История №1182330

Милостивый царь-батюшка!
Пишет тебе слуга твой покорный Тихон Тихоныч из деревни Смиренщина.
Дошли слухи до меня, что ироды иноземные и предатели нашинские имя твоё честное опорочить пытаются. Дескать, денег много имеешь и хоромы золотые строишь себе. Тьфу на них! Ихнее ль это дело? Ведь ты – царь! А они кто? Сами себе, прости господи, виллов понастроили и ахтомобилей понакупили и разъезжяють по землюшке нашей рόдной. Да как жешь возможно нонче такое?! Куда ж это мир благочестивый катиться?!
Глашка, доярка наша, недавно кампутер себе купила, и туда же – на власть ругается! Плохо, дескать, живём! А смотрит на ентом кампутере – упаси господи душу её! – всё буржуинское. Ентерныт называется по-ихнему. Ты, царь-батюшка, може, слыхал про таку штуковину заморскую. А сама в роскоши живёт – ковры красные на стенах поразвесила, стехлопакету в спальню на окнах учудила! И чё жалуется? Нам ведь елехричество уж год как провели! И это ещё не всё – колонку с водой поставить обещають! В соседней деревне ужо поставили. Так народ в радости пребывает! Жизня-то кака настала: ни колодцев не надобно, ни цистерн приезжих лишь раз в неделю – в любое время пошёл с бидоном на колонку, налил водицы и всё! Прохресс! Правда, до колонки соседи наши сейчас по грязи ходють, но все ж понимають – не всё сразу. Говорят, через пять годков и к нам воду проведуть. А через десять, как у людёв, газ сделають – по науке это «газ-пропал», кажись, называется. Я, конечно, не доживу, но для молодёжи хорошо будет – уезжать перестануть. А то ведь насмотрются ентого ентерныта – и кудахчут на завалинках, работать не ходють, а всё в город умотать хочут.
Касьян, тракторист, и тот туда же: у нас, говорит, демохратии нет. Дурак, одно слово! Какая ж демохратия, когда царь-кормилец? Прошли уж, демохратию енту – жрать нечего было, воры и разбойники кругом, а басурманы править нами пытались. Денег не то, что на еду – на свечку в церкви не хватало! А сейчас? Продукты разные кругом: сыр, колбаса и даже хиви! Да, завезли тут пару штук, на картошку похоже. Ты, може, видал. Вкусно, говорят. А всё власть ругають! Неблагодарщина! Тьфу на них!
Спросишь, как живём? Хорошо, отвечу.
Школу вот, може, откроють – сам хубернатр обещал! А то щас детишки за пять вёрст, бедолаги, через поле шастають.
Фельдшер даже у нас свой, ну, то есть в городе уездном. Зимой, правда, редко наведывается, но мы ж всё понимаем. Мальчонка тут соседский захворал, плакал много. Скорая к нему два дни ехала. Не успела, прибрал его господь. Ну, так ничего, всё равно хилый был, а у ангелов делов-то хватает. Родители его тоже хороши – власть, вишь, виновата, должна им то, должна им это... А сами, вроде, и ни при чём. Живут, как у христа за пазухой – ни войны, ни катаклизьмы, а всё недовольства изрыгають. Тьфу на них!
Ты, царь-батюшка, умней умнейшего у нас, но дел у тебя хосударевых – число несметное, не успевашь, небось, за всем, вот народ и распоясался! Много ты, кормилец, дозволяешь: неча им ентерныт смотреть! Там похабщина одна и америсранцы, а чему эти прихвостни чудища иноземного научат? То-то же – ничему. Разве лишь, как народ свой обохрасть и разврат всякий непристойный устроить – демохратию, хласность, плюралисьму. Тьфу на них!
Страшно молвить: царя, говорят, менять пора! Мол, ентерныт так пишет, там у них позицьонеры засланные. Избирать, говорят, будем. Креста на них нету! Срам-то какой! Кто ж царя-то избирает?! Анархии хотят, нехристи!
Ты один, дай бог тебе долголетия и силушки, за нас, горемычных, радеешь и глаз не смыкаешь. А все эти позицьонеры твои – враги рода человечьего, нет в них ни совести, ни благочестия. Как же без царя-то? Как же дитятке без родителя и заступника своего?
Злой народ стал, царь-батюшка, но ты уж прости его. Тяжела ноша твоя, но есть и добрые люди, и славят они тебя и вовек славить будут. И, чтоб облегчить тебе ношу сию, посылаю от души своей смиренной 43 тыщи рублёв. Семь лет копил на похороны, но не могу смотреть на поганцев, имя твоё марающих. А что? Могу себе позволить. Пенсия у меня хороша, 15 тыщ рублёв, и льхоты имеються, так что щущается аж как 17 тыщ – средний класс, как никак!
А много ль мне надо? Хлебушек да молочко есть – и на том спасибо, зато жир не растёт, одежду ужо двадцать годков одну и ту же ношу. Накоплю ещё на могилку, даст бог! А не накоплю, паче чаяния, так умру смиренно в сознании важности своей, что царю услужил. Авось, кто-добрый-человек и похоронит.
А ты купи себе что-нибудь на денюжку мою, безделушку иль полезну вещицу: може, плёточку, чтоб погань вражью хлестать, али, може, ложечку к чаю каку-никаку золотую. Будешь чаёк попивать, сахарок ложечкой моей помешивать и меня вспоминать. А мне на том свете тепло станет, да и благодать господня на меня снизойдёт. Оно всем и хорошо будет.
Нижайше кланяюсь и благости тебе возжелаю.
Преданный тебе Тишка, деревня Смиренщина.