История №-9987613

ВРАГ МОЙ!

Капитан был противоречив.
Идеальное прилаженная военная форма выглядела на нем скособочившейся.
Капитанские звезды смотрелись нелепо, как на пингвине.
У капитана было вытянутое лицо и рахитичное чувство юмора.
Капитан шутил с теми, кому симпатизировал.
Я попал в их число.
Жаль.

* * *

Утро! Подъезд нашего барака. Стою, курю. Мысли появляются редко, но,
если и появляются, то строгие, правильные, по-солдатски четкие.
Например, то ли зашумел листвой Борей, подталкивая к теплому Югу, то ли
Стрибог, пробудившись, встряхнулся ото сна, тут же мысль:
- "Ветер. Дует."

И вдруг на горизонте - капитан с двумя невнятными типами в гражданском.
Паника! Он же сейчас опять будет шутить! Я опять не пойму - он опять
обидится! Что делать?!
На лице капитана уже начала появляться болезненная гримаса (он так
улыбался), когда вдруг меня осенило - спасение рядом!
Капитан особенно не баловал свое чувство юмора разнообразием.
Например, последние две недели он шутил, припоминая то, как я запнулся
на перекличке. Отсюда шутка получилась такая: столкнувшись со мной,
капитан изволивал гаркнуть: "Рядовой!", на что я должен был пискнуть
"Я!", после чего он строго спрашивал: "Как фамилия?", я отвечал, и мы
расходились, весьма довольные друг другом.
Незатейливый алгоритм, верно?
Но не в полседьмого утра на четвертый месяц службы.
Я собрал все усилия, сконцентрировался и внутренне принял защитную
стойку.
Однако капитан, видно, был чем-то озабочен в это утро. Так сильно, что
забыл про излюбленную мизансцену. Подойдя ко мне, он гаркнул:
"Рядовой!".
Сигарета падающей звездой прочертила путь точно в центр урны, отзвук от
гортанного "Я!" заметался в кирпичном квадрате барачного двора, глаза
троицы потеплели (распрямляясь во фрунт, я даже успел оправиться) и
капитан, уже дружелюбно, задал следующий вопрос:
- Почему щетина на морде?
Это был удар ниже пояса. Уже отдавший речевому аппарату приказ о
воспроизнесении первого слога фамилии, мой мозг лихорадочно заметался,
выискивая пути к отступлению, что вылилось в трансформацию произносимого
звука в продолжительное "Э-э-э..." и паузу, исключительно этим "Э" и
заполненную.
Было раннее утро. Я тянул свое "Э". Трое ждали. Росчерками пролетали
фекалии гадящих птиц - плац убирать будет трудно. Капитан начал
багроветь - опасный синдром, до удара недалеко. Причем по мне. "Надо
выкручиваться!" - приказал кто-то решительный внутри меня и я,
вытянувшись так, словно проглотил аршинную линейку, отчеканил прямо в
добрые совиные капитаньи глаза:
- Э-э-этто еще у кого морда, товарищ капитан?!
* * *
Поразительное дело: даже черные трещины на старом кафеле можно натереть
до глянцевого блеска обычной тряпкой.
* * *
Типы в гражданском оказались какими-то проверяющими. Капитан до конца
моей службы так и не принял моих извинений.

Сказочник Дэн