Поиск по автору:

Судьба-не судьба?

В далёком советском вчера это произошло… Тогда ещё простым работягам
квартиры нет-нет да и отламывались от государства. Вот, значится, и
некоторым счастливчикам на нашей мебельной фабрике повезло. Закономерно,
надо сказать, повезло. Стаж там, безупречный самоотверженный труд и
т. д. И новоселья отмечали, в аккурат, в новогодние праздники 88-го.
Точнее, 2 января 1988 уже было. Погоды довольно тёплые стояли, около 10
мороза. Сидим на лавочке у подъезда, беседуем… Вдруг, шмяк что-то сзади.
Оборачиваемся, там Вовка Рыжий из сугроба вылазит и мимо нас с деловым
видом дефилирует в сторону магазина в одних носках; не, в одежде,
конечно, в домашней, но без обуви. Ну, ладно… Ушёл.
Через пять минут скорая подъезжает, затем милиция. К нам бегут… Орут:
«Где тот мужик? Его трогать нельзя было!!!» Мы в непонятках: «Какой
мужик?»
- Который с 9-го этажа выпал.
- ???
- Нам вызов поступил, что тут мужик в окно вывалился.
Тут Вовка подходит: из магазина уже вернулся с очередной порцией
«боеприпасов». Стоит в стороне тихохонько.
Только тогда до нас дошло, что он на девятом этаже хату получил. А
раньше на первом жил.
И по привычке в окно вышел. Рефлекс Павлова, ё-моё!
Слава богу сугробы глубокие уже дворники нагребли. Ну и, пьяненький
изрядно был. А пьяному, как говорится, море, т. е. сугробы по колено.
Зато об этом новоселье весь город узнал, а про Вовку даже в областной
газете прописали. Но с фабричной Доски Почёта сняли. Да и фиг с ней,
квартиру-то уже получил.

Губахинские рассказы. ©
Третий.

©Прошло около 2-х лет с выхода Бура на пенсию... Сидим во дворе дома,
где он жил, "козла" забиваем... Снова август (не совпадение, а может,
как раз, совпадение). Душевно так сидим, никуда не торопимся, анекдоты,
сплетни... Вдруг Михалыч говорит: "Я, как на засуженный отдых вышел,
мичуринцем заделался. Скрестил яблоню с тополем. Тополей-то у нас в
городе много. Вот я и решил. А чего добру пропадать. В прошлом году
урожай хороший снял - около мешка с дерева. Нынче вот только маловато.
Видимо, не то лето. Только три штуки уродилось, но каждое полкило весом.
И голову, так многозначительно, вверх понимает... Мы тоже машинально -
глаза к небу. Рты сами раскрылись от удивления: на тополе над столом
висело три великолепных яблока... Только потом, где-то через полгода,
Бур нам сознался, что фрукты те он на проволочки прицепил...

Отдел борьбы с обращениями граждан.

Губахинские рассказы

Четвёртый.

©Зимой 89-го это было, январь-февраль, точнее не помню. Морозяка хороший
был - это помню. Отработали мы ночную смену, едем домой в автобусе.
Народу набилось много. Даже те, кто, обычно, пешком ходил, поехали:
холодно...
Михалыч стоит как-то ненадёжно: то одной рукой за поручень подержится,
то другой. Частенько хватку меняет, кряхтит. А так как он огромный сам,
ворочается, как медведь в берлоге, то при этом всех, стоящих рядом,
подталкивает. Работяги все уставшие, раздражительные... Терпели, терпели
и спрашивают: "Чё это ты, Бур, руками часто, как крыльями, машешь?" А он
и отвечает: "Мясо вчера в 69-й привезли. Полутушами. Вместо того, чтобы
перед сменой отдохнуть, я эту говядину 3 часа рубил. Для вас же
старался. Намахался с непривычки, теперь мышцы и затекают быстро -
держаться долго одной рукой и не могу." Ему, конечно, место уступили.
Пожалели мужика, раз он для общего блага маялся.
До города, слава Богу, доехали. Вот и магазин 69-й (в народе -
"Туда-сюда"). Уговорили водилу напротив остановиться. Все женщины
повыскакивали. Ну и Бур вышел, т. к. он напротив магазина в доме жил, из
окон вход видно. А до открытия ещё минут 20 оставалось. Народ волнуется
у входа, про мороз забыли. Тут заведующая Людмила Ивановна подходит.
Косится на очередь удивлённо. Народ ей: "Открывай давай, не трави душу."
Она им: "А куда торопиться-то. Торговать всё равно нечем".
- Ты чё, всё распродала уже?
- В смысле, чё всё?
- Давай, не крути. Мясо доставай.
- Какое мясо? Вы чё, люди, офонарели? Уже полгода даже костей не
завозили.
- Открывай, сейчас проверим. Не дай бог, найдём.
Ивановна открыла магазин, от греха подальше. На 15 минут раньше откпыла.
Кладовую отворила, холодильник-морозильник нараспашку: там два минтая
прошлогодние ржавые в обнимку смёрзшиеся лежат...
Ну, а Михалыч, что Михалыч. Смена у него последняя перед отпуском была,
вот и поглумился над всеми. А что, зато весело, и проехал с шиком. Народ
у нас доверчивый и отходчивый. Через месяц, когда он на работу вернётся,
только с улыбкой об этом случае вспоминать будут.

Губахинские рассказы. ©
Первый с половиной.

(с)Август 1988, как сейчас помню. Зной, безветрие, тишина. Высоко в небе
парит какой-то хищник. Лежим на травке в междупутье, спасаемся в тени
тепловоза. Работы нет, разговор не клеится... млеем. Только Бур, как
всегда, находится в состоянии активной пассивности: вынашивает очередную
авантюру.
Слышим, дежурный по станции объявляет поезд на проход по второму пути.
Это, значит, мимо нас пойдёт. Продолжаем лежать: может хоть ветерком
обдует от проезжающих вагонов.
- Молодой! - это Михалыч так меня звал, - лопату совковую с тепловоза
тащи, ща вам неучам фокус покажу.
Принёс ему лопату. Он куда-то под вагоны нырнул. Через минуту появляется
с полной лопатой, извиняюсь, дерьма. У нас глаза у всех по юбилейному
рублю: совсем старый плохой стал, перегрелся, наверное.
Тут дежурный второй раз "осторожность" объявляет, значит, поезд входной
прошёл. Бур на теловоз забрался, встал на площадке прямо над нами, к
фокусу готовится. Тут и вагоны по соседнему пути загрохотали, ходко так,
без притормаживания. Глядим, Михалыч лопатой замах делает и бросает кучу
в стену проходящего вагона. Всё,- подумали мы одновременно, - ща на баню
пойдём. А завтра весь город будет над нами ржать... О, чудо! Дерьмо, как
резиновый мяч, отскакивает от стенки и летит с удвоенной скоротью
обратно. Ахтуг! Attention! Внимание! Бур с ног до головы в фекалиях!
Всё-таки, есть Бог. Это был единственный раз, когда Юрий Михайлович
Бурылов оказался в дураках, да ещё с головы до пят. Игорь Кио, блин,
Коперфильд и Гудини в одном лице.
Резюме: не смотря на ушедшую эпоху коммунизма, рабочий класс остался в
дерьме, хоть и стремился к прекрасному.

Губахинские рассказы. ©
Я Бура люблю всеми фибрами души. Такие люди - стержни любого коллектива.
Вокруг них всё вращается, движется. Без таких индивидуумов на
предприятиях не происходило ни одного мало-мальски яркого события.
Будь-то утренняя планёрка или субботник. Они проходят по жизни с гордо
поднятой головой. Знаменосцы без знамён. А им и не требуется. Они всегда
в авангарде, всегда на виду, всеми уважаемы и любимы.

Первый.

©Работал я по молодости на железной дороге. Это 88 год был. Сидим с
другом в тепловозе (он тогда на машиниста обкатывался), вспоминаем
армейскую житуху: я (это для ясности) на Чукотке служил, а товарищ мой
на Камчатке. Ну, есть чем друг перед другом похвастаться, ясен пень...
Кто какого размера рыбу поймал, кто больше икры красной съел и т. д.
А машинист, Юрий Михайлович, по прозвищу Бур, пожилой (под 60), огромный
мужик, сидел, слушал, улыбался... Потом говорит, так ненавязчиво: "Чё
лепите, сынки? Молчите уж, раз жизни не видели... Стояли мы с 48-го по
50-й под Владиком в бухте Золотой Рог. И каждую весну к нашему берегу
приплывал КИТ и метал икру. Вёдер по 100 мы её вылавливали..."
Мы с Василием опешили от неожиданности... Потом в голос говорим, что,
мол, киты икру не мечут. Они, дескать, живых детёнышей рожают.
На что он нам резонно так ответил: "Молчите, сынки, раз жизни не
знаете... Если товарищ Сталин и Партия приказывали, и кошки яйца нести
начинали".