История №1285145

Когда я служил в Черниговском железнодорожном полку, командование полка бросило на строительство ж/д ветки наш, 4-й учебный батальон. Обстановка очень напоминала х/ф «Как закалялась сталь», когда киевские комсомольцы в спешном порядке строили узкоколейку для того, чтобы в замерзающий Киев завозить дрова. У нас получше было обмундирование и питание, а остальное всё точно также: «Комсомольцы, вперёд!» На той стройке я сильно надорвал спину. По молодости лет это всё нормально переносилось, а спустя 23 года я сильно мучился от болей в спине. И тогда главред газеты «МК в Саратове» Татьяна Никонова взяла меня с собой в санаторий в Пятигорске.

Медики меня там подлечили. А врач, лечивший меня пиявками, сказал, что эффект временный и мне надо всерьёз заняться тонкими мышцами позвоночника.

— Плавать в бассейне? — уточнил я.

— Плавать в вашем случае бесполезно, — покачал головой гирудотерапевт, — только верховая езда, не менее трёх часов в неделю.

Я вернулся в Саратов и отправился на ипподром, где стал брать в прокат коня и заниматься лечебной физкультурой. Мой тренер по верховой езде Надежда Доблаева уговорила меня взять «под себя» не спортивного коня, для них я слишком тяжёлый, а настоящего, кавалерийского. Через какое-то время я созрел до этого и мне из Завиваловского конного завода, что расположен в Пензенской области, привезли 10-летнего кавалерийского коня из Почётного эскорта Кремлёвского полка.

В Кремле конюшни нет, коней привозят из Московской области. Однажды этот конь повредил себе глаз в коневозке и его списали. Конь был тракененской породы, караковой масти, высокий — 170 см в холке и очень красивый. Вот только левый глаз у него был покрыт безобразным бельмом и всё время слезился. Я купил тракена за 100 тысяч рублей в рассрочку. Чтобы расплатиться, мне пришлось писать много статей в разные саратовские газеты.

А ещё коню требовалось Стекловидное тело — лекарство, кое в РФ не продавали. Ежедневные уколы. И надо было вылечить загнившие «стрелки» задних копыт. Дёготь для ухода за копытами. Набор щёток. Шампунь. Кондиционер для гривы и хвоста. Недоуздок. Уздечка с трензелем. Седло. Пара вальтрапов. Корда. Шамберьер. Попона. Зимние и летние наборы подков. Ногавки на все четыре ноги. Мартингал. Корма и аренда денника. Опилки. Прибавьте к расходам экипировку всадника: шлем, ботинки для верховой езды с крагами на лето и сапоги на зиму, летние чикчиры и зимние кожаные галифе, куртку на лето и бекешу на зиму. Наконец, хлыстик и перчатки для верховой езды.

Дорого мне обходились тренировки тонких мышц позвоночника! Зато бельмо полностью рассосалось у коня на глазу, а у меня перестала болеть поясница. И я познал то восхитительное чувство, когда тебя обожает полутонное существо. Замысел, так звали моего коня, призывно ржал, как только слышал мои шаги, а на прощание всегда целовал в между лопаток.

В марте 2011 года я переехал в Киев и перевёз туда и коня со всем приданным. Продолжил ежедневные тренировки. Замысел оказался толковым в конкуре. На нём даже занимались начинающие юные всадницы. За это он стоял в конюшне Музея народной архитектуры и быта бесплатно.

В апреле 2014 года я не смог въехать на территорию Украины из Москвы, куда уезжал в командировку. Мой охотничий спаниель остался у егеря в Кировоградской области, а конь — в Музее.

Если егерь мне звонил и рассказывал, как Горыня побеждает на Всеукраинских выставках и состязаниях, то из музея вести пришли лишь однажды и печальные: нацисты захватили Музей народной архитектуры и быта в Пирогово, а Замысла, как агента Кремля, пристрелили.

Там же сгинули вся конная амуниция и моя экипировка. Лишь в кармане куртки я случайно оставил перчатки для верховой езды. Я и по сей день их надеваю, когда в межсезонье зябнут пальцы.