История №115476

Мой школьный товарищ Марат Ляхов (мама еврейка, папа коммунист) от
евреев унаследовал только живой ум, а ростом, статью, чертами лица,
серыми глазами и светлыми волосами он выдался истинным арийцем, т.е.
славом. Друзья у него все были русские, мать, родом из российской
глубинки, о еврейских традициях не знала ничегошеньки, и Марат о своем
полуеврействе даже никогда и не задумывался. Окончил политех с отличием,
поступил инженером на завод не то что бы секретный, но делавший для
армии какую-то ерундень. Женился на русской же красавице, обзавелся
сыном и дочкой.

Но вот где-то в середине 1970-х он совершенно случайно познакомился с
“отказниками”, и вдруг его будто какая-то муха сионистская муха укусила.
Марат начал справлять еврейские праздники, ходил на встречи отказников,
заявил об отъезде в Израиль, был заклеймен как пособник сионистов и
предатель Родины, и с треском выгнан с работы. Кстати, вдруг оказалось,
что и у его русской красавицы еврейские корни, и что она совсем даже не
возражает уехать на “историческую родину”. В выездной визе им отказали,
т.к. он все таки работал на “полусекретном” заводе, хотя вряд ли смог
бы рассказать врагам что-либо более секретное, чем устройство походных
котелков и саперных лопаток. Пришлось ему подрабатывать грузчиком и
водителем и выполнять иную неквалифицированную работу (кстати,
зарабатывал лучше, чем на заводе); жена очень хорошо шила и вязала, и у
нее были постоянные клиенты, так что материально им было не так уж
трудно. Дочка сидела дома с мамой, а старший сын продолжал ходить в
школу, т.к. директором школы был старый фронтовой друг отца Марата,
который, хотя решение Марата и не приветствовал, но заявил всем, что
“дети за родителей не отвечают”, и пресек все попытки исключить сына из
школы, а также следил, чтобы его не обижали. Марат же забрасывал
письмами всевозможные инстанции, даже лично Брежневу писал, и каким-то
образом умудрился дать интервью иностранному журналисту. Короче, спустя
три года, наверху, видимо, решили, что он угрозы для безопасности страны
не представляет, и дали ему разрешение на выезд.

Уезжать Марат должен был в первых числах июня 1979 г., вскоре после
того, как у его сына заканчивался учебный год (третий класс). В этом же
году директор школы с почетом уходил на пенсию, так что Марата ничего не
останавливало слегка насолить советской власти, ну, не то чтобы
серьезно, просто выразить свое “фэ”.

В середине мая в город приехала делегация из Египта (что-там там
связанное с покупкой военной ерундени на бывшем заводе Марата), и в
школе решили в их честь устроить пионерский концерт. Детей заставили
разучивать какие-то песенки и стихи на тему дружбы между народами, а
какой-то местный поэт даже написал стихи о египетско-советской дружбе и
о Герое Советского Союза, ныне покойном президенте Египта Гамале Абделе
Насере в частности. По наущению папы Марата его сынишка Антон вызвался
выучить один такой стишок. Учительница не хотела сначала ему давать,
учитывая его скорый отъезд в Израиль, но решила не вступать в конфликт с
директором, которого весьма уважала и побаивалась. Антон усердно стишок
выучил, и на репетициях громко и с выражением его читал.

И вот настал день концерта. Все члены египетской делегации, с
переводчиками и журналистами из местных, столичных и нескольких
международных газет, собрались в актовом зале, заодно с представителями
местных властей, учителями, родителями и учениками школы. Дети пели
песни, рассказывали стихи, танцевали, и вот, наконец, дошла очередь
Антона. Он вышел на сцену, драматически кашлянул в микрофон, и звонким
детским голосом начал декламировать:

Лежал на пляже кверху пузом
Полубуржуй, полуэсер,
Полуфашист, полуиуда...

Русскоязычная половина зала, включая учительницу и директора, замерли в
ужасе, и незря:

Герой Советского Союза
Гамаль Абдель на всех Насер!

радостным голосом закончил Антон. Половина зала молчала в паническом
страхе перед недалеким будущим, вторая (в основном ученики и родители)
же половина каталась со смеху, под недоуменными взглядами членов
египетской делегации, которым переводчики очень мудро решили данный
стишок не переводить. Находившийся в зале Марат гордо поднялся на сцену,
взял сына за руку и медленно удалился из зала. Все были в таком шоке,
что никто им не воспрепятствовал.

В общем, Марат с семьей успешно уехал спустя несколько дней, директору
уже было все равно (он одно время обижался на Марата, но вскоре простил
и переписывался с ним до самой своей смерти), учительницу лишили
профсоюзной путевки в Крым за недостаточную бдительность (хотя она была
не причем), и куча местных властителей получили взбучку по первое число
(кого-то даже с работы сняли за то, что допустили такой позор перед
высокими иностранными гостями.

Марат сейчас работает главным инженером на большом заводе, дважды
дедушка, доволен жизнью, и готов лично вцепиться в глотку всяким там
Насерам, которые посягают на свободу его любимой Эрец-Исроэль.

Д.М.