История №1120339

Расскажу, как меня учила уму-разуму одна очень уважаемая женщина. Вернее, она пыталась учить свою единственную дочь, а я уж под раздачу попала. Дело было давно, правда, но актуальности не потеряло.

Моя подруга Нина с 10-го класса дружила с нашим одноклассником Владиком. Это был красивый мальчик, похожий на артиста Казакова в юности. Ну дружили-дружили да и в конце второго курса института поженились. Да мы тогда все как-то массово играли свадьбы, начинали свою молодую семейную жизнь, всё впереди казалось безоблачным, все люди — братья, любовь плещется через край, и всё отлично!..

Молодые стали жить у родителей Нины в трёхкомнатной квартире. Семья жила в достатке. Наталья Петровна, мать Нины, была очень известным в городе врачом, отец тоже занимал высокий пост. Владик был обласкан в новой семье донельзя. Его выучили на права, отдали во владение машину, одели с ног до головы. Семья же Владика была самой простой и, скажем так, не очень обеспеченной. На последнем курсе Нина родила дочку Танечку. Из деревни была привезена мать Натальи Петровны, нянчиться с правнучкой.

Нина защитила диплом и поступила в аспирантуру. Она была очень головастым, как мы её в шутку называли, «химиком по деревьям», и часто уезжала в командировки. Вся наша компания остепенилась, интересы сосредоточились на своих семьях, и встречались мы гораздо реже.

Как-то я спешила, закрывая варежкой нос, домой с работы. А незадолго до этого у нас была страшная непогода, и ветром в нашем дворе повалило дерево, насмерть придавив какую-то женщину. Это была очень шумная история, потому что возле того дерева оказались пожилые муж с женой. Так муж отделался царапинами и синяками, а жена погибла на месте.

Забежав в свой подъезд, я с испугом в полутьме наткнулась на Наталью Петровну. Она кинулась ко мне и запричитала: «Это меня должно было задавить то дерево! Это мне надо было умереть, чтоб не видеть такого позора! Это такой стыд на весь город! Я людям в глаза не могу смотреть! Бедный Владик!..» И что-то ещё в этом же духе.

Я в полном одурении, ничего не понимая, пыталась её успокоить, предлагая подняться к нам домой. Она — нет, поговорим без свидетелей. Так что узнала я о семейной драме на лестничной клетке возле полуживой батареи. «Доброжелатели» донесли Наталье Петровне, что её дочь разрушает семью молодого перспективного учёного, что он уже собрался уходить от жены и двух детей, и что вообще они оба позорят чистый облик кафедры, где работают. Наталья Петровна учинила Нине допрос, и та созналась, что любит этого человека и намерена расстаться с Владиком. Она, Наталья Петровна, считает, что срочно надо это всё прекратить! А самое кошмарное, что этот Нинкин аспирант — узбек! «Представляешь, узбек! Ещё не хватало, чтобы он со своими грязными ичигами влез в нашу жизнь!»

Огорошенная новостями, я молча внимала потоку слов и истерических рыданий: «Поговори с Нинкой! Ты её лучшая подруга, ты для неё авторитет! Скажи ей, пусть выкинет эту дурь из головы! У нас Владик, у нас Танечка, у нас всё хорошо, нам не нужен никакой развод и никакой новый муж, да ещё узбек! Да кому сказать, за ради кого рушится всё — на смех поднимут! Ты понимаешь, какой это позор?! Её надо убедить, что любовники приходят и уходят, а семья должна быть семьёй!»

К такому повороту темы я в свои 25 лет вообще не была готова (и как же странно мне это было услышать от нашего недавнего председателя родительского комитета!), поэтому робко возразила: «Наталья Петровна, а вдруг там любовь?» Уже без слёз мне сурово ответствовали: «Да при чём тут любовь?! Владик разве виноват, что Нинка загуляла? О нём-то кто подумает? А ему много ли надо? Как любому мужику — рубашку чистую и носки, да накормить повкуснее! Любовь ещё приплетают... Стыдобище это всё, а не любовь! Я тебя умоляю, поговори с Нинкой, она тебя послушается! Надо, чтоб одумалась!..»

Пересказываю этот безумный разговор в холодном подъезде так, как я его запомнила на всю жизнь. Поговорить пообещала. Только я и сама не знала, о чём в таких случаях говорят. В обеденный перерыв я пришла к Нине в институт: «Твоя мама у мне вчера была". Нина сразу же остановила: «Ни слова больше. Я сама разберусь. Но ты знай, что если б не этот человек, я бы, наверное, зря на свете прожила и никогда бы не узнала, как это — любить по-настоящему. Ты меня понимаешь?»

Это я уже понимала.

...Все повороты этой истории не пересказать. Наталья Петровна сделала всё возможное и невозможное, чтобы разрушить эти отношения. Даже уничтожила Нинины труды для кандидатской диссертации, писала в партком и даже куда повыше, сообщая об аморальном поведении двух аспирантов. Не отдала Танюшку. А Владик жил в семье, пока заново не женился.

Подруга моя живёт счастливо с другим мужем много лет. И диссертацию заново написала. Но отношения матери и дочери так больше и не наладились.