Чемпион 2005 года - Витек Питерский (2 место)

Сема Прокопенко возвращался домой в неважном настроении. На
сегодняшнем дежурстве в ДНД на проходной мясокомбината не удалось
задержать ни одного расхитителя. Расхитителей и других антиобщественных
элементов Сема не любил всей своей широкой душой, с трудом помещавшейся
в могучем теле двухметрового роста и почти такой же ширины. При всем при
том Сема был исключительно добродушным и необидчивым человеком. Наверное
потому, что до сих пор не находилось такого смелого или глупого, кто
решился бы его обидеть.
Но на второй остановке в трамвай вошла симпатичная девушка. Настроение
улучшилось. Сема познакомился с ней и они прокатились несколько кругов
на трамвае по кольцу. Мимо проплывали буйные заросли сирени, цветущие
яблони, уютные скамеечки на каждой остановке в обрамлении монументальных
бетонных урн метровой высоты …

В 1986 году, незадолго до безвременной кончины комсомола, меня
угораздило попасть в секретари нашего отделения. А это ни много ни мало,
а под сотню молодых балбесов, в массе своей очень умных и неженатых,
отчего попадающих во всякие истории. Так что к письмам «по месту работы»
мы относились философски и, как обычно, спускали их на тормозах, в
смысле – в сортир.
Но это письмо повергло меня в полный ступор. Вот оно, хранящееся у меня
как дорогая реликвия:

« В комсомольскую организацию «****» от начальника К***ского районного
отделения милиции майора Кузякина И. Н.

16 мая 1988 года гражданин Прокопенко С.А., будучи в нетрезвом
состоянии, неоднократно оскорбил действием граждан Мукашова А.К. 1966
г.р., Пылева П.С. 1967 г.р., Павлова О.Н., 1965 г.р. и Никитина Г.С.
1967 г.р., после чего цинично над ними надругался.
Несмотря на то, что подвергшиеся оскорблению граждане отказались от
подачи заявления о привлечении к ответственности гражданина Прокопенко,
просим принять меры общественного воздействия к гражданину Прокопенко с
целью недопущения подобных действий в будущем».

Народ с увлечением спорил, какие такие «цинично надругательские»
действия предпринял Сема, если даже менты в письме постеснялись писать.
Полет эротической фантазии заинтригованных коллег не знал границ.

Семин простодушный рассказ на комсомольском собрании о происшествии был
неоднократно прерываем бурными аплодисментами и неформальными выкриками
из зала «правильно! », «молодец! » и, даже, «а хули там!».
Итак, та же история от Семы:

« …и тут входит девушка: симпатичная, блин! Я, конечно, познакомился.
Сидим, значит, в смысле, едем, пиво пьем..
- А пиво-то где брал в 10 вечера?
- Дык у нее с собой 5 бутылок с собой было
- Во Семке везет: мало того, что девчонка симпатичная, так еще и с
пивом!
- Товарищи, не отвлекайтесь, мы не пиво тут обсуждаем, а поведение
комсомольца…
- Не, а чего, я себя хорошо вел! Даже когда этот первый дурачок с Светке
приставать начал, я его даже не бил. Просто открыл дверь трамвайную и из
вагона выкинул.
- На ходу?!
- Дык у меня руки, само собой, заняты: в одной этот хрен голландский
дергается, а другой я двери открывал. Чем я тебе тормозить буду?
- А остальные?
- Чего остальные?
- Так в письме про четверых речь.
- А, так мы ж со Светкой по кругу ехали, так этот дурачок приятеля
позвал. Только я вторую бутылочку открыл, этот уксус опять в дверь
трамвайную лезет, да еще и не один. Бутылку мне опрокинули, уроды, пиво
разлили. Ну я их взял обоих…
- Опять в дверь выкинул?
- Ага, только предварительно их друг об дружку шмякнул слегка, а потом,
само сбой, в дверь выкинул.
- А в этот раз чем дверь, открывал, руки-то обе заняты? Другим местом,
что ли?
- Каким местом? – удивился Сема – Как раз остановка была, я их на
лавочку поклал да и дальше поехали.
- Ну, так где четверо-то?
- Дык шмякнул я их, наверно, сильновато. Они как очухались, так сдуру за
подмогой побежали. Ну мы проехали еще круг, на той же самой остановке
опять эти обормоты лезут, но уже вчетвером. Ну я рассердился маненько:
че эти уроды трудовому человеку отдыхать мешают. Ну двоих, тех,
неугомонных, за шиворот взял, да двух других ими и шмякнул.
- Че ты все «шмякнул» да «шмякнул», ты давай про надругательство
рассказывай!
Народ в зале одобрительно загудел и навострил уши.
- А ничего я такого плохого и не делал. Эти паразиты мне надоели до
невозможности, так я их головой в урны и повтыкал, чтоб, значит, не
мешали.
Тока урн-то две, а этих уродов четыре. Ну я двух других ихними же
штанами к урнам же и зафиксировал.
А уж потом менты их в таком виде нашли, да меня на четвертом круге и
арестовали.
Собрание закончилось вынесением Семе благодатности за борьбу с
хулиганством и порицанием за унижение человеческого достоинства
хулиганов.

А через два месяца мы с друзьями гуляли на свадьбе Семы и Светы. И хоть
свадьба была почти безалкогольная (помните, небось, времена), но всем
было весело.

P.S. На свадьбе Сема всем желающим сворачивал в трубочку пятак. На
память. У меня он до сих пор хранится.

Эта серия историй должна была появиться к дню Победы, но по не
зависящим… не дошли руки. Чем больше лет проходит с войны, тем больше
брехни прет с экранов, по радио, в многочисленных книжках писак, которые
строчат по заказу благообразные байки о массовом героизьме и великом
подвиге великого русского народа. 95% истории войны – это история того,
как солдатской кровью отмывали генеральские подштанники; история того,
как подонки в синих петлицах и погонах уничтожали собственных солдат,
чтобы их самих не уличили в трусости.
Сегодня годовщина смерти моего деда Петра, от которого я, тогда еще
12-летний пацан, впервые в жизни услышал ПРАВДУ о войне. Его уже нет на
свете 23 года и для моих детей эта война так же далека как времена графа
Монте-Кристо или война в Америке с индейцами. Наши дети, наверное,
правду о войне, окопную правду, не узнают. Потому и решился все же
написать.
Итак, неизвестная история войны.
История 1. Смешная.
В апреле 1941 года закадычный друг моего деда Володя Мурзаев по кличке
Мурзилка закончил с отличием Ростовскую авиашколу и был оставлен в ней
инструктором. Володин беспокойный характер доставлял массу неприятностей
и, в первую очередь, его обладателю. Но поскольку и пилотом Володя был
от бога и преподавателем классным, его терпели, да сам начальник
авиашколы питал слабость к талантливому парню.
Надо сказать, Володя страстно стремился в дальнюю авиацию, а ежедневное
утюжение неба на У-2 очень быстро надоело. И вот однажды он поспорил с
закадычным другом Петей, что он прирожденный бомбардировщик, а в
доказательство побился об заклад, что с бреющего полета попадет валенком
в очко полевого сортира.
В Ростове по причине жаркого климата и вечного дефицита древесины
сортиры обычно строили без крыши – три стены и дверь. Так что проблемы с
бомбо.., пардон, валенкометанием нет.
Пробный выброс снаряда за борт показал, что легкий валенок мотыляет
набегающим потоком как попало и попасть им во что-либо практически
невозможно.
Поэтому для боевого вылета был выбран старый сапог, имеющий практический
идеальную аэродинамическую форму.
Итак, Володя в воздухе, заходит на боевой курс и.... вдруг в будке
сортира видит чью-то лысину! Времени на повторный заход не было (ведь за
перерасход бензина могли и вредительство пришить) и лысина была поражена
с одного захода.
Приземлившись и зарулив на стоянку, Володя был удивлен тем, что его
друзья вместо поздравлений как-то отводили в глаза и норовили
бочком-бочком свалить подальше.
Тут подоспел вестовой с приказом немедленно прибыть к начальнику
училища.
Войдя в штаб, Володя обомлел: на гладко выбритом черепе начальника
красовался отпечаток сапога и здоровая шишка.
- Ну что, лейтенант Мурзаев, под трибунал пойдешь, - ласково поведал
начальник, - такого хулиганства я тебе не прощу!
- Никак нет, товарищ майор!
- Что никак нет?!!!
- Это не хулиганство, я вам уже шесть рапортов написал с просьбой
отпустить в дальнюю авиацию!
- Сколько раз тренировался?
- Ни разу, товарищ майор, попал с первого захода и без тренировки!
- Значит так: я проверю – если врешь – трибунал, если нет, посмотрим… А
пока десять суток ареста!

Видно начальник по тем временам был небывалой мягкости человек, а может
по голове его крепко сапог приложил, потому что войну Володя встретил в
морской авиации и в 1941 году летал бомбить Берлин на ИЛ-4.

Володя летал всю войну, его сбивали пять раз, но он не получил даже
царапины. Желающих летать с со Счастливчиком было всегда хоть отбавляй.
Правда, не всем членам экипажа везло так, как ему, но это совсем другая
история.
Витек Питерский

Итак, история 2 из военной серии.
Эту историю я услышал от "деды Володи" (то бишь Володи Мурзаева) в 1974
году, а затем, много лет спустя, прочитал в некольких мемуарах летчиков.
В одних книгах авторы божились, что это произошло с ними, другие, более
честные, пересказывали как байку с чужих слов.
Как я уже рассказывал вчера, Володя попал в дальнюю авиацию и воевал на
Ленинградском фронте. В то время и в том месте фронта истребителей не
хватало (как и во всех остальных местах), поэтому бомберов посылали на
убой - без прикрытия истребителей.
Комполка был человек не по уши деревянный, поэтому старался подгадать
под облачную погоду, чтоб ребята могли хоть как-то прикрыться.
В этот декабрьский день облачность была что надо, но - увы! На обратном
пути погода улучшилась, облака рассосались и видимость стала "миллион на
миллион".
Тут как тут навалились "худые" (для не знающих - "худыми" называли
истребитель "Мессершмит-109"). Для "худого" расстерелять тихоходный ИЛ -
как два пальца...
Володя скомандовал экипажу покинуть машину, а сам как командир вывалися
последним. Когда рука нашарила кольцо, могучий подзатыльник выключил
свет и окружающую среду.
Очнувшись, Володя узрел перед глазами неземное сияние и чудный блеск.
- Во, надо же, не врали выходит попы насчет того света.
Через некоторое время пребывания на том свете руки и ноги отлетевшего
начали замерзать. Побарахтавшись несколько минут Володя вывалился из
сугроба и брякнулся физиономией в ручей, протекавший на дне оврага.
Несколько глотков из уцелевшей в кармане фляжки и пара глотков ледяной
воды из ручья вернули человека с того света на этот.
Выбравшись из оврага, Володя обнаружил, что упал он буквально в
километре от аэродрома. Закинув на плечо парашют, чтоб не хлопал по
заднице, летчик двинулся домой.
В землянке КП, куда первым делом спустился Володя, при его появлении
повисло гробовое молчание. А когда он бросил на лавку парашют,
фронтовики, понюхавшие пороху и смерти люди, как по команде шарахнулись
по углам.
Володин парашют БЫЛ ОПЛОМБИРОВАН. То есть человек спустился с высоты
3500 метров БЕЗ ПАРАШЮТА и пришел доложиться командиру.
- Товарищ полковник, капитан Мурзаев вернулся в расположение части.
Самолет сбит истребителем, экипаж в полном составе машину покинул.
Бледный до синевы полковник осторожно кончиком пальца потыкал в грудь
пришельцу, потом отдал приказ:
- 150 грамм капитану! - и уставился на Мурзаева.
Володя сильно удивился, но отказываться не стал и тут же употребил (не
нарушать же приказ!)
- Фуу, - выдохнул полковник, - я уж думал или я рехнулся или ты ммм.. ,
ну в общем теперь вижу - живой!

Вывалившись из самолета, Володя получил по голове каким-то обломком.
Шлем на меху голову от дырки спас, но в отключке летчик пролетел больше
3000 метров, угодил в занесенный снегом овраг, по касательной к склону
пролетел насквозь несколько метров снега и затормозил на дне оврага у
ручья.

С тех пор Володя праздновал свой день рождения дважды. Причем в один
день. И день этот был 24 декабря.

P.S. А всех ребят из Володиного экипажа немец расстрелял в воздухе на
глазах у всего аэродрома пока они опускались на парашютах.

Витек Питерский