Поиск по автору:

Последние президентские выборы на Украине показали, что хохлов там живёт
примерно столько же, сколько и украинцев.

В двух предыдущих частях (https://www.anekdot.ru/id/1252830/ и https://www.anekdot.ru/id/1253119/) читателям было предложено собрание некоторых курьёзных высказываний современников, пытавшихся оценить новые идеи и изобретения в силу своего скромного воображения, ограниченного понимания и неограниченного высокомерия.

Эта последняя часть содержит советы, как избежать подобного конфуза, придерживаясь простых принципов и правил оценки новых изобретений и научных идей.

1. Высмеивать непонятное есть признак ума быстрого, но не глубокого.
Мишель Монтень, французский философ (1533–1592).

2. Учёный должен быть готов выслушать любое, даже самое фантастическое предположение.
Майкл Фарадей, английский физик (1791–1867).

3. Опыт без фантазии может дать немного.
Эрнест Резерфорд, английский физик (1871–1937).

4. а) Учёный должен обладать бо́льшим воображением, чем поэт.
б) Великие идеи всегда сталкивались с яростным сопротивлением посредственных умов.
в) S = X + Y, где S — успех в науке, X — результаты, а Y — умение держать язык за зубами.
Альберт Эйнштейн (1879–1955).

5. Основная ткань исследования — это фантазия, в которую вплетены нити наблюдения, рассуждения, измерения и вычисления.
Джеймс Максвелл, английский физик (1831–1879).

6. Способность удивляться принадлежит к числу чрезвычайно важных элементов научного творчества.
Владимир Энгельгардт, советский биохимик (1894–1971).

7. Наука — это истина, помноженная на сомнения.
Бенджамин Франклин, американский физик (1706–1790).

8. Если сомневаешься, лучше промолчать, чем отвергать.
Джордж Сантаяна, американский философ (1863–1952).

9. Скепсис так похож на мудрость, а усилий требует так мало, что нужно постоянно одёргивать себя и уклоняться от этого соблазна.
Игорь Ефимов, американский писатель, инженер (1937–2020).

10. Когда учёный говорит: «Это предел, ничего больше сделать нельзя», — он уже не учёный.
Эдвин Хаббл, американский астрофизик (1869–1953).

11. Трагедия многих ученых в том, что они останавливаются в двух шагах от успеха. Они опускают руки в тот момент, когда для успеха требуется еще один, последний рывок. Впрочем, судьба зачастую милостива к ним, ибо уберегает от худшего потрясения — узнать, как близок был успех.
Жан-Франсуа Шампольон, французский лингвист, расшифровавший египетские иероглифы (1790–1832).

12. а) Рассматриваемая гипотеза недостаточно безумна, чтобы быть правильной.
б) Хочешь нажить себе врагов, попробуй что-нибудь изменить.
Нильс Бор, датский физик (1885–1962).

13. Каждый человек по природе своей параноик — он боится всего нового и подозрительного. Паранойя помогает людям выжить.
Нассим Талеб (1960 — ).

14. Концепция — это то, что мешает принимать правильные решения и препятствует признанию новых идей

Хаим Соколин

Жди меня, и я вернусь

В октябре 1973 года египетские войска форсировали Суэцкий канал и стали продвигаться в направлении Тель-Авива. Тогда именно Ариэль Шарон, принявший командование танковыми соединениями, сумел прорвать фронт, переправиться на африканский берег канала и окружить одну из самых боеспособных египетских армий. После этого его танки беспрепятственно двинулись на Каир. Только вмешательство США и СССР заставило Шарона подчиниться приказу Бегина остановить военные действия. Ариэль Шарон сделал поистине блестящую военную и политическую карьеру. Но его личная жизнь была глубоко трагична.

...В 1953 году 25-летний офицер Ариэль Шарон встретил девушку своей мечты. Ее звали Маргалит, что в переводе с иврита означает "Жемчужина". И действительно, Маргалит была красавицей необыкновенной. Да еще - такое сочетание встречается совсем уже редко - одновременно и умницей. Она с отличием окончила университет по специальности "психология". Свою суженую Шарон увидел в университетском саду. Позже они так будут рассказывать историю своего знакомства. Ариэль: "Она сидела на лавочке и читала литературный журнал... Я влюбился в нее с первого взгляда". Маргалит: "А я влюбилась в него с первого слова, потому что обожаю поэзию, а Ариэль, не успев узнать мое имя, тотчас же начал декламировать стихи..." Надо сказать, что поэзия вошла в жизнь Шарона еще в детские годы благодаря его родителям, обожавшим стихотворное слово. Тогда, увидев Маргалит в саду университета, Шарон прочитал ей четверостишие малоизвестного цикла "Палестина", который еще в юности написал не кто иной, как Самуил Яковлевич Маршак, позже ставший знаменитым детским писателем:
"По горной царственной дороге
Вхожу в родной Иерусалим
И на святом его пороге
Стою смущен и недвижим".
Еще Маршак вошел в историю как блестящий переводчик Шекспира на русский язык. Шарон неплохо знает английский язык, похуже русский, на котором говорили его родители, но некоторые сонеты Шекспира он декламировал своей Жемчужине сразу на трех языках. Маргалит в шутку говорила, что из-за Шарона она "изменила великому Фрейду и полюбила поэтов, величие которых она чувствует, но понимает не всегда".

По словам Шарона, все годы недолгой семейной жизни с Маргалит он был "смущен" тем счастьем, которым она его одарила. В 1956 году у супругов Шарон родился сын. Они назвали его Гуром. Шарон очень любил сына, и никакие самые неотложные дела не могли заставить его вечером не посидеть у кроватки ребенка. Грозный генерал рассказывал Гуру сказки. Даже отсутствуя в Израиле, Шарон тем не менее звонил вечером сынишке и рассказывал ему на ночь какую-нибудь байку.

Благодаря своему мужу Маргалит узнала и полюбила русскую и советскую поэзию. При расставаниях они говорили друг другу скорее всерьез, чем в шутку: "Хаке ли, ани ахзор". Эта фраза - перевод на иврит первой строчки знаменитого стихотворения Константина Симонова "Жди меня". "Жди меня, и я вернусь," - говорили друг другу Ариэль и Маргалит. И они ждали. Очень ждали. Маргалит страшно волновалась, когда ее муж уходил на военные операции. Но трагедия случилась не с ним, а с ней. По дороге на работу 2 мая 1962 года в Иерусалим автомобиль, которым она управляла, лоб в лоб столкнулся с другой машиной. Маргалит погибла на месте. Шарон долго не мог оправиться от ее гибели. Мир казался расколотым на мелкие кусочки. В одно мгновение счастливый муж стал вдовцом, а ребенок сиротой. После смерти Маргалит Шарон в свои 34 года почувствовал себя глубоким стариком. В этот труднейший момент жизни его очень поддержала Лили - родная младшая сестра Маргалит. Через некоторое время Лили стала женой Ариэля Шарона. Казалось бы, постепенно жизнь стала входить в свои берега. В 1964 году у четы Шаронов родился сын Омри, а через два года - сын Гилад.

Но судьба не очень благоволила к генералу Шарону. Никто и подумать не мог, что новая беда подкрадется в праздничный октябрьский вечер 1967 года, когда евреи во всем мире готовились встречать Новый год по еврейскому календарю. В тот день глава семьи был дома, помогал Лили хлопотать по хозяйству. Вдруг он услышал одиночный выстрел и крик сына: "Аба!" ("Папа!"). Перед выбежавшим во двор Шароном предстала жуткая картина - его Гур корчился на земле от боли. Он был еще жив, хотя левый глаз был пробит пулей... Соседский мальчишка баловался отцовской винтовкой и случайно выстрелил. Шарон схватил сына на руки и помчался с ним в больницу. Однако дежурные врачи сказали, что он нес на руках уже мертвого ребенка...

И вновь страшную трагедию помогла перенести забота и любовь Лили. Погибшего сына Шарон похоронил рядом с матерью, и все годы, прошедшие после его гибели, Шарон встречает канун Нового года по еврейскому календарю у могилы своей первой жены и своего первенца. До последнего времени рядом всегда была и Лили...

В феврале 1999 г. врачи поставили Лили страшный диагноз... Но несмотря на неизлечимую болезнь, она едва ли не до последних дней сопровождала своего мужа в поездках. Друзья говорили, что "Ариэль и Лили плечом к плечу сражаются с болезнью". Когда Лили уже не могла ходить и постоянно находилась в больнице, ее муж часами просиживал у ее постели. Он снял номер в близлежащей гостинице, куда далеко за полночь отправлялся ночевать. Даже самые ярые политические противники Шарона не затевали против него интриг и свар, когда он отсутствовал в кнессете (парламенте Израиля), ибо знали, что он проводит время у постели больной жены...

Лили не стало в марте 2002 года. Ее похоронили на высоком холме, напротив дома, где они прожили многие счастливые годы. Это семейное гнездышко называется ферма Шикмим. Каждое утро из окна когда-то их общей спальни Ариэль Шарон видит могилу его дорогой Лили, вокруг которой всегда море цветов. Чуть выше могилы посажена сирень. "Лейлот лилах, лейлот лилах. Рейхам залаф - ло ли, ло лях". ("Сиреневые ночи. Улетучился их аромат, исчезло их очарование"). Это строки из стихотворения Хаима Ленского (1905-1943) "Сиреневые ночи". Тонкий томик стихов этого едва ли не единственного советского поэта, писавшего на иврите, Лили Шарон читала в последние дни своей жизни.

Израильский журналист Ури Дан, уже несколько лет собирающий материалы о жизни Ариэля Шарона, как-то попросил его дать определение понятия любви. Шарон внимательно посмотрел на своего друга и сказал: "В определениях понятий сильны философы. Даже поэты стараются уйти от чрезмерной конкретики. Что же касается меня, то могу сказать, что значит любить". Он глубоко вздохнул, посмотрел куда-то вдаль и вымолвил почти по слогам: "Это значит, никогда не расставаться!"

Захар Гельман

Дружбан вчера улетел в командировку в Москву. Сегодня на Фейсбуке поставил статус:
- Москва продолжает радовать нордической суровостью туалетной бумаги, обилием тротуаров дизайна "Скажите спасибо, что хоть так" и не очень ретивым пропусканием сиренящих машин скорой помощи - как будто каждый надеется, что в ней везут его тещу.
Жванецкий, мля

Решил Путин посмотреть, как народ живет. Дождался вечера, оделся попроще, натянул бейсболку на лоб. Командует своим шестеркам:
- Отвезите меня в Выхино!
Отвезли, высадили около станции. Квартала не прошел, окружили его гопники. У Путина черный пояс по дзюдо, но их шестеро и в натуре здоровые амбалы. Ну приехал, - думает Путин, - пиздец котенку. Вдруг откуда ни возьмись, вылетает громадный мужик. Разметал гопников и вроде шутит:
- С тебя бутылка, братан!
- Да какая бутылка?! Проси, что хочешь! Я все могу, я - Путин!
Мужик немного прихуел, а потом говорит:
- Если ты действительно Путин, никому не рассказывай, что это я тебя спас. С шестерыми я, видишь, справился, а против всей России не потяну.

В июне 1948 года четыре человека сидели в хайфском кафе. Один из них – рыжий и высокий ирландец – что-то яростно чертил карандашом на салфетках, второй (приземистый шотландец с офицерскими знаками различия на кителе) мрачно курил, двое других пытались разобраться в импровизированных чертежах, периодически задавая идиотские вопросы.
- То есть, сначала тянем вот эту херню на себя, а потом…
- Да нет же! Нет! Наоборот! Это не трамвай! Это, сука, танк! – Орал рыжий.
- Нам завтра пиздец. – Мрачно резюмировал шотландец, прикуривая очередную сигарету.
Старший сержант Майкл Фланаган танкистом оказался куда лучшим, чем педагогом. Попробуй объяснить двум пехотинцам, никогда не видевшим танка изнутри, как именно им управлять. К тому же из учебных материалов в его распоряжении были только карандаш, салфетки и семиэтажный английский мат.
Родившийся в Ирландии в 1926-м году, Майкл никогда не испытывал особых симпатий к Британской империи. Его отец – старый боец ИРА – был против того, чтобы сын проливал кровь за оккупантов зеленого острова. Но романтика мировой войны увлекла шестнадцатилетнего фермера. Тот сбежал из дома, добавил себе два года и записался добровольцем. Высадка в Нормандии произвела на него неизгладимое впечатление. Хотя и не такое сильное, как освобождение концлагеря Берген-Бельзен. Тогда ему впервые пришлось обратиться к армейскому психологу (в роли которого выступил полковой капеллан).
Война кончилась, британцы оставляли свои подмандатные территории. На аэродроме в Хайфе дежурили четыре последних танка «Кромвель». Арабские армии наступали, руководство Хаганы отчаянно нуждалось в оружии и боеприпасах, а английскому командованию было поручено «любой ценой предотвратить попадание вооружения в руки одной из сторон конфликта». Танков у израильтян не было. Почти. Имелся один собранный из украденных запчастей «Шерман» без пушки.
Вечером 30 июня подразделение Фланагана должны были забрать из хайфского порта. Тогда-то он и подбил своего командира, лейтенанта Гарри Макдоналда, дезертировать из британской армии в израильскую. Прихватив с собой танки.
Увы, для четырех машин нужно четыре водителя. Двумя учениками Фланагана и Макдональда стали бойцы Хаганы, служившие в британской пехоте. Никого лучше в распоряжении подполья не нашлось.
- Точно пиздец. – Согласился ирландец.
Они накаркали. Ночью все четверо заняли свои места в «Кромвелях». Первый пехотинец тупо не сумел завести танк. Второй танк завел, проломил ограду аэропорта и улетел в песок. Коробку передач заклинило. В итоге, от четырех танков осталось два. Салфеточное обучение не помогло.
Фланаган с Макдональдом успешно довели свои машины до условленного места, где навстречу ирландцу вышел человек в форме старшего офицера британской армии. Майк потянулся за пистолетом, когда услышал «Шалом, хавер!». Дэн Самуэль – самый молодой майор танковых войск и внук лорда Герберта Самуэля – тоже решил дезертировать. Он же помогал в сборке недоделанного «Шермана».
Англичане нашли два брошенных танка и решили, что на базу напали. Когда поняли, что произошло, объявили план-перехват. Но к тому моменту оба «Кромвеля» долетели на крейсерской скорости до Тель-Авива и были надежно укрыты в гараже в районе Гиватаима.
Наутро мэр Хайфы принес свои извинения и пригласил британского командира на чай. Тот с негодованием приглашение отверг и погрузился на корабль. Местные газеты вышли под заголовком: «ХАЙФСКОЕ ЧАЕПИТИЕ: НИ ЧАЯ, НИ ТАНКОВ».
Благодаря двум «Кромвелям» израильтянам удалось отбить у иорданцев аэропорт Лод.
После войны Фланаган сменил имя на Михаэль Пелег, прошел гиюр и женился на сержанте своего подразделения – Рут Леви. Посаженным отцом на свадьбе был майор Дан Самуэль, а шафером – лейтенант Макдональд. Шотландец вспоминает, что раввин, который должен был вести церемонию, застрял в пробке и впавший в ярость Фланаган (к тому моменту уже номинально правоверный иудей, но в душе – ревностный католик) заорал на всю синагогу: «Иисус Христос, Иосиф, Мария… Где черти носят нашего рабби?!».
Макдональд потом вернулся в Англию. Фланаган остался в Израиле и прошел еще три войны – в 1956, 1967 и 1973.
Силуэт «Кромвеля» изображен на беретах израильских танкистов. По легенде, в Суэцкую войну – когда англичане и израильтяне уже оказались на одной стороне – британский генерал, командированный в Израиль, увидел этот значок и в недоумении спросил Ицхака Садэ:
- Неужели вы не могли выбрать для эмблемы что-нибудь получше?
- К сожалению, – ответил Садэ, – ничего лучше у вас в тот момент не было. Украли, что оставалось.
Иудаизм запрещает изображения людей. Поэтому мемориал «Большая тройка» в музее под Латруном состоит из трех танков. За фигуру Черчилля отвечает танк «Кромвель», угнанный сыном ирландского республиканца, иудео-католиком Майклом Фланаганом. За фигуру Рузвельта – танк «Шерман», собранный внуком британского лорда и первого губернатора подмандатной Палестины Даном Сэмуэлем.

"Хирургическая операция"

В конце 1943 произошло несколько изнaсиловaний и попыток изнaсилoвания арабами девушек из киббуцев в долине Бейт-Шеан. После нападения двух арабов на пару из киббуца Неве-Эйтан командование Хаганы решило ответить. Предложение убить насильника было отвергнуто, вместо этого было принято решение о кастрации: необычное и жестокое наказание произведет нужный эффект без лишней кровной мести. Специалисты по делам арабов из политического отдела Сохнута убедили Шауля Меирова (Авигура), одного из руководителей Хаганы, в полезности операции, и он возложил ее проведение на ПАЛЬМАХ.

Заместитель командира ПАЛЬМАХа Игаль Алон назначил ответственным Нахума Сарига, командира первой роты. Сариг выбрал трех исполнителей: Йохая Бен-Нуна, Амоса Хорева и Якубу Коэна. Врач из поликлиники в Афуле проконсультировал их, как следует проводить данную операцию, чтобы пациент остался жив.

В январе 1944 после сбора данных о насильнике, Арефе Ахмаде Шатауи, который публично бахвалился содеянным, был составлен план. Трое исполнителей, переодетые в арабов, прибыли в Бисан (Бейт-Шеан) и устроили засаду у дома насильника. Когда Шатауи пришел домой, они ворвались внутрь с оружием в руках, назвали себя контрабандистами из Сирии и потребовали, чтобы он отвел их к одному из жителей города. Якуба Коэн остался в доме, чтобы присматривать за семьей Шатауи. Бен-Нун и Хорев отвели насильника под угрозой оружия к старому римскому мосту у въезда в Бисан, и под мостом провели операцию. Затем все трое ретировались в киббуц Бейт-а-Шита.

На следующий день стало известно, что насильник жив и находится в больнице. Врач, консультировавший исполнителей, посетил больного и удостоверился, что всё в порядке. Члены ПАЛЬМАХа расклеили листовки с объяснением, что операция проведена ПАЛЬМАХом как месть за изнaсилoвание. Через несколько дней Коэн под видом араба посетил Бейт-Шеан, чтобы проверить реакцию и настроение жителей. Молодежь требовала мести евреям, но старики были довольны наказанием за позорный поступок. Большинство придерживалось мнения "хорошая работа, но лучше бы они eгo все-таки yбили, чем оставлять вот так".

Этот эпизод стал широко известен, и "поэт ПАЛЬМАХа" Хаим Хефер написал о нем песню "Мы тебя кaстрирoвaли, Мухаммад" ("סירסנוך, יא מוחמד"). Песню пели в лагерях ПАЛЬМАХа по всей стране, с восточным орнаментом и танцами вокруг костра.

Справка об участниках:

Йохай Бен-Нун: получил звание "Герой Израиля" за потопление флагмана египетского флота "Эмир Фарук" в октябре 1948, первый командир 13-й флотилии ("морские коммандос"), командующий ВМС Израиля в 1960-1966.

Амос Хорев: инженер-механик, главный офицер службы вооружений в 1954-1962 и 1965-1966, генерал-майор, начальник интендантского управления Генштаба, главный ученый в министерстве обороны, президент Техниона.

Якуба Коэн: боец "Арабского взвода" ПАЛЬМАХа, под видом араба действовал в арабских деревнях Палестины, в Ливане и Сирии, затем служил в военной разведке, Моссаде и ШАБАКе.

Марк Шагал и Мстислав Ростропович.

Они встретились впервые в Париже в 1971 году. Драгоценный подарок от той памятной встречи – шагаловская палитра с дарственной надписью на оборотной стороне: «Дорогому другу Славе от «дяди» Марка Шагала». Следующая встреча произошла вслед за драматическими событиями. 26 мая 1974 года Ростроповича, как он говорил, «вышибли из Москвы», а Вишневская с дочерьми последовала за ним в Париж спустя два месяца. К их приезду у Ростроповича не было назначено еще ни одного концерта и с деньгами, в основном одолженными, было нелегко. Марк Шагал и его супруга Вава (Валентина) Бродская, как немногие на Западе, понимали трагедию расставания Ростроповичей с родиной. Им хотелось помочь Ростроповичам справиться с тяжестью расставания с Родиной и друзьями. Шагалы пригласили их к себе в гости в Венс. Здесь, в студии, Шагал завершал двухлетнюю работу над мозаикой «4 времени года», предназначенной для Чикаго. Супруги упрашивали Ростроповичей присоединиться к ним на церемонии открытия мозаики. Ростропович согласился: “Ну, я же не могу отказать «дяде» Марку”.

М.Ростропович с Г.Вишневской прилетели в Чикаго, и маэстро успел коротко порепетировать, готовясь к выступлению. Концерт на приеме ознаменовался исключительным событием. За день до приёма, как рассказывал потом Ростропович, ему в гостиницу позвонила г-жа Натика Наст, дочь основателя известнейшего Американского Издательства Conde Nast и супруга бывшего вице-президента Нью-Йоркского Центра Музыки и Драмы, виолончелиста-любителя (банкира по роду своих профессиональных занятий) Джеральда Варбурга. Ростропович был знаком с Варбургом еще со времён его гастролей в США в 1956 г. Тогда же он впервые увидел легендарную виолончель Страдиварий La Belle Blond, 1711 года, на которой играл Варбург (На ней однажды, с позволения тогдашнего владельца инструмента виолончелиста Дюпора, пробовал играть император Наполеон и нанес ей, к ужасу всех присутствовавших, «рану», поцарапав инструмент шпорой. Г-жа Наст сообщила Ростроповичу, что ее супруг, умерший двумя годами ранее, завещал принадлежавший ему «Страдиварий» первому виолончелисту мира, т.е. никому иному, как Ростроповичу.

Ростропович неожиданно для самого себя предложил прислать инструмент в Чикаго с тем, чтобы он смог играть на нем на приеме. И, как это ни невероятно, перед самым концертом в гостиницу доставили из Лонг-Айленда знаменитый Дюпор. История до недавнего времени умалчивала о том, кто доставил инструмент в Чикаго. Оказывается, этими чудодеями были Михаил Барышников и его друг Хауорд Гилман. Ростропович играл на Дюпоре любимые им 3-ью сюиту Баха и фрагменты из 2-ой. После приема Шагал сказал: «Ростропович всегда играет так, что Бах и Моцарт были бы счастливы».

Художник и музыкант прекрасно понимали друг друга, в их характерах было много неожиданно сходного. Но были и черты несходства. Ростропович любил рассказывать анекдоты и сочинять небылицы, некоторые из которых разнесли по миру его доверчивые почитатели. Здесь уместно напомнить, как на вопрос, что является главным в его восприятии мира, Ростропович в шутку заметил: “feedle, friends, food, females, and fodka”, что позднее превратилось в знаменитые «5f». А вот Шагал отнесся к аналогичному вопросу гораздо серьезнее. Его без всякого лукавства ответ был: «Моцарт, Бог, цвета”.

Друзья продолжали встречаться и дальше. К 90-летию художника, в 1977 году, представился особый случай, и Ростропович стал инициатором юбилейного концерта в Ницце. Последние почести великому другу Мстислав Ростропович отдал в день его похорон, 1 апреля 1985 г., организовав вечер памяти Шагала во Французской Опере.

Макдоналдс все как-нибудь переживут. А что будет делать наша элита, если к санкциям присоединяться Колумбия, Афганистан и Голландия?