История №1377993

Мои тексты часто содержат лестные слова о Сингапуре, стране, где мне довелось жить и работать шесть лет. Однако даже в этом благополучном государстве есть явления, которые никак не получается оценить положительно. Например, там практически никогда не уступают место в транспорте. Мы с женой могли подолгу ехать в метро с годовалой дочерью на руках, и никто и не думал подниматься с места.
Когда мне стало ясно, что это не случайность, а обычное поведение сингапурцев, я стал интересоваться этой проблемой. Мне захотелось понять причины этого уродливого явления. Ведь должно было иметься какое-то объяснение тому, что прекрасные в целом люди превращались в определённых ситуациях в бездушных эгоистов.
Прочитав несколько статей в Интернете и пообщавшись на эту тему с местными знакомыми, я пришёл к выводу, что всему причиной является «киасу» (в переводе с одного из диалектов китайского означает «страх потери»). Этот термин известен всем сингапурцам, которого они хотя и стесняются, но практикуют повсеместно. Вернее так: им не нравится «киасу», применённое против них, но сами его охотно используют. Итак, что же это за «киасу»?
Обретя независимость в 1965 году, Сингапур прошёл трудный путь трансформации из страны третьего мира в первый. Крошечная, окружённая недоброжелательными соседями, бедная ресурсами страна импортировала даже пресную воду. И вот в этой чудовищной борьбе за выживание у местных жителей эволюционно сформировался тип поведения «киасу», подразумевающий стремление никому ни в чём никогда не уступать, быть не хуже других, ничего не терять.
Вооружившись этой информацией, я стал лучше понимать эгоизм сингапурцев. В их невежливом поведении в транспорте этот страх потери проявляется со всей выпуклостью. Когда двери транспортного средства открываются и сингапурцы входят в него, они с этой секунды начинают «завоёвывать» места и, взяв, уже психологически не готовы его уступать.
«Киасу» настолько прочно сидит в сингапурцах, что я ощущал его и в своей тренерской работе. Мне требовалось немало усилий, чтобы объяснить ученикам важность жертв в шахматах. Их разум отказывался принимать тот факт, что в шахматах сплошь и рядом возникают ситуации, когда нужно отдать фигуру или пешку, чтобы взамен получить «нематериальные блага».
— How? Give a pawn? For free? No!! — восклицал один мой ученик так, что я вспоминал эпизод фильма «Операция Ы и другие приключения Шурика», когда персонаж Юрия Никулина недоумевал: «Разбить?.. Пол-литра?.. Вдребезги?.. Да я тебе за это!..»
И мне приходилось долго выбивать «киасу», объясняя, что пешка даётся вовсе не бесплатно, а за позиционные выгоды.
Но закончу я всё-таки свой рассказ на позитивной ноте. Однажды, когда я ехал в переполненном автобусе домой, на одной из остановок, кряхтя, вошла старушка-китаянка лет под девяносто. И тут еле-еле поднялась и уступила ей место другая старушка-китаянка, лет на двадцать моложе, тоже с палочкой, руки дрожат, один глаз заплывший.
Я смотрел на «молодую» старушку с нескрываемым восхищением. «Киасу» не затронул её. Она родилась гораздо раньше Сингапура.