История №-51615011

История такая. Я обучаюсь премудростям жизни в одном из
университетов американского севера, где климат и ландшафт весьма
схожи с Карелией. И вот в минувшие выходные мы, дабы отпразновать
окончание очередного успешного учебного года, отправились на природу
к водопадику местного значения. Отправились большой компанией,
прихватив с собой трех русскоговорящих - меня и еще двух товарищей.
Побродив вдоволь по лесам, мы все устроились вокруг костра
и вытащили было гитары, как, значит, все вокруг огласилось дружным
благодарственным ревом, возвестившим джунглям о прибытии бочки
с пивом. Тут же местные друзья-аборигены посвятили нас в святейшую
американскую традицию по названием "стойка на бочке". Делается это
так: берется доброволец, который опирается обеими передними
конечностями на упомянутую бочку в то время как двое подхватывают
его за ноги и, соответственно, ногами вверх водружают на бочку.
Еще один милый человек берет в управление присобаченный к бочке
шланг и открывает его на полную скорость, предварительно засунув
конец (шланга, шланга) в рот добровольца. Оставшиеся выполняют роль
зрителей и отсчитывают секунды. Когда добровольцу становится
невмоготу, он дрыгает ногами и спектакль заканчивается. Такая вот
традиция.
Значится, посвятившие нас в эту тайну жизни продержались где-то
секунд по двадцать каждый, после чего настала наша очередь. Я тоже
с непривычки довольно быстро отпал, а вот два моих соотечественника
продолжали действо, разыгрывавшееся в подобие гладиаторских боев.
Один из них "сделал" шестьдесят секунд, второй - шестьдесят пять.
Первый, побледнев, дошел до семидесяти, после чего отполз в сторону
и всем своим видом давал понять, что кладет на всех и вся. Второй,
будучи человеком революционной закалки, содрал с себя рубаху и с
криком "За Родину, за Ельцина!" припал к шлангу. Секунды шли.
90..110...115...120. На сто двадцать первой ноги слабо задергались,
мы восприняли это как знак и перевернули тело чемпиона в нормальное
положение. После чего, столпившись вокруг него, потребовали "спич".
Спич был краток и предельно ясен. "Ну ведь я же не лох какой-нибудь",
- глухо сказал чемпион, вслед за чем рухнул замертво рядом с бочкой.
Он пропустил очень многое, в том числе и ритуальное пение
"Подмосковных вечеров" вокруг угасающего костра (это уже ближе
к рассвету, когда бочка опустела). Еще через полчаса (может быть,
больше) начался майский дождик и мы, умиротворенные всем
произошедшим, заползли в палатки, совершенно забыв про гиганта
мысли и отца русской демократии, который остался снаружи.
Собственно, история заканчивается на том, как еще через пару-тройку
минут он влез в палатку, которая уже с трудом держала семерых и -
разлука тяжела - притащил с собой пустую бочку, чем вызвал наше
громкое и общее неудовольствие.