История №113157

Искали тут недавно одному приезжему жилье. Просто, как медный таз:
приехал снусмумрик из Молдовы, устроился на завод к нам. А жить негде.
В общагу не раньше чем через месяц, когда там место будет. Пока же - как
хошь. Прописать его прописали в общагу, а койки нет. Крутись, авось
выкрутишься. Устроили летучее совещание в курилке. Паренек-то неплохой,
тихий. У себя там ВУЗ закончил, а работать взяли карщиком.
Жизнь блядская, что делать. Перебрали варианты. Денег нет, угол не
снять. Значит кто-то должен стать Саввой Морозовым. Но у всех либо
матушка, либо детушки, в общем мест нет. И тут Мишаня, помявшись,
выдает:
- Есть одна хата... Под Москвой.. в ХХХХ.
Все зашумели - че ж молчал-то? В ХХХХ эт по-божески, считай Москва и
есть, хули там - полчаса и на вокзале! Другие вон с Подольска каждое
утро тащутся.
- Да там хозяин... ну ладно, поедем?
Собирается делегация. Молдаван, Мишаня и ваш покорный слуга типа
"от коллектива".
В субботу с Каланчевки отправились.
В электричке Мишаня нас стращает:
- Явится туда раз в месяц, нажирается в сиську, трахает кого попало,
морды во дворе бьет. Уууу... Потом в углу лежит.
Воображение рисует здоровенного синяка, заваливающего в квартиру с
испитой бомжихой под мышкой.
Молдаван робко интересуется а как хозяин отнесется к появлению на его
законной площади неизвестного.
- Да не ссы, он уже в курсах.
Утешил.
Мишане мало. Склонившись к карщику-с-высшим-образованием, шепчет на
пол-вагона:
- По пьяни может и тебя.. того. Ты уж при нем запирайся в комнате, ага?
- Чего того? - не понимает Молдаван модных московских реалий.
- Ча-го... - насмехается Мишка - Того, девочкой сделать.
- Это как? - на лице сына винодельческого края искреннее недоумение и
ужас от смутно бьющейся у дна сознания догадки.
Мишаня, склонившись к самому уху бедолаги, нашептывает стремительно
бледнеющему парню технические подробности с планом в разрезах А-А и В-В.
Я выскакиваю в тамбур типа покурить и распугиваю народ идиотским смехом.
В ХХХХ Молдаван прибыл в полуобмороке.
Минут пятнадцать пехом от станции, пятиэтажка. Липки, зеленый откос к
дороге-улице, бабушки на лавочке. Редкие ленивые машины.
Мишаня уверенно ныряет в ветхозаветный подъезд без домофона. Ведет нас
на второй этаж, побрякивая связкой ключей. Пока он возится с тремя
замками на черно-кожаной двери, Молдаван нервно озирается на облупленую
краску и заплеваную лестницу. Я уныло представляю убитую хату, срач,
гондоны и бутылки по углам.
Мишаня распахивает дверь и жестом профессионального швейцара приглашает
пройти.
Чисто, прибрано. Абажурчик, ванна почти белая. Пыль есть. И холодок
нежилого дома тоже чуствуется. Комнат три. Молдавану выдаются ключи от
квартиры и небольшой опрятной комнаты налево из прихожей.
Еще одна комната заперта. Гостинная нараспашку.
- Полтинник баксов за месяц. Отдашь мне, когда сможешь.
Молдаван кивает и ставит свою "мечту оккупанта" на пол у тахты.
Мы с Мишаней уходим. Напоследок Мишаня еще раз инструктирует Молдавана
насчет ТБ с хозяином. Типа в одних трусах не вертись, запирайся, о
мировых проблемах не спорь.
Воображение рисует синяка уже не с бомжихой, а с парой крашеных
мальчиков в обнимку.
Идем на электричку.
- Миш, блин горелый! Откуда ж у тебя такие знакомые?
Сопит.
- Мишаня, колись, чья хата?!
- Ну эта... моя.
И в ответ на мои квадратные глаза поясняет:
- Вдруг по пьяни фингал поставлю. Парень-то он ничего.
Вот она - любовь к ближнему....

Алкон