикант из Анголы, ординатор Варшавского медунивера. Бабушка кричала, чтобы ей дали умереть дома, и что она с черным в одной машине никуда не поедет. Полякам есть куда отращивать толерантность…
Вместе с другими кандидатами Джабари пропустили через сито собеседований. Я наблюдал за реакцией коллег-поляков и он, казалось, их покорил – прирожденные soft skills и польский с едва заметным акцентом.
Он заглядывал ко мне пару раз в неделю – мы ходили обедать, чтобы практиковать языки. Мои языки. Я учил польский. Старался не забыть французский.
- Будем говорить по-польски, французски или английски сегодня?, спрашивал меня каждый раз.
Меню на выбор. Объяснял мне разницу между французской и польской матерщиной. Виртуозно флиртовал с польками в столовой.
Одна из польских уборщиц привела своего пятилетнего внука на работу в нам в офис. У кофе-машины Джабари протянул ему руку и заговорил по-польски. Мелкий пожал черную руку, а потом незаметно вытер свою о штаны. Мы рассмеялись. Джабари показывал ему свою белую ладонь и черные запястья. Рассказал притчу о африканском племени, которому не хватило воды в озере, чтобы искупаться и стать белыми. Поэтому он остался черным. Вся корпоративная кухня прослезилась. Толерантность отрастала в молодом польском поколении.
Отец Джабари был прорабом на стройке. Строил этот самый колледж. В коллеже преподавали на французском. Он поставил сыну условие – если закончит с отличием, то даст денег на продолжение учебы в универе. А если нет – вернётся на стройку к отцу. Через четыре года Джабари поступил в магистратуру в Лионе. Отец получил травму на работе и помогать не мог. Универ дал парню 300 евро в месяц матпомощи и тот работал в ночные смены в колл-центре. На последнем курсе он выбрал тему: «Развитие польской IT отрасли после вступления в ЕС».
- Почему Польша?
- Слушай, это как Марс. Где Сенегал, а где Польша! Снег. Холодное море. Девушки красивые.
Приехал, полгода жил в общаге универа в Кракове, подружился с местными и экспатами, такими же как он, перекати-поле. После окончания универа вернулся в Краков, ничего лучше не нашёл, чем устроиться в частную школу преподавателем французского. Школа его обожала, он выпустил четыре класса, но хотелось быть ближе к специальности. Попал к нам.
Клиенты любили его – у него был дар находить компромиссы. «Это не дар, я этому научился на лекциях по конфликтологии», поправлял он меня.
Через год он стал писать код для автоматизации работы отдела. В том же году получил польское гражданство (!!!). Через два года возглавил группу программистов в нашем отделе. Тогда же женился на веселой польской девахе. Приходил в офис с годовалым Юзуфом цвета кофе с молоком.
Эта история не про моего коллегу, конечно. Она про «привилегии», как это сейчас называется.
Что нужно сделать, чтобы пройти путь от сына строителя из Сенегала до гражданина Польши с высшим образованием и престижной специальностью? Какие у него были привилегии по сравнению с белым человеком с хотя бы, прости господи, гражданством РФ? Сколько барьеров он преодолел? Что он часто слышал в ответ на свои старания, усилия и амбиции?
Люди с белой кожей, которые жалуются на «дискриминацию» в Европе – уймитесь, я теперь знаю, что это такое.
Наша жизнь сегодня – это результат наших усилий вчера. Это банально, но об этом не грех еще раз напомнить тем, «которых никто там не ждет» и которые «никому там не нужны», потому что «там свои есть».
У них была привилегия родиться с внешностью, не отличающейся от большинства европейцев. Они выросли в стране, где средняя зарплата в 10 раз выше, чем в Сенегале, а доля людей с высшим образованием – в шесть раз. И эти свои привилегии они умудрились не заметить или элементарно просрали, извините уж.
Кто-то из российских коллег недавно патетически сказал:
«Джабари, рядом с тобой, гражданином Польши, нам всем стыдно за то, что мы оказались более ленивыми и менее настойчивыми. Но ты –наша путеводная звезда, ты показываешь, что всё в этой жизни возможно»
Джабари рассмеялся: «Ерунда, мне просто с именем повезло, Джабари на суахили означает отважный»
Живите с этим примером и проверьте еще раз свои привилегии. У вас их слишком много для объяснения, почему «не стоит и начинать».