История №1211182

Семеновцы.

В нашей профсоюзной ячейке, в Монголии, насобиралось тугриков от взносов.
Половину взносов я, как профсоюзный дарга, отправлял в Центр, в Улан-Батор, а половину нужно было израсходовать на свои собственные культурные мероприятия, и отчитаться по форме в виде акта с подписями членов.
Пропить?
Не вопрос. Но ведь надо ж культурно!
Поэтому на очередной политинформации в «Красном уголке», я объявил, что в субботу будут проводиться соревнования по настольному теннису.
Явка необязательна, но призы будут весомыми.

После соревнований я накрыл на тот же теннисный стол, собрал подписи, и все участники немного посидели. Когда стали расходиться по домам, мы втроем: я, Серега Волошин и Толик Пахотин, решили закончить такой замечательный день игрой в преферанс.
За нами увязался новенький, из вновьприбывших в нашу группу специалистов – Серега с русской фамилией Турок. Из Горно-Алтайска.
Что можно ожидать от Сереги, мы ещё не знали, к новеньким относились осторожно, но никто никогда из старожилов их не отталкивал.

На наше удивление, Серега неплохо писал «Ленинградку».
Закончили, все разошлись, а я решил немого вздремнуть.
Проснулся от истеричного стука в дверь. Так стучали обычно монголы.
(У нас, спецов, был свой условный стук.)
На пороге стоял Серега из Горно-Алтайска, с русской фамилией Турок.

Я хотел было сказать что обычно говорят в таком случае спросонья – «КАКОГО ХУ,,?!», - но Серега меня опередил.

- Труханова Семеновцы забрали! – Сейчас наверное пытают, а потом расстреляют!
- Или утопят в канализации нах! – Надо что-то делать! – Надо народ с детьми поднимать! Порешат Витюху, а затем за нас возьмутся, как пить дать!

При словах «Как пить дать», он без моего разрешения вошел в квартиру, вылил из недопитой бутылки остаток, с пол стакана водки, одним махом влил в себя, и сел на мою ещё тёплую кровать.
- Я весь на нервах! – объяснил он своё самоуправство.

- 1987 год, 70 лет Советской власти, откуда в нашей северо-западной части Монголии объявились Семеновцы, если они ещё тогда ушли кто в Манчжурию, кто в Харбин?! – с трудом соображал я.
- Сюр какой-то, - продолжал я соображать. - Такого не может быть! Откуда могут взяться Семеновцы спустя 70 лет?! Пусть 60.
Но Серега был так напуган лицом, так убедительно сбивчиво говорил, что я не допускал мысли заподозрить его в розыгрыше.

- Ты сам их видел? – наконец спросил я.
- Как тебя сейчас. - Все огромные, бородатые, лица обветренные, загорелые.- Витек как их увидел, сразу побледнел. - У него же дед в ЧК служил, он сам рассказывал.
(Всё это он мне сказал, как мне показалось, скороговоркой)
- Ну а ты?
- Ну а что я, я спросил – вы кто?
- Семеновцы мы,- сказал один из них, в малахае.
- А самый бородатый мне сразу сказал – сиди на жопе ровно, а то и тебя заберем с собой!
- Я отпросился покурить перед расстрелом, улизнул, и сразу к тебе – народ поднимать!
- Ладно, - сказал я, - чего бегать собирать, совсем скоро все наши всё равно соберутся на собрание, там ты им и расскажешь, всё что сейчас ты мне рассказал.
На том и порешили.

На собрание пришли все. Даже Семеновцы с Витьком.
Нашими спецами, мелиораторами оказались, из ближайшего самона, взносы привезли, и вообще погулять на 7-е ноября среди своих.

А старшим их группы действительно оказался специалист по фамилии Семенов.