Анекдот №-2021707001

* * *
А. Першину
Махнуть, повернуться, и точку поставить. Не надо
Конвульсий, рефлексий, дрожанья над грудой развалин,
Ни тонкой серебряной нитки минорного лада
С привычными четками с детства знакомых названий.
Бежать унижений, обычных, как воздух, в законе
Страны, где при взгляде извне - только белые пятна,
Где память рождения так и не сделалась корнем,
И где еще живы потомки. Зачем - непонятно.
Где дни представляют собой длинный ряд этикеток,
Не более пестрых, чем форма военных штамповок,
Где в связанной с ними, где в вызванной ими тоске так
Непрочен формальный мотив, и отсутствут повод,
Где метры квадратные входят в конфликты с вещами,
Где мед бочковой всякий раз неожиданно горек,
Где держишь ответ лишь за данные вслух обещанья,
И утренний путь одинок из бесчисленных коек.
И, стоя один на площадке шестого десятка,
К случайно подъехавшй клети, на прутья стальные, -
Седым и усталым, - последним - пойти на посадку,
И палец загнуть. Но сперва разогнуть остальные.
И, стиснув свое, повидавшее разного, знамя,
Послать неглубокий свой тыл, приготовиться к бою.
Но эта земля, иль страна, или черт ее знает
Не держит границ только между собой и судьбою.
Сказавшись судьбой, разложила петлю на полсвета,
Березовый веник, химера, халупа, общага.
Последним стаканом, летящим капотом - дуэтом -
Тебя удержала от самого первого шага.

1990


* * *
Зима. По заведенному порядку
Сперва о ней. Так водится. Так вот -
О зимушке. Но - главное. Но - кратко.
Так, значит, о зиме: она пройдет.

Теперь о лете. К месту ли? Настали
Не те деньки, когда тепло - не звук.
Но Боже мой! Но хочется в детали!
Но тянет на околицу, за круг!

К примеру, ночь. Горячие отвалы
Из снов и грез. Распахнут небосвод.
Земля лежит, откинув покрывало,
И остужает пышущий живот.

А звезды над землю греют пальцы,
Сплетая их в ажурный окоем.
Там мир на части так и не распался.
Там мы вдвоем. Там мы с тобой вдвоем.


* * *
Октябрь. На склонах Чатырдага
Колдует войлочная осень.
На голове слепого мага
Густая облачная проседь.

Какие сны, какие виды
В мозгу у каменного бога?
В нем сердце древнее Тавриды
Забилось мерно и глубоко.

И осторожная природа
Слоится синими веками,
И души умерших народов
Выходят медленно из камня.

И лес, прозябнув после ночи
Трясет отсохшими листами.
Так осень, тема одиночств,
Листвою время заметает.


* * *
Сквозь кроны сосен небеса так сини,
И облако в иголках спит, и с ними,
И их назавтра сможет различить.
Слезятся солнцем михневские дали,
Мне их когда-то при рожденьи дали,
Чтоб я был счастлив на моей печи.
Но оказалось - этого так мало.
И не сказать, чтоб мучило и мяло -
Чужой земле нужней мой скорый прах.
Все остальное жалости не стоит,
И горький дым сей в памяти не стоек.
Я буду жить, не зная о долгах.
Но, успокоясь где-то за горами,
За правой датой на гранитной грани,
Я буду сорок дней сюда идти.
Я потеку все небом, небом, небом,
И здесь возьму стакан, накрытый хлебом,
И подниму за облако в пути.
И я скажу вам - Здравствуйте, родные! -
И через кроны улыбнусь сквозные,
И замолчу над бронзовым плечом.
И эти дали будут мне- наградой,
Когда уже ни капельки не надо,
Когда бокам иголки нипочем.


* * *
Заложница пространства, и раба
Рабов своих же. Родина рубах
Последних - На! А если разобраться -
Последнего прикрытия горба.
Любуйтесь, братцы!

Здесь что ни шаг - то вбок или назад,
Здесь плюс на плюс нам минусом грозят,
Здесь в споре побеждает антитеза.
Вот вырастили вместе поросят -
Да жалко резать.

Затем недодаем. Все никак
Не разозлимся. Ищем дурака.
Теперешние в этом преуспели.
Мозг, сжатый до размеров кулака,
Еще не в деле.

Но ша! Уж ежли он чего поймет,
То слово мать и штуку пулемет
Соединит, как было - и коси их!
Где так же страшен гад подземный ход,
Как здесь, в России?

Губерния, поди-ка, попиши!
Поди-ка, покруши-ка, подуши!
Поотдирай заплатку от заплатки!
И в том загадка русския души.
И нет разгадки.

1990


* * *
Опять зима. Нам снова в путь. Но где же
Лежат пути к немерзнущим колодцам?
Когда колеса по живому режут,
Чернеет след - дорог не остается.

Живем в каморке, смотрим из окошка -
Мир застеклен, морозен и налажен.
И сонный снегопад снопами скошен
Серебряным серпом небесной стражи.

Похожий на холодную улыбку,
Он над землей полуночною поднят.
Но есть над ним звезда - она улика
Сочувствия небес, слезы Господней.


И, может быть, права она одна лишь,
Вращенье свода лишнее потушит,
А та звезда останется над нами,
Зовущая. Звенящая. Пастушья.


* * *
Зимой замерзают слова,
Снежинками с неба слетая.
Тиха их дорога простая -
Под слоем других остывать.
Скрипеть под подошвой во сне,
Ломая ажурные кости.
И в тайной растаивать горсти -
И льдинками оземь звенеть.
И ждать безнадежно, когда
Ручьями лучистыми грянуть.
И паром дрожащим - над грязью -
Лететь в запредельную даль,
Чтоб снова дождями - домой,
К одной шестой участи света,
Где слишком короткое лето
Беременно долгой зимой.
Зима не уступит свое -
И ночью осенней неслышно
На низкие нищие крыши,
Желтушное наше жнивье,
На наши погосты-кресты,
На рек коченеющих жилки
Снежинки, снежинки, снежинки
Слетят с ледяной высоты

1989


* * *
Все кругом родное,
Все дано от Бога:
Крылья за спиною,
Дальняя дорога,
Блочный дом казенный,
Да сосед дозорный.
В жирном черноземе
Засыхают зерна.

Жил бы хорошо бы -
Да кругом Россия!
Что ни трон - то жопа,
Что ни врун - мессия,
Что ни день - все лучше,
Что ни год - все хуже.
Вс сидим да глушим,
Все живем - не тужим!
Все с иконой хаты -
Да кругом бурьяны.
Все земля богата -
Да хозяин пьяный.
Все березки справа -
Да Европа слева,
Все с сумою правда -
Да сума без хлеба.

Ой, полынный стебель,
Ой, волна ковылья!
Взял бы да взлетел бы,
Да мешают крылья!
Да уходят силы.
Да болят ушибы.
Кабы не Россия -
Так зачем бы жил бы?

1986


* * *
Нас весна не застала врасплох:
Мы росли, мы подснежники.
Это мы приманили тепло,
Растопили снега.
Вновь природа штурмует азы,
И на почке-подсвешнике
Вдруг взовьтся зеленый язык,
В холода, наугад!

Пруд стоит еще, слеп еще пруд,
Белы бельма бескровные,
И ресницы хранят поутру
Строгость зимней сурьмы,
И от первых дождей до седьмых
Утки о бок с воронами,
Чтоб расстаться опять до зимы,
До зимы, до зимы.

Ну а нам не сберечь головы,
В лето шествуя об руку,
По скелетам последней листвы,
Да по первой траве,
По сиреневой этой стране,
По вороньему окрику,
И березовый сок от ступней
Поднимается вверх.

Нас весна не застала врасплох:
Мы росли, мы подснежники.