История №1162260

Осенний денек обещал быть солнечным и безветренным, что могло поспособствовать хорошей рыбалке и отличным выходным дням вдали от цивилизации и городской суеты. Степан Егорович, военный пенсионер, поездку на это дальнее озеро спланировал еще месяц назад, специально развязался со всеми делами и выполнил почти все пожелания жены. Два часа неспешного шага по лесу и водная гладь засверкала через частокол березок, еще минут пять – и, облюбованное два года назад, местечко на пологом берегу предстало перед умиротворенным взглядом заядлого рыбака.

К вечеру ведерко заполнилось отменными карасями, а желудок недовольно урчал и требовал чего-то посущественней, чем два бутерброда, наспех запитых чаем. Костер облизывал старый закопченый котелок, вода закипела, и осталось только провести основное колдовское действо, в результате которого кипяток превращается в наваристую жирную уху.

Миновал и этот этап обязательной программы выходного дня на природе. Алюминиевая миска заполнена ароматным бульоном, а на отдельной тарелке выложена сваренная рыба. Граненый стограммовый стаканчик наполнен почти до краев жидкостью двойной очистки, ломтики сала ждут своей очереди вместе с нарезанным крупными кольцами репчатым луком.
Оппп! Водка проскользнула по пищеводу, обожгла желудок и обдала обоняние хлебным духом. Степан слегка вздрогнул и прикрыл глаза от удовольствия, предвкушая дегустацию первой в этом году осенней ухи. Смачно ухнув, он открыл глаза и слегка оторопел от неожиданности. Прямо перед ним стоял мужичонка ростом чуть выше метра, совсем седой от макушки и до кончика обширной бороды. На плечах дедули был накинут непонятного происхождения меховой пиджак, в руках он мял кепку, зато на ногах сверкали первозданным блеском резиновые калоши.
«Я, это, Леший, хозяин здешний» — опередил дед вопрос Егоровича и развел руками, как бы охватывая окружающую местность. Бывший прапорщик уже мало чему удивлялся на этом свете, поэтому, выйдя из минутного замешательства, кивнул мужичонке и достал запасной стаканчик.
Буквально через час они уже были хорошими приятелями и обсуждали прошлогодний пожар, случившийся в этих местах. Начался он как-то странно: вспыхнули одним махом несколько елок, и если бы не вертолет МЧС, то огонь мог бы уничтожить всю растительность вокруг озера.
«Давно это было...» — начал рассказ Леший, разомлевший от выпитого и тепла костра.

На самой заре Руси здесь чащоба стояла, я еще мальчишкой бегал и помню вековые деревья в два-три обхвата. Так вот, жила здесь девушка, звали Ягодкой, веселая, вся в веснушках и с двумя тонкими косичками. Ее изба на поляне стояла, а вокруг земляника росла, много. Как-то ночью приключилась гроза при ясном небе, вдруг сверкнуло и загрохотало на всю округу. Когда стихло, увидели мы пожар занимающийся, побежали на пламя, кто чего захватил. Успели потушить, а посреди гари стоит горшок здоровенный, боками поблескивает. И, вот чудо чудное, выходят из него люди, совсем как мы, только ростом повыше и с волосами светлыми. И лица такие добродушные, что мы и бояться забыли, как-то быстро общий язык нашли, сначала жестами изъяснялись, а потом и они по-нашему балакать научились. Конечно, не быстро это произошло, года два те люди гостили. Я так и не понял, что у них случилось, совсем малой был, да и неважно это.

Незаметно-незаметно, а приключилась у Ягодки любовь с одним из этих. Сперва по опушкам гуляли, а потом и вовсе к ней в избу переехал. Все бы хорошо да ладно, но вот собрались гости к себе возвращаться. Сколько слез было - не выскажешь, но не удержала Ягодка парня, без него те люди не могли улететь. Оставил он девчонке подарок памятный, что-то вроде стакана большого - летать в нем можно, и укатили восвояси.

Прошло несколько лет, а у нас дела странные происходить начали. Это я только сейчас речей умных наслушался и знаю, что та штука радиацией называется. Стали деревья лесные искривляться, народ деревенский - кто шерстью порос, кто копытами обзавелся, умирать перестали, живем и живем. А Ягодка - та больше всех пострадала, нога высохла, лицо сморщилось, всю согнуло, да так и осталась на веки вечные. У ее избушки ноги выросли, куриные, противные и синие. На этих лапах избушка и ушла в лес, к дальним болотам. Сотня лет прошла, окрестные жители позабыли, как звать девчушку, на свой лад переиначили, дразнили ее Бабой-Ягой. Оставшимся тоже друг на друга смотреть тошно стало, разбрелись мы по закоулкам, изредка только видимся.

«Эх» — вздохнул Леший, — «Вот такой же пожар тогда был». Они еще посидели молча, каждый думал о своем, на лицах играли блики от костра. «Пойду я» — мужичонка приподнялся и, не прощаясь, ушел в темноту, прочь от человека и воспоминаний.