История №1010556

Года три назад ко мне приезжали в гости друзья-однокашники по мореходке.
К слову сказать, одновременное наличие в двухкомнатной квартире четырех бывших курсантов, даже передвигающихся по ней тихо, словно пришибленные мыши, у самой золотой супруги принимающей стороны, на вторые сутки вызывает некую рассеянность, а на третьи отключает звук.

Втроем. Толстый, Вава и Паха.
Паха, в те времена, худощавый, длинный и после всех своих переломов не очень складный пацан, наверно единственный из всей нашей роты, дослужившийся до старшего механика – деда.
Не потому что остальные были не в состоянии – так сложилось.

Для того чтобы было понятнее, Мирон – тоже наш однокашник и битломан, вообще стал трубачом в ментовском ансамбле.
А Паху вообще перед самым окончанием выперли из бурсы, и вместо офицерско-морских погон, на два года зачислили в Советскую Армию.
Казалось бы, ан нет - вернулся доучился, дослужился.
Так вот упомянутый мною Мирон, еще до мореходки был Пахиным одноклассником по школе, в одном из пригородов Владивостока. Я дружил с ними обоими.

На первой морской, судоводительской практике они оказались на одном судне.
Судоводительская практика подразумевала обучение нас, будущих механиков, азам мореплавания. Прокладку курсов, ориентирование по картам, штурвальные вахты и прочие матросские навыки, дополняло исполнение роли впередсмотрящего.

Мирон рассказал мне эту историю еще тогда, когда они только вернулись из рейса.
Не помню уже, присутствовал ли Паха в момент того рассказа, но когда я ее рассказывал в эту нашу встречу, Паха под наш дружеский ржач все отрицал, и даже ненадолго залупился.

Собственно она, коротенькая:

Пассажирский теплоход шел на Камчатку.
Ближе к обеду очередного дня Мирон с Пахой, выкурив на палубе один на двоих косяк, затаренный и притыренный еще с их малой сельскохозяйственной родины - как раз для такого случая, поднялись на мостик.

Несколько курсантов стояли на открытом крыле мостика, и поочередно передавая друг-другу бинокль, смотрели в туманную даль. Очередь дошла до Пахи.
Он долго вглядывался в клубящуюся муть и вдруг, не отнимая бинокль от глаз громко произнес:
- Прямо по курсу дым!

- Где?! - Выскочил из рубки штурман, и отобрав у Пахи бинокль, долго и безуспешно пытался отличить дым от тумана. Не получилось.
Он протянул сконфузившемуся Пахе бинокль, и вернулся в рубку.

Впередсмотрящий Паха продолжил наблюдение с еще большим усердием, и через несколько минут уже закричал:
- Прямо по курсу огонь!

Возбужденный офицер метнулся на крыло еще быстрее чем в первый раз и уже со своим биноклем.
Они на пару с Пахой долго смотрели вдаль, потом опустив бинокли друг-другу в глаза.
А после, офицер сказал Пахе:
- Иди отсюда нахуй!