В детстве я боялся...
Боялся, наверное, почти всего, чего можно бояться. Толпы и одиночества, замкнутых пространств и безграничных просторов, высоты и глубины, бесконечности и смерти, неопределенности и необратимости, пауков, сороконожек ... я плакал от мысли, что когда-нибудь мне придется хоронить своих родителей, а потом, спустя недолгую череду серых, наполненных взрослыми заботами лет, настанет черед и мне нырнуть в неизвестность небытия...
Но больше всего я боялся ТЕМНОТЫ. Засыпая я всегда просил родителей оставить мне включенным ночник и не оставлять меня надолго (а лучше всего - совсем) одного - мне казалось, что тьма сгущается в темных углах, выбирая момент, чтобы напасть - из каждого угла, из неплотно закрытой дверцы шкафа из под каждой кровати, из тьмы неосвещенного зеркала на меня словно смотрело что-то ужасное, и, стоит мне только отвернуться, Оно бы непременно вылезло оттуда и...
Я, воспитываемый материалистом и рационалистом, даже согласился на то, чтобы меня крестили, согласился искренне поверить в Бога потому, что мне обещали, что страхи уйдут... но они не ушли и даже не ослабели.
Страхи уходили постепенно, каждый в свое время - уже нет моих родителей, пару раз я на полном серьезе оставлял инструкции на случай моей смерти (были основания полагать, что они пригодятся), я ходил в гости, перебираясь по карнизам на высоте девятого этажа и отдыхал на краю четырехсот метрового обрыва, но тяжелее всего уходил страх темноты - я помню как это было.
Я был классе во втором, может третьем - родители только стали отпускать меня в школу одного. Сейчас это кажется дикостью, но тогда это было нормально, хоть на дворе были и "лихие" 90е. А по вечерам я ходил в "школу эстетического воспитания для дошкольникиков и учеников младших классов" на курсы Английского языка. Тоже один. Заканчивались курсы не так уж поздно - я думаю, часов в пять, но зимой в это время уже темно... "Школа" находилась в соседнем квартале - идти то минут пять-десять, но путь пролегал через темную улицу, где фонари горели только в начале и конце улицы. Улицу можно было обойти, но это было существенно длиннее и чревато неприятностями. И я шел.
Каждый раз я ненадолго останавливался под фонарем, словно стремясь напитаться его светом, а потом быстрым шагом отправлялся на Темную Улицу. Сначала все было просто - за спиной пятно света и я уговаривал себя, что улица вовсе не страшная - главное не смотреть дальше освещенной части ... а там, на ее границе можно будет посмотреть вдаль, туда, где горит фонарь и светло и до дома рукой подать.
Но пока я шел, впереди все удлинялась моя тень, а потом, став совсем большой, она сливалась с окружающим сумраком... но хуже было другое - Тьма прокрадывалась ко мне за спину. Я оглядывался - вдалеке светился фонарь, Тьма пряталась вдоль забора химического института и за мусорными урнами и ждала, но идти вперед я не мог, потому, что там, пока я смотрю назад собиралось все самое страшное. Я поворачивался вперед, находил взглядом фонарь (как же он далеко) и ускорял шаг. Шаг... звук моих шагов отражался от стен и искажался эхом так, что мне казалось что за мной кто-то идет, точнее уже бежит, т.к. я бегу, стараясь смотреть только на фонарь.
Я выбегал на свет взмыленный, плачущий, с безумно колотящимся сердцем. Я какое-то время стоял под холодным голубоватым светом ртутной лампы фонаря, а потом брел домой, под свет теплых домашних шестидесятиватных ламп - уставший, обессиленный, запуганный.
В тот вечер я опять стоял под фонарем в начале улицы и боялся, но идти было нужно и я пошел, все дальше удаляясь от света. Кто-то, скорее всего старшая сестра, сказал мне: "Если страшно - пой. Когда ты услышишь звук собственного голоса, ты перестанешь бояться". Легко сказать запеть, а что? Уже тогда я понимал, что что-нибудь легкомысленное в стиле "в траве сидел кузнечик" в такой обстановке на контрасте скорее выбьет из меня последние остатки духа, тем более, что голос у меня был непослушный, низкий, с надломом. И я выбрал композицию, которая соответствовала моему диапазону и тембру - некоторое время назад, та ж старшая сестра показала мне фильм Алана Паркера The Wall, который не мог мне не вспомнится в этой обстановке, да еще и после урока Английского. И я запел:
We don't need no education
Мой голос, от мороза и начинающейся простуды ставший еще более низким и зловещим, разнесся по тишине пустынной темной улицы и, отразившись от стен, вернулся эхом, словно воспроизведенный невидимым хором. Страшно было до ужаса. Но это был мой голос! И я продолжил, постаравшись подчеркнуть особенности своего голоса:
We dont need no thought control
За моей спиной из темноты вылезал, подпевая мне хор целой армии монстров, но я не оборачивался: Они. Подпевали! Мне!
Это был мой хор, моя армия и мои монстры! Я допел песню до конца, потом начал сначала...
На краю освещенного фонарем асфальта я немного постоял, словно напитываясь уютной темнотой. В тот вечер мне не страшны были ни школьные недруги, которых я мог встретить по дороге, ни другие опасности "лихих девяностых" - рядом была Темнота, которая всегда готова была мне помочь. Домой я вернулся бодрым и веселым и впервые, сколько себя помню, заснул расслабленным и спокойным.
История №1144416
+222–
Проголосовало за – 437, против – 215
Статистика голосований по странам
Статистика голосований пользователей
Чтобы оставить комментарии, необходимо авторизоваться. За оскорбления и спам - бан.
40 комментариев, показывать
сначала новые
сначала новыесначала старыесначала лучшиеновые - список
Мой сын- второкласник. Боится всево- смерти, темноты... Пинк знает и ему нравится.
Принесла вашу историю ему, читала/рассказывала/переводила на ходу, по мере возможностей. Кажется, он услышал.
Спасибо за историю.
+1–
ответить
Поставил плюс, потому что если эта история поможет хотя бы одному побороть свои страхи, то своё предназначение она выполнит.
+1–
ответить
С темнотой все просто - мы не видим, поэтому для нас кажется опасно. Собственно поэтому же слепые не боятся темноты - она для них не существует.
У меня было пару раз обостренное шестое чувство - "туда идти не стоит", хотя в общем место выглядело как обычно. Ну темно и темно. И я туда не шел, не знаю что бы там случилось.
+-1–
ответить
Этот ник уже занят• 24.09.20 20:44
Понимаю автора. Я тоже в детстве сильно перепугался. Рано начал дрочить, еще до того как мой хуй начал полноценно кончать. И вот когда в один прекрасный день он все же кончил, тут-то я и решил, что мне пизда! Так я ни до ни после больше не пугался и не дрочил целую неделю. Но потом подрочил снова, кончил и привык, так и повелось.
+-3–
ответить
Интересный рассказ!
Да, это не работает так механистически: покрестился - пропал страх темноты. Должен быть определенный религиозный опыт и доверие Богу. И, конечно, определенные усилия со стороны человека тоже.
+2–
ответить
У меня по теме тоже были свои переживания. В третьем классе нас поставили во вторую смену, жили мы чуть за городом. Помню как приходилось около полукилометра идти через тёмный лес, а потом по правую руку открывалось болото с поднимающимся над ним туманом. Недавно только просмотрены фильмы "Легенда о динозавре" и "Собака Баскервилей", что тоже добавляло...
+8–
ответить
Да, блин, "Легенда о динозавре" да еще и в школьные годы, это безусловно была жестчайшая жесть!!!
+6–
ответить
Ещё "Всадник без головы" в то время посмотрел. Попробовал пересмотреть лет 10 назад, заснул на середине...
+7–
ответить
Ну, да, и "Всадник без головы" и "Собака Баскервилей" жутковаты, но "Легенда о динозавре" - это было что-то ни с чем не сравнимое и ранее не виденное!) А в армии в карауле перед выходом в ночную смену посмотрел "Сказку странствий" с Андреем Мироновым. Там была такая чума, что мне было реально страшно на пост выходить)))
+4–
ответить
"Собака Баскервилей" позже стала любимым фильмом из серии про Холмса и Ватсона. Тем более снимали в наших краях...
+3–
ответить
Гарик О ★➦LA style• 25.09.20 09:26
"Всадник без головы" это 73-й год, "Легенда..." вышла позже.
+2–
ответить
"Сказка странствий" реально чумовое кино. Надо будет пересмотреть.
+1–
ответить
Конечно позже) Но я до сих пор не понимаю, как на этот ужастик пускали таких пацанов как мы) Ходили байки, что где-то во время просмотра кто-то умер от разрыва сердца.
+1–
ответить
Смотрел по взрослом уже возрасте... не знаю... Буду пересматривать.
+0–
ответить
Нуууу, не знаю, наверно очень уж я был впечатлительным в 18 лет))) Особенно когда идешь ночью по посту, а кругом темнотааа...
+0–
ответить
Согласно сегодняшних реалий, (СБЕР) ты конечно не Достоевский, но не плохой Достоев.))
Сумел написать тягомотную тему вполне себе читаемо.
+
+2–
ответить
"Психоанализ и религия" - не моя тема, хотя я и сдавал ровно такой спецкурс на физфаке (!) МГУ.
А вот "лихие 90-е" - моя.
В то время как по рассказам "очевидцев" страна якобы в темноте и холоде доехала последнее без соли, заколотив окна и двери и крепко сжимая топорище в ожидании визита бандитов, второклассник из простой семьи посещает два дополнительных занятия и ходит туда по темноте (да и в школу тоже) один.
+3–
ответить
Девяностые были для всех разные. Для меня, на них пришлись самые беззаботные и счастливые годы моей жизни - детство с 6 до 16 лет. И хотя в моих детских воспоминаниях фигурируют весьма шокирующие сцены (поиск осечных патронов кучках стреленых гильз в арке и у окон в подъездах моего дома, устранение кого-то из криминальных авторитетов под окнами нашей школы, взорванные или брошенные с пулевым отверстием в лобовом стекле "бэхи", бордель в отстойнике троллейбусного парка...), это то время, в которое я бы с удовольствием вернулся, время, которое у меня ассоциируется с беззаботным детством - от подготовительной группы детского сада и до девятого класса - почти что от первых четких и осознанных последовательных воспоминаний и до безумного стресса поступления в ВУЗ.
Если сегодня опять "накатит" - накатаю историю про детство в девяностые в центре Москвы. Договорились?
А семья все же не совсем простая. О "голодных девяностых" я узнал уже в институте. Для нас (моей семьи и большинства моих друзей) это были как раз времена шальных денег и безумной доступности всего. Мы неплохо жили и при союзе (отец - ведущий)
+6–
ответить
Kelavrik_0➦mews• 24.09.20 11:50
Пардон, зачем бандитам второклассник? От бандитов страдал бизнес. Порой выносили квартиры. Но восьмилетнему пацану ничего не угрожало, да.
+4–
ответить
Yury Ch➦Yury Ch• 24.09.20 12:10
Прошу прощения, мискликнул.
... Мы неплохо жили и при союзе (отец - ведущий научный сотрудник, востребованный в своей отросли, ученый, уважаемый в международном сообществе), но даже в центре Москвы деньги тратить было особо не на что (особенное, если претило покупать у спекулянтов и из под прилавка и покупать места в очередях). И если непосредственно сразу после "событий" мы тоже думали, как выживать, уже через 2-3 месяца отец получал приличную зарплату в СКВ, а прилавки магазинов начали наполняться различными деликатесами за смешные в пересчете на СКВ деньги.
Что же до того, что второклассник ходил в школу и на занятия один ... школа была на соседней улице - до нее нужно было пройти два дома по нашей улице (мимо роддома и министерства), повернуть напротив сквера и один дом (ЗАГС) по перпендикулярной - классе в 5, когда у меня появились часы и я начал засекать время, это занимало ровно две минуты быстрого шага. До "школы эстетического воспитания..." было идти чуть дальше - между роддомом и министерством нужно было свернуть налево, пройти роддом и троллейбусное депо и обойти еще один дом по периметру. Проблема в том, что на эту улицу не выходило ни одной двери кроме троллейбусного парка, она шла параллельно многолюдной и оживленной Лесной и на ней почти никогда никого не было после захода солнца, а фонари, хоть и были, никогда не работали. Для второклассника куда опаснее встретить группу школьников-задир или милицейский патруль, поэтому я не обходил ни через Лесную, ни через сквер...
+4–
ответить
"Девяностые были для всех разные" +++
Я на репетиторство за урок получала месячную стипендию. Родители получали пенсию+ подработки. Небольшой и нестабильный, но доход. Потратить его было не на что, за продуктами надо было по Москве побегать. Но опять же у пенсионеров и времени побольше.
Насчёт бандитов - убить / ограбить лично меня не пробовали, но вот снять - не раз. Ну и другие неприятности для девочек - слава богу обошлось
+2–
ответить
Распевая при этом: "Нахуй вашу учебу" - по-английски, при поддержке бэк-вокала из гопников :)))
+2–
ответить
"Потратить его было не на что, за продуктами надо было по Москве побегать"
Это наверное самые ранние 90е. После 1 января 1992 все везде появилось. Не стало - денег.
+1–
ответить
mews ★➦Kelavrik_0• 25.09.20 07:11
Во-первых, я начал с экономического положения. В описаниях путиноидов все 90е всем, не связанным с бизнесом, не хватало денег на еду. А вот связанных - сразу начинали стрелять бандиты.
И восьмилетнего пацана (по этим же описаниям) сразу могли украсть ради выкупа. Это если бизнес. А если нет бизнеса - то денег нет на хлеб, какие тут школы эстетического воспитания? Да и квартиры приватизированные отобрать через киднеппинг, казалось бы, самое то.
Опять же, если слушать про "лихие 90е", то и бандитов не надо. Менты или прячутся от бандитов, или в сотрудничестве с ними крышуют бизнес. И в этой ситуации любой гопник или маньяк может сделать со школьником что угодно.
Но на деле не отпускают младшеклассников одних в нынешнее золотое время. А тогда отпускали.
+0–
ответить
Kelavrik_0➦mews• 25.09.20 10:00
Ну ты загнул! Денег на еду реально не хватало. Лично нас спасал огород.
Но кто тебе сказал, будто пацан связан с бизнесом? Скорее нет, а значит никому не интересен. Бандитам, я имею ввиду. Ну а похищение ради квартиры. Нет, о таком не было слышно, разборки бандитов мало касались простых людей. Потом учти, что квартира была по существу единственной ценностью людей. Отнять последнее. Проблематично, да и как потом закрепиться на отнятом?
И да, менты с бандитами то крышевали вместе, то стреляли друг в друга. Только вот на детей простых людей никто не покушался.
+1–
ответить
Kelavrik_0➦mews• 25.09.20 10:40
Да, для уточнения. Бандитский бизнес на квартирах в 90е годы таки был. Но никогда не был в форме "украдём ребёнка, за возвращение квартирку". Тогда отнимали у одиноких стариков, одиноких алкашей. Время было не очень хорошее, но младшекласснику ничего не угрожало.
+1–
ответить
Что касается экономического положения, как я уже писал, и как многие подтвердили: "Девяностые были для всех разные" - о том, что они для многих были голодными по-настоящему (а не в новостях по телевизору) я узнал уже в начале двухтысячных, когда мой круг общения вышел за пределы района. А до того, я видел своими глазами, что у большинства работоспособного населения уровень жизни только вырос - даже подрабатывая грузчиком в "мелкооптовом" магазине можно было не голодать, оплачивать коммуналку и не ходить в обносках (в расчете на одного, конечно). В нашем районе (Тверской район ЦАО Москвы, если что, точнее, северная окраина района) при Союзе давали квартиры в основном высоким чинам МВД и КГБ и секретным ученым (нам квартира досталась от дедушки - академика), девяностые разбавили ее успешными "бизнесменами". Беднее всех в девяностых у нас жили силовики - хотя генеральский (в крайнем случае, полковничий) соцпакет и позволял многое, но их дети в школе редко могли похвастаться новым плеером или модной игрушкой. Зато их присутствие резко снижало угрозу бандитизма, да и неправомерных действий милиции можно было не опасаться (это если не пройти метров пятьсот на север и не перейти невидимую, но такую явную границу района).
К бизнесу в понимании девяностых мы отношения не имели ... ну может за исключением пары случаев, например с вагоном конфискатом виски, но один раз не... А милионные НИОКРы, за которые заводы платили валютой, почему-то бизнесом не считались, а достаток мы никогда и не выпячивали (да и не всегда он был). Были случаи, когда отец выступал консультантом в очень крупных сделках за процент от стоимости - вот тогда мы прятались - я помню, как меня у дверей школы встретил охранник отца бегом проводил до машины и еще неделю я не появлялся ни то, что в школе - в Москве. Но подобное было всего лишь дважды - опыт нам не понравился и мать попросила отца сосредоточиться только на науке. А вот одного моего одноклассника с третьего и до выпускного класса до школы провожал и из школы встречал вооруженный личный водитель - иначе было нельзя - семья имела приличную долю в нефтянке.
Детей всегда учили с незнакомыми не ходить, разговаривать только с расстояния не менее двух метров и только при острой необходимости, если что - бежать и звать на помощь родителей, как будто они рядом. Но отпускали. Как я уже говорил, пересечься с милицией в нашем районе было не страшно, а вот в соседнем - гарантированно будут вымогать деньги. Все это было причиной того, что я шел по пустынной второй Миусской, а не по оживленной Лесной. Киднеппингом много пугали, но я ни разу не слышал, чтобы кого-то мало-мальски знакомого реально похитили.
Выше я обещал опубликовать историю о детстве в девяностых. И я сдержал это обещание, но надеюсь, ее не опубликуют - она получилась скучная, нудная, а учитывая, что писал я ее второпях и между делами - в ней еще и куча ошибок и окончена она на полуслове. Но следующим комментом я залью ее сюда.
+1–
ответить
mews ★➦Kelavrik_0• 25.09.20 11:02
>Но кто тебе сказал, будто пацан связан с бизнесом?
Еще раз. Денег там хватало не только на еду, но и на дополнительные занятия, причем из серии "тапочки для таракана" ("эстетическое воспитание").
ПО УТВЕРЖДЕНИЮ ПУТИНОИДОВ в 90-е так могли шиковать только бизнесмены, ограбившие народ, но никак не простые люди.
+-1–
ответить
Yury Ch➦Yury Ch• 25.09.20 11:19
В качестве преамбулы:
Древнего деда спросили репортеры:
- А при ком жилось лучше, при Сталине или при Хрущеве?
- Конечно при Сталине?
- Как? Не может быть! При кровавом то тиране? Почему?
- Так при Сталине я молодой был и меня девки любили.
Обычно девяностые годы прошлого века в России принято вспоминать исключительно нехорошими словами, "Я пережил девяностые" произносят так, будто это военные 41-45, а вот у меня на них пришлось мое беззаботное детство - с шести до шестнадцати лет. До шести лет у меня есть в основном разрозненные воспоминания, да и связаны они в основном с домом и семьей, с шестнадцати - жуткий стресс поступления в вуз, первые любовные переживания, смерть матери и первая работа. Так и получилось, что девяностые для меня - беззаботное детство, в котором трава была зеленее, небо выше и воздух слаще, а из переживаний только несделанная домашка и угрозы школьных хулиганов. Хотя, вспоминая некоторые моменты, трудно поверить, что все это было на самом деле и более того - было в порядке вещей.
При СССР жили мы неплохо - отец был ведущим научным сотрудником, востребованным в своей отрасли и широко известным в международном научном сообществе ученым, часто бывавшем в заграничных командировках. Но и зажиточно мы не жили - денег всегда хватало, но и лишних особо много не было, не смотря на то, что тратить деньги, если конечно не закупаться у спекулянтов и не покупать места в очередях - за техникой, мебелью и тем более автомобилями стояли многомесячные очереди, да и в продовольственных магазинах на прилавках было не густо, а в очереди выстраивались еще до того, как прибудет машина на разгрузку. В нашей семье поддерживать спекулянтов было не принято, как и пользоваться блатом, и в очередях мы стояли исключительно сами (даже мне приходилось). Но повторюсь, жили мы вполне неплохо, так как жили мы в центре Москвы.
Августовские же события 1991 застали нас на даче. Точнее на даче были мы с сестрой и матерью, а отец в Москве. Мы смотрели телевизор и это был единственный наш источник новостей. Почти у всех в поселке были родственники в Москве, но не было ни телефонов, ни других способов связи. Я даже лазил на здоровенную березу - посмотреть в сторону Москвы - не идут ли танки (доли чья-то дурная шутка, толи у кого-то от страха и неизвестности действительно возникла мысль, что такое возможно). Чуть позже приехал один из дачников, работавший таксистом в Москве - рассказывал, что вот прямо следующую за ним машину прошило очередью, но, конечно, не его. Градус истерии рос, но постепенно люди начали возвращаться к обычной жизни. В пятницу, как всегда начали подтягиваться дачники на электричках. Приехал и отец - рассказав, что союзу, судя по всему действительно приходит кирдык, но в целом все относительно спокойно. На даче мы, как и многие, пробыли почти до конца августа.
Когда мы вернулись в Москву я приметил за углом арки кучу гильз (а на обратной стороне угла несколько круглых выбоин) и принялся собирать коллекцию - такое сокровище для ребенка ... но сверстники, вернувшиеся в город на пару дней раньше спустили меня с небес на землю - они успели вытащить из таких кучек осечные патроны - как же я клчл родителей, что мы вернулись так поздно. Но, спускаясь по лестнице я нашел у разбитого окна еще кучку гильз ... только не автоматных - винтовочных. Я тут же пробежался по всем подъездам и как результат нашел три автоматных и два винтовочных патрона и несколько 12мм гильз.
Вскоре после этого началась гиперинфляция и на какое-то время стало туго. Я помню, как родители просили им одолжить деньги из моей копилки (деньги, которые они меня приучали копить, пересчитывать и не тратить на ерунду) - разумеется, я все отдал - было немного страшно. Не помню, сколько времени прошло - два месяца? три? пол года? Но как-то отец принес домой пачку зеленых бумажек (в первый раз это были франки), объясняя, что хранение валюты больше не преступление, а реальный способ получать справедливую оплату за свой труд. Вскоре, весь его доход стал валютным.
Что может позволить себе человек с зарплатой $2000 долларов в месяц в девяностые? Ну, учитывая семью из 4 человек, не все, но очень многое. Но мы по привычке старались не высовываться и копить финансовую подушку безопасности... Время показало, что это был правильный путь.
Наш район почти в самом центре Москвы ... точнее, район совсем в центре, а наш до на окраине района. При Союзе квартиры там доставались двум категориям населения работников: ученым и сотрудникам спецслужб. И тем и другим разумеется за заслуги. Девяностые разбавили эту странную компанию "бизнесменами" (словечко эпохи). Спецам в начале девяностых жилось не очень, но научившись немного у бизнесменов начали жить неплохо ... ученые тоже немалому научились - в том числе - больше ценить спецов ... впрочем, так можно наговорить и на клевету и на оскорбление представителей власти )
Вот так о том, что для большинства населения РФ (реального, а не того, которое в новостях) девяностые были голодными, я узнал только покинув район. У нас же на столе регулярно была и икра, и всякие деликатесы, и топовые компы (из отцовских НИИ, либо купленные на гранты), только в девяностых у нас появилась машина (первая - б.у., невзрачная, хотя деньги были и на новенький мерс, вторая - уже новая, но все равно недорогая).
В школу я ходил со второго класса один ... и это было нормой, над теми, кто ходил в школу с родителями после первого полугодия второго класса, обидно смеялись. Впрочем. до школы метров двести - мимо роддома, перейти улицу, мимо министерства, напротив парка свернуть направо, пройти мимо ЗАГСа и вот она школа.
В школе, несмотря на то, что РФ только начинала свой путь от советской программы осталось совсем немного. Вместо общественно полезного труда - технология, вместо НВП (неофициально) - основы юриспруденции, два языка, экономика, политология и Ленин только на уроках истории (в соответствующем классе).
Было ли страшно? Боялись мы строгих учителей, милицейского патруля, хулиганов.... Бандитов мы не боялись, по крайней мере, не больше, чем всего остального.
Было такое давно забытое теперь словосочетание, как "ничейная машина" - машина, за которой никто не приходит и уже не придет. Причем, на вопрос "Почему не придет?" удивленно отвечали "Убили, наверное ... или посадили". Такие машины на какое-то время превращались в наши игрушки ... но скоро разбирались на запчасти более практичными гражданами.
Помню, как лазил по незапертой "бэхе" с пулевым отверстием в лобовом стекле и кровью в салоне. Я же не дурак - притащил газетку, застелил лужу и лазил.
А как-то шел к другу в гости, смотрю - стоят две одинаковые (вообще идентичные) машины рядом и номера у них подряд. Сейчас бы сфоткал на телефон, а сейчас предъявить нечего - когда я шел назад на этом месте стояли два обгоревших остова.
Как-то во время урока прямо под окнами нашей школы устранили какого-то известного криминального авторитета - мы даже в окно выглядывали всем классом на труп поглазеть. Один даже утверждал, что видел момент убийства.
Как-то мы "перепарковывали" ничейный опель во дворе. Руль был заблокирован и вращался меньше, чем на четверть оборота, но мы раз за разом сдвигали ее на пару сантиметров в нужную сторону. Во двор зарулил "глазастенький мерс" - мы замерли, он остановился около нас, опустилось стекло: "я вам не мешаю?.. А что вы делаете?.. это вы так долго будете. Давайте я помогу!" Мы обрадовались, что теперь толкать будет проще, а он просто взял опель за бампер, приподнял одну ось, поставил нужным курсом и толкнул слегонца - машина встала на место. Через несколько дней мы наблюдали его пышные похороны.
Таких историй еще много, но ... это были самые простые, беззаботные годы моей жизни - беды миновали мою семью, моих друзей. А этот странный антураж терялся в буре совсем других эмоций - несмотря на все рассказанное, была твердая вера, что завтра будет лучше ... ведь хуже то уже вряд ли будет)
+2–
ответить
Kelavrik_0➦mews• 25.09.20 11:24
Ну хватало денег на разную мелочь и что? Может эти деньги на еде и сэкономили.
И простые люди в 90е голышом и босиком не ходили. Жили бедно, это да. Но мягко говоря не как в блокадном Ленинграде.
+0–
ответить
Примерно так, чтобы совместить желания и возможности и приходилось бегать
+0–
ответить