История №137152

ИСТОРИЯ ОДНОГО ОБРЕЗАНИЯ

Когда-то мы с Танечкой работали в одном НИИ, она – в бухгалтерии, я – в
патентном отделе. Жила она тоже где-то неподалеку от меня. Иногда мы
оказывались в одном троллейбусе и от остановки шли пешком минут десять
уже вместе. Наш путь лежал мимо Областной Прокуратуры, где работал
Танечкин муж, Коля. Завидев грозную вывеску, моя попутчица радостно
оживлялась, и разговор само-собой перетекал на Колю.

Историю Колиной жизни можно было бы счесть совершенно заурядной, если бы
не несколько странных поворотов. Родился Коля в шахтерском городе на
востоке Украины. Там же закончил школу и водительские курсы. Оттуда же
его призвали в армию и отправили а Афган. В Афгане Коля водил БМП и
однажды попал в плен к душманам. В плену его насильственно обратили в
Ислам. Сделали обрезание, подарили молитвенный коврик, поздравили и
немного ослабили контроль. Коле удалось бежать. Вернулся на родину,
устроился на шахту крепильщиком. Все бы хорошо, если бы не неизбежная
баня после смены. Обрезанное Колино мужское достоинство не прошло мимо
внимания коллектива. Его зачислили в евреи и наградили обидной кличкой
Жид. Коля попытался отстоять свою принадлежность к православной вере
силой. Отловил двоих самых заебистых и навешал обоим знатных пиздюлей.
В результате бригадир сказал:
- Говорят, они смирные, а этот как сионист-агрессор какой-то. Нехай в
свой Израиль едет руками махать.
Коле пришлось уйти.

Буквально через пару недель после увольнения с шахты Коля встретил
своего бывшего одноклассника, Толика Беляева. Толик уже года два плавал
на торговом судне, сходил несколько раз в Турцию. Выглядел он человеком
бывалым, одет был во все импортное, в деньгах, похоже, был не стеснен.
Коля тут же загорелся пойти на флот. Со слов Толика всех дел было
поехать в Одессу, оформиться на курсы судовых матросов или механиков –
и через полгода ты в море. Он и адрес дал. Коля поехал в Одессу, сдал
документы. Получил направление на медосмотр в трех диспансерах: кож-вен,
псих и туберкулезном. Начал с первого в списке.

Так и осталось неизвестным, кем был врач, к которому попал Коля –
кожником или венерологом. Несомненно только одно – он был евреем. Он с
интересом осмотрел Колин детородный орган, перевел изучающий взгляд на
Колино лицо и разразился длинной тирадой.
- Молодой человек, - сказал он. - Вы не знаете о торговом флоте ничего.
Я знаю о торговом флоте все. Я пять лет ходил судовым врачом. Вы
собираетесь плавать за границу, а я знаю, что с вашим, говоря
по-морскому, концом вас не выпустят даже в открытое море. Вы будете
ходить по Днепру за 70 рэ в месяц. Каждый год вам будут обещать, что в
следующую навигацию вы пойдете на Кипр, но этого никогда не случится.
Вы думаете, что я шучу и собираетесь угробить минимум четыре года и так
короткой жизни. Я вам не дам это сделать.
С этими словами он вписал в карту какую-то мудреную болезнь, тиснул
штампик «Не годен», встал, открыл Коле дверь и пригласил следующего.
Коля решил подождать врача у выхода и разобраться с ним. Ждал до поздней
ночи, но так и не дождался. Обошел здание и увидел другой выход. Видно,
хитрожопый еврей на самом деле разбирался в жизни неплохо. Коля
почувствовал себя хуже, чем в афганском плену. Там только убеги – и ты
на свободе. А здесь, куда ни убежишь, – везде тебя ждет злокозненный
еврей. Коля купил у таксиста бутылку водки и выпил ее из горлышка в
одиночку.

Раньше или позже, но судьба поворачивается лицом к каждому из нас. Коля
вернулся в родной город и прибился к «Вымпелу», организации
воинов-афганцев. Там он познакомился с Геннадием Сергеевичем, который
курировал «Вымпел» не то от Горкома, не то от КГБ. Геннадий Сергеевич
устроил Колю на какие-то хитрые шоферские курсы, а после них Коля начал
возить областного прокурора. Стал жить в большом городе, через босса
приобщился к номенклатурным благам. Поступил в Харьковский Юридический
Институт на заочное отделение, наконец женился на милой Танечке. Жизнь
стала легкой, сытой, приятной. Старые обиды ушли на задний план, но
забыть их совсем Коля не мог и не хотел.

Тем зимним утром было солнечно и очень холодно, градусов 18 ниже нуля.
Но Танечку мороз не страшил. От холода ее надежно защищали финские
сапоги на меху (достала свекровь), стеганое пальто (купила у
посылочницы) и невероятно теплые норвежские чуть ли не по колено рейтузы
со снежинками по темно-голубому полю (принес любимый муж). Танечка даже
пошла помедленнее, радуясь хорошей погоде. Когда опомнилась, уже
опаздывала. В бухгалтерию вбежала секунд за десять до начала работы. А
тут оказывается приехал ревизор, и уже разделся и направляется к столу
Светланы Петровны, главного бухгалтера. Для Танечки десяти секунд вполне
достаточно, чтобы снять сапоги и одеть туфли, снять пальто и повесить на
вешалку, снять рейтузы и всунуть их в рукав пальто, снять шарф и всунуть
его в другой рукав. Ровно в девять Танечка уже сидела за своим столом и
смотрела на сутулую спину ревизора.

Ревизора звали Лазарь Исаакович и приезжал он из главка уже не в первый
раз. Вел себя вежливо и не норовил ущипнуть, как прежний, Степан
Андреевич. В бухгалтерии, со слов Светланы Петровны, разбирался хорошо и
не придирался по пустякам. Только вот выглядел уж больно невзрачно при
такой должности. Был он невысокий, лысоватый, в вечно измятом костюме и
очках с толстыми линзами, оседлавшими невероятных размеров нос. Танечке
до ревизора особого дела нет, с ним главный работает, а ей своих забот
хватает. Вот уже и рабочий день закончился, но все сидят на местах и
ждут пока уйдет Лазарь Исаакович. Наконец он встает, устало идет по
проходу, снимает с вешалки свое пальто и начинает прилаживать на шею то,
что он считет своим синим шарфом, а на самом деле – это Танечкины
рейтузы, которые она всунула в неправильный рукав. В бухгалтерии
наступает испуганная тишина, но смешливая Алевтина уже зажимает рот
обеими руками. А Лазарь Исаакович чувствует, что что-то не так, и
растеряно улыбается...

В этот вечер Коля отвез своего прокурора домой совсем рано и решил
заехать за Танечкой. Поднялся на второй этаж, открыл дверь бухгалтерии.
Первым, что бросилось ему в глаза, были рейтузы его любимой жены на шее
у представителя ненавистного племени. Огромный нос непристойно торчал
между покорно лежащими на плечах штанинами. Именно в этот нос Коля и
выдал от всей души своим коронным с правой. Лазарь Исаакович рухнул на
пол. Кровь из носа брызнула фонтаном. Женщины закричали. Коля поднял
рейтузы, но увидев, что они мокрые от крови, отбросил их в угол. Коротко
бросил Танечке «Иди за мной!», вышел и, не оглядываясь, зашагал по
коридору. Танечка бежала за ним и скулила, как собака.

А Лазарь Исаакович никак не приходил в себя, и кровь не останавливалась
тоже. Пришлось вызвать «скорую». Светлана Петровна поехала с ним в
больницу и ушла только когда выяснила, что дело обошлось переломом носа
и сотрясением мозга, и что больного выпишут дня через три.

На следующее утро Танечка пришла на работу с синяком под глазом, но
какая-то очень счастливая и в то же время озабоченная. Во время перерыва
вдруг выпалила:
- Девочки, боюсь посадят его.
- Типун тебе на язык, -запричитала Алевтина. - что же ты одна делать
будешь?
- Да при чем здесь я? – Танечка передернула плечиком. – Коля Лазаря
посадить хочет. А мне его жаль. Он же беззащитный, пропадет в тюрьме.
Я так Коле и сказала. Пусть с работы выгоняют, но не в тюрьму.
Коля слово сдержал. В главк пришло представление прокуратуры, и Лазаря
Исааковича попросили уволиться. В заявлении он написал, что собирается
переселиться куда-нибудь, где женщины не носят рейтузы, и вскоре уехал в
Израиль. Туда ему, как говорится, и дорога.

Abrp722