История №1190452
Сижу, чешу репу, что за херомантия?! Может регистратор сломался? - Включил, проверил, работает.
Пошел чайку заварил, сижу, пью. И тут до меня доходит - на карте есть несколько каталогов: "Обычная езда" ("driving", откуда я обычно и переписывал) и "Проишествия" ("events"). Я смотрел в "driving", и там было пусто. Посмотрел в "events" - ну точно! Все видео туда записалось!
Теперь, для тех, кто еще не понял всю суть истории - в "events" пишется только тогда, когда датчик удара (он же G-сенсор) фиксирует повышенную встряску автомобиля (к примеру, если в ДТП попал). А дороги у нас уже настолько ушатаные, что датчику приходится постоянно срабатывать. Поэтому запись ведется исключительно в "Проишествия" ("events"). Такие дела, ребята...
Соломон Маркович ★• 27.02.21 14:00
Гудит правый подшипник на машине жены, пытаю не попадала ли в ямы? С честным взглядом говорит что нет, а потом добавляет - Ну так чтобы испугалась нет! Поменял стойку, рычаг и рулевую рейку и думаюа как тогда нужно поасть в ее понимании чтобы испугаться??))
А правильно настроить чувствительность джисенсора не судьба?
Как раз пару дней тому обсуждали этот вопрос на одном немецком форуме. Если эту папку не чистить и карта не очень большая, она переполняется и регик перестаёт писать.
Дороги работают в связке. Пока дураки избирают, дороги остаются. А сказать я хочу, что правильно настроив джисенсор (обычно там четыре варианта, от чувствительно до выключено) можно не забивать карту случайными, нестираемыми автоматически записями. Сам потерял так важную запись. Регик ненавязчиво предупреждал, что карта забита, морганием светодиодика при запуске. А я не обращал внимания. И запись не была сделана. А жаль.
Это здравое заключение. Нет записи, нет и веры. Как и сейчас. Все ведь прочли, что записи сохранились, а их нет. Значит кто-то втирает, либо вы, либо регистратор.
Повторяю для особо одарённых. При срабатывании джисенсора, регик сохраняет файл, как неперезаписываемый. Объём, доступный для кольцевой перезаписи уменьшается. Если карту не чистить, "нестираемые" файлы забьют её целиком и регик прекратит запись вообще. Об этом он сообщит владельцу. Но сообщение это не всегда сильно заметно. В моём, например, было двух- или трёхкратное моргание светодиодика при старте.
Ты вообще какой-то разгорячённый. Я бы даже сказал, слегка ошпаренный.
А можно сначала, мне непонятны вот эти слова - джинсенсор и регик.
Плохо когда быдлу заняться нечем. Недоработка однако Единой Рассеи.
Напоминает ту старую историю об импортной машине, которая в России не выдавала больше 30 кмч. Наконец перевели непонятное сообщение борткомпьютера. Оно оказалось требованием съехать с обочины.
Датчик чуствитеьный (лучше перебдеть и записать, чем наоборот) и у меня "эвент" и от движения дворников по сухому стеклу.
Нихрена себе регион, да туда даже немец в войну не добрался. Приколист.
Нихрена себе! Нихрена себе! Это что же получается, вы письменно объясняете, что вы написали и о чем? Да это чудо какое то, ну попробовали бы смайликами или картинками.
О, Господи!
"Дело шло к обеду. Енин отбросил лопатой последний ком земли. Мелко раздробил его, затем склонился над горстью праха.
Его окружили притихшие зеки.
Он поднял с земли микроскопическую вещь и долго тер ее рукавом. Это был осколок чашки величиной с трехкопеечную монету. Там сохранился фрагмент рисунка — девочка в голубом платьице. Уцелело только плечико и голубой рукав.
На глазах у зека появились слезы. Он прижал стекло к губам и тихо выговорил:
— Сеанс!..
Лагерное «сеанс» означает всякое переживание эротического характера. Даже шире — всякого рода положительное чувственное ощущение. Женщина в зоне — сеанс. Порнографическая фотография — сеанс. Но и кусочек рыбы в баланде — это тоже сеанс.
— Сеанс! — повторил Енин.
И окружавшие его зеки дружно подтвердили:
— Сеанс!..
Мир, в который я попал, был ужасен. И все-таки улыбался я не реже, чем сейчас. Грустил — не чаще.
Будет время, расскажу об этом подробнее…
Как вам мои первые страницы? Высылаю следующий отрывок.
Р.S. В нашей русской колонии попадаются чудные объявления. Напротив моего дома висит объявление:
ТРЕБУЕТСЯ ШВЕЙ!
Чуть левее, на телефонной будке:
ПЕРЕВОДЫ С РУССКОГО И ОБРАТНО.
СПРОСИТЬ АРИКА…
Когда-то Мищук работал в аэросъемочной бригаде. Он был хорошим пилотом. Как-то раз он даже ухитрился посадить машину в сугроб. Притом что у него завис клапан в цилиндре и фактически горел левый двигатель.
Вот только зря он начал спекулировать рыбой, которую привозил из Африканды. Мищук выменивал ее у ненцев и отдавал дружку-халдею по шесть рублей за килограмм.
Мищуку долго везло, потому что он не был жадным. Как-то радист ОДС передал ему на борт:
— Тебя ждут «вилы»… Тебя ждут «вилы»…
— Вас понял, вас понял, — ответил Мищук.
Затем он без сожаления выбросил над Енисеем девять мешков розовой кумжи.
Но вот когда Мищук украл рулон парашютного шелка, его забрали. Знакомый радист передал друзьям в Африканду:
— Малыш испекся, наматывается трояк…
Мищука направили в ИТК-5. Он знал, что, если постараться, можно ополовинить. Мищук стал передовиком труда, активистом, читателем газеты «За досрочное освобождение». А главное, записался в СВП (секция внутреннего порядка). И ходил теперь между бараками с красной повязкой на рукаве.
— СВП, — шипели зеки, — сука выпрашивает половинку!
Мищук и в голову не брал. Дружок-карманник учил его играть на мандолине. И дали ему в лагере кликуху — Пупс.
— Ну и прозвище у вас, — говорил ему зек Лейбович, — назвались бы Королем. Или же — Бонапартом.
Тут вмешивался начитанный «кукольник» Адам:
— По-вашему, бонапарт — это что? По-вашему, бонапарт — это должность?
— Вроде, — мирно соглашался Лейбович, — типа князя…
— Легко сказать — бонапарт, — возражал Мищук, — а если я не похож?..
В ста метрах от лагеря был пустырь. Там среди ромашек, осколков и дерьма гуляли куры. Бригаду сантехников выводили на пустырь рыть канализационную траншею.
Рано утром солнце появлялось из-за бараков, как надзиратель Чекин. Оно шло по небу, задевая верхушки деревьев и трубы лесобиржи. Пахло резиной и нагретой травой.
Каждое утро подконвойные долбили сухую землю. Затем шли курить. Они курили и беседовали, сидя под навесом. Кукольник Адам рассказывал о первой судимости.
Что-то было в его рассказах от этого пустыря. Может, запах пыльной травы или хруст битых стекол. А может, бормотание кур, однообразие ромашек — сухое поле незадавшейся жизни…
— И что вы себе мыслите — делает прокурор? — говорил Адам.
— Прокурор таки делает выводы, — откликался зек Лейбович.
Конвой дремал у забора. Так было каждый день.
Но однажды появился вертолет. Он был похож на стрекозу. Он летел в сторону аэропорта.
— Турбовинтовой МИ-6, — заметил Пупс вставая. — Е-е! — лениво крикнул он.
Затем скрестил над головой руки. Затем растопырил их наподобие крыльев. Затем присел. И наконец повторил все это снова и снова.
— О-е-е! — крикнул Пупс.
И тут произошло чудо. Это признавали все. И карманник Чалый. И потомственный «скокарь» Мурашка. И расхититель государственной собственности Лейбович. И кукольник Адам. И даже фарцовщик Белуга. А этих людей трудно было чем-нибудь удивить…
Вертолет шел на посадку.
— Чудеса, — первым констатировал Адам.
— Чтоб я так жил! — воскликнул Лейбович.
— Зуб даю, — коротко поклялся Чалый.
— Сеанс, — одобрительно заметил Мурашка.
— Феноменально, — произнес Велуга, — итс вандерфул!
— Не положено, — забеспокоился конвоир, ефрейтор Дзавашвили.
— Зафлюгировал винт! — надсаживаясь, кричал Мищук. — Скинул обороты! О-е-е… (Непечатное, непечатное, непечатное…)
Куры разбежались. Ромашки пригнулись к земле. Вертолет подпрыгнул и замер. Отворилась дверца кабины, и по трапу спустился Маркони. Это был пилот Дима Маркони — самонадеянный крепыш, философ, умница, темных кровей человек. Мищук бросился к нему.
— До чего ты худой, — сказал Маркони.
Затем они час хлопали друг друга по животу.
— Как там Вадя? — спрашивал Мищук. — Как там Жора?
— Вадя киряет. Жора переучивается на «ту». Ему командировки опротивели.
— Ну, а ты, старый пес?
— Женился, — трагически произнес Маркони, опустив голову.
— Я ее знаю?
— Нет. Я сам ее почти не знаю. Ты не много потерял…
— А помнишь вальдшнепную тягу на Ладоге?
— Конечно, помню. А помнишь ту гулянку на Созьве, когда я утопил бортовое ружье?
— А мы напьемся, когда я вернусь? Через год, пять месяцев и шестнадцать дней?
— Ох и напьемся… Это будет посильнее, чем «Фауст» Гете…
— Явлюсь к самому Покрышеву, упаду ему в ноги…
— Я сам зайду к Покрышеву. Ты будешь летать. Но сначала поработаешь механиком.
— Естественно, — согласился Мищук.
Помолчав, он добавил:
— Зря я тогда пристегнул этот шелк.
— Есть разные мнения, — последовал корректный ответ.
— Мне-то что, — сказал ефрейтор Дзавашвили, — режим не предусматривает…
— Ясно, — сказал Маркони, — узнаю восточное гостеприимство… Денег оставить?
— Деньги иметь не положено, — сказал Мищук.
— Ясно, — сказал Маркони, — значит, вы уже построили коммунизм. Тогда возьми шарф, часы и зажигалку.
— Мерси, — ответил бывший пилот.
— Ботинки оставить? У меня есть запасные в кабине.
— Запрещено, — сказал Мищук, — у нас единая форма.
— У нас тоже, — сказал Маркони, — ясно… Ну, мне пора.
Он повернулся к Дзавашвили:
— Возьмите три рубля, ефрейтор. Каждому по способностям…
— Запрещено, — сказал конвоир, — мы на довольствии.
— Прощайте, — сунул ему руку Маркони.
И взошел по трапу.
Мищук улыбался.
— Мы еще полетим, — крикнул он, — мы еще завинтим штопор! Мы еще плюнем кому-то на шляпу с высоты!
— В элементе, — подтвердил Мурашка.
— Зуб даю, — однообразно высказался Чалый.
— Оковы тяжкие падут! — закричал фарцовщик Белуга.
— Жизнь продолжается, даже когда ее, в сущности, нет, — философски заметил Адам.
— Вы можете хохотать, — застенчиво произнес Лейбович, — но я скажу. Мне кажется, еще не все потеряно…
Вертолет поднялся над землей. Тень от него становилась все прозрачнее. И мы глядели ему вслед, пока он не скрылся за бараками.
Мищука освободили через три года, по звонку. Покрышев к этому времени умер. О его смерти писали газеты. В аэропорт Мищука не допустили. Помешала судимость.
Он работал механиком в НИИ, женился, забыл блатной язык. Играл на мандолине, пил, старел и редко думал о будущем…
А Дима Маркони разбился под Углегорском. Среди обломков его машины нашли пудовую канистру белужьей икры…"
(с) С. Довлатов, из письма редактору, 17 февраля 1982 г.
Ну да, при предыдущей стране дороги были лучше. Думал бы перед тем как писать
Которую выкинул Мишук? Да даже если и ошибся, все равно прикольно, когда она местным рыбакам в сеть попадет.
Когда же, наконец, страна потеряет вас, ушлепков. Чудак на букву "м" не смог настроить китайский приборчик и сделал вывод о прогнившей стране.
Свой первый регистратор я купил в 2010. Не соврать, день на третий он перестал работать. Стал разбираться. Выяснилось: тупо кончилось место на карте. Все забито нестираемыми файлами, записанными от срабатывания этого самого G-сенсора. Форматул карту, снизил чуткость сенсора в настройках. Результат - карты хватило дней на пять. При этом что в первом, что во втором случае не съезжал с очень неплохих дорог. Просто оказалось, что даже при минимальной чувствительности это сенсор реагирует на каждый шовчик на асфальте, на каждое резкое торможение при толкании в пробке. Вырубил нахрен в настройках. И, вот представьте себе мою политическую близорукость, за всё это время ни разу не подумал о прогнившей стране.
Перчик➦Пантелеич• 27.02.21 12:56
"В элементе".
"Дураки и дороги".
Дурак дорогу то видит, но не знает, что он дурак.
Теперь, когда ему объяснили, что он дурак, может, поумнеет?
Такая вот маленькая мечта "дурака".