История №106573

В далеком уже 1982 году я учился на первом курсе Новороссийского Высшего
Инженерного Морского училища.
Наш преподаватель физики, Ярошевский, с первых же занятий начал пугать
нас страшным словом "коллоквиум". Как хороший кварцевый счетчик, на
каждой лекции, Ярош отсчитывал:
- До коллоквиума осталось четыре недели.
- До коллоквиума осталось три недели, и т. д.
У нас, у семнадцатилетних, холодило внутри, и даже парни постарше,
отслужившие армию, чувствовали себя неуютно от мысли, что всего лишь
через несколько недель нам всем наступит коллоквиум. Основным свойством
коллоквиума, как известно, является то, что он подкрадывается незаметно,
хоть и виден издалека.
На собрании группы было решено с ним бороться, пока он не наступил.
От людей постарше, которым удалось выжить при коллоквиуме в прошлом
году, нам стало известно, что он сильно напоминает письменный зачет,
когда преподаватель раздает курсантам вопросы, садится на свое место, и
терпеливо, в течение часа, ждет, когда все напишут ответы. Написанные
ответы сдаются - коллоквиум остается позади. Самым эффективным оружием в
этой войне являются "бомбы".
Поскольку вопросы известны заранее, то за неделю до военных действий,
они распределяются среди участников предстоящего боя. Каждый заранее
пишет ответы на назначенные вопросы; для каждого составляется список, у
кого ответ на какой вопрос. Поскольку на самом коллоквиуме присутствует
вся группа, то нужно только аккуратно, с помощью мимики, записок и
шестого чувства все эти заранее написанные ответы - "бомбы" между собой
распределить. Все, что потом остается победителям, это просто проставить
свои фамилии. А уж такие мелочи, что почерк чужой - да кто там знает, у
кого какой почерк.
Как сейчас помню, день коллоквиума был солнечным, настроение у всех
боевое и даже приподнятое. "Бомбардировка" прошла на редкость успешно, и
по эффективностью вполне могла сравниться с Перл Харбор, однако не
обошлось и без потерь.
Один из наших бойцов, Игорь Спинов, получил свою "бомбу" очень быстро.
Еще быстрее написал на ней свою фамилию, и теперь в его распоряжении был
целый час, чтобы создавать видимость работы. Будучи по-природе человеком
одаренным, он занялся сочинительством.
К сожалению, то сочинение в полной форме к нам так и не попало. Однако,
начиналось оно словами: "Как только я получил билет, мурашки пробежали
по моей спине, и по другим частям моего тела. Но я не растерялся, и
сразу же вывел формулу зависимости цвета лошади от количества зубов у ее
хозяина." Тут Игорь рисует какую-то формулу, с интегралами,
дифференциалами. Далее он пишет стихи:

Пахал и сеял мой отец,
Хотел меня пахать заставить.
Но я свободен, наконец,
И музу вряд ли мне оставить.

И так далее. Затем, он зачем-то поставил свою фамилию. "Нахуя-то", как
выразился наш старшина.
Просто взглянув на его бумажку, не читая, можно было вполне принять ее
за ответ на вопросы по-физике - что-то написано, какие-то формулы. Можно
ли винить дежурного, который взял ее со стола вместе с его правильными
ответами?..

Игорю удалось выкрутиться, сказав, что он написал ответ быстро, а потом
оставшееся время сочинительствовал от нечего делать. Вскоре и сам
предмет физики у нас закончился.
А вот Ярош, который не заметил ни разницы в почерке, ни того, что его
"бомбили", надолго приобрел какой-то испуганный вид. Особенно это было
заметно, когда через два года в училище поступил родной младший брат
Игоря, и Ярошевскому пришлось вести у него несколько семестров.