Поиск по автору:

В центре Сибири из-под земли забил горячий фонтан высотой 40 метров.
Жители 20 близлежащих домов, оставшихся без горячей воды, активно разыскивают автора рукотворного чуда.
Сантехник Петрович предпочел остаться инкогнито.

Я хочу быть с тобой и с тобой, и с тобой тоже...

Все люди в той или иной степени слабы и они пытаются скрыть свои слабости. Но некоторых слабых даже шатает от слабости.

В правительствах тех немногих стран,где за воровство отрубают конечности, сидят одни инвалиды.

«Адмирал Кузнецов» благополучно вернулся из боевого похода в Сирию несмотря на недокомплект нательных крестиков.

— Почему ты купил ей кольцо в форме карася?
— Хотел, чтобы точно поняла, зa кого она выходит замуж.

Лиса говорит Волку:
— Давай притворимся мёртвыми, Медведь нас трогать не станет.
Волк:
— А если попробует?
Лиса:
— Тогда ты первый оживай!

Секс — это химия, любовь — это физика. Вместе — полный курс естественных наук.

Робот Bертер уже не тот

Привёл дочь на урок к художнице. Пока она доставала краски и кисти, преподавательница говорит мне с вдохновением в голосе:
— Сегодня прочитала итальянского философа Джованни Джентиле. Вы просто обязаны его прочитать, потрясающий мыслитель!

Я уточняю:
— То есть вам понравилось, как он заблуждается?

Она зависла на секунду, потом громко рассмеялась и сказала:
— Ну, заблуждается — но красиво!

А я подумал: вот что значит настоящий художник — даже ошибки у них эстетичные.

В инструкции к российскому автомобилю:

Садитесь.

Креститесь.

Езжайте.

Если жизнь кормит тебя лимонами — сделай из них ром с лаймом и танцуй сальсу

Олимпиады приходят и уходят, а кушать хочется всегда.

Димон, слава богу, это не вся Россия а только одна четвертая. С этим согласен и журнал Форбс.

Жизнь несправедлива.
Давно придуман крем от морщин на лице, а вот крема от морщин на животе нету!!!

Трамп отправил Медведеву 2 подлодных водки

— Как живёшь?
— Весело!
— В смысле?
— Плачу и смеюсь одновременно: плачу за квартиру и смеюсь с зарплаты.

Школа — это когда тебе дают задачу с тремя неизвестными, а в жизни добавляют ещё десять.

— Доктор, я постоянно разговариваю сам с собой.
— А что вам в этом не нравится?
— Да я себе уже начинаю не нравиться!

— Доктор, мне всё время кажется, что я смартфон.
— Ну и что?
— Зарядки не хватает!

— Соседка, вы вчера опять кричали «ещё, ещё»!
— Да, потому что ваши стоны внезапно закончились.

Реальная история:
11-летнюю девочку после пяти лет проживания в Канаде привезли на Родину.
Вышли с мамой из Шереметьево, девочка застыла на месте и заплакала:" Мама, полетели обратно, не хочу к бабушке. Здесь люди злые какие-то".
Ребенок впоследствии стал успешным писателем и художником, но в Канаде.

Я не виделась со своим парнем более недели. Сегодня он позвонил мне и предложил встретится у меня. Я, дура, согласилась. И только утром он мне сознался, что зашёл ко мне потому что у него закончились и еда и деньги.

Он любил готовить, но лучше всех блюд у него получались пакости.

Александр Маринеско был не просто лихим подводником, а человеком с характером. В юности он пришёл в торговый флот, лазал по реям, нюхал парусный ветер и мечтал о дальних странах. Ему хотелось увидеть Гавану, Рио-де-Жанейро или хотя бы Стамбул — а не только казарму и партсобрания.
Когда его распределили в подводный флот, он шутил:
— Ну что ж, раз уж не пустили к пальмам и красавицам, придётся нырять к рыбам и гонять фрицев.
Комиссары его недолюбливали: слишком умный, слишком самостоятельный, да ещё и слишком любвеобильный. Женщин он любил так же сильно, как свободу, а характер имел пиратский — за такие привычки в СССР уважали редко.
Когда Маринеско утопил самый большой немецкий лайнер «Вильгельм Густлофф», он сделал это в наглой, бравой манере. В общем-то, взял фрицев на понт — как настоящий морской разбойник. Немцы пароль спросили, а Маринеско им в ответ:
— «Щас как бахну по клавишам!»
Ну те подумали: «Свои, значит», и пустили ближе… А дальше уже история в книгу рекордов Гиннесса пошла.
Но звание Героя Советского Союза ему так и не дали. В партийных кулуарах шептали:
— Ну как можно награждать человека, который пьёт, любит женщин и ведёт себя как пират?
После войны коммуняки его потом всё равно в тюрьму посадили… за кражу кроватей.
Говорят, фрицев топить можно, а вот кровати — святое имущество социализма!
А сам Маринеско потом горько шутил:
— Видимо, я потопил не тот корабль. Надо было сначала утопить пару ящиков партбилетов — глядишь, звание бы дали.

На теплоходе в море вдруг двигатель встал.
Капитан злой:
— Механик, что произошло?!
Механик спокойно:
— Корабль решил отдохнуть. Я его понимаю — я тоже устал.

Девушка парню:
— Ты меня никогда не забудешь?
— Нет, я после этого сеновала ещё неделю чесаться буду!

Российская дорога — лучший тренажёр для позвоночника.

— Что общего между девушкой и парашютом?
— Лучше иметь запасную — на всякий случай.

Этот рассказ про Чернобыля. Да я не ошибся, не про Чернобыль, а именно про Чернобыля.
Чернобылем прозвали старшего механика Саныча, лысоватого одессита в возрасте за 50.
Работали мы в интернациональном экипаже и этa меткaя кличкa досталась Санычу от хорвата капитана за постоянные передряги в машинном отделении в виде небольших взрывов и пожаров. Пароход был старый и проблемный. Постоянно глохли дизеля и пропадало электричество. В те периоды когда все было спокойно и механизмы крутились нормально, Саныч травил байки про то как в последнем отпуске он захватывал сверх-секретные документы на столь же секретном предприятии под эгидой спецслужбы, предварительно напустив усыпляющего газа в вентиляцию завода или про то как прятал золото партии на каком-то Африканском острове. После очередной байки я спросил у Саныча: "А ты знаешь как тебя в экипаже прозвали?"
Саныч с интересом отозвался:" Ну и какое у меня погоняло?"
"Чернобыль" - ответил я.
Саныч призадумался на минуту и сказал:" Ну это, наверное, потому что я в день взрыва Чернобыля родился - 26-го апреля."

Страна, держащаяся за бетонную статую вождя, обречена пойти на дно вместе со статуей.

Теплоход стоит у причала, мотор гудит.
Капитан:
— Механик, почему у нас вибрация такая сильная?
Механик:
— Это не вибрация, капитан. Это корабль пытается cбежать, пока мы его не утопили.

Запад безнадежно отстал от России по валенкостроению и в лаптеплетении.

Герой социалистического падения

В девятом классе я был не мальчик, а почти десантник. Подтягивался двадцать раз, бегал три километра, как будто за мной КГБ гнался, и в итоге меня торжественно занесли в отряд ДОСААФ, в школу будущих летающих людей СССР.

Три недели мы укладывали парашюты. Инструктор строго сказал:
— Кто укладывает быстро — тот падает красиво, но один раз.
Запомнил на всю жизнь.

Первый прыжок — почти последний

День прыжка выдался как в кино "В бой идут одни старики", только без стариков и с бетонной свалкой. Ветер был, как в тундре, только без оленей.

Прыжков было три: один — чтобы понять, как страшно, два — чтобы закрепить травму. Но рядом крутились мастера спорта, которым платили 10 рублей за прыжок — почти как инженеру за полмесяца. Они лезли без очереди, улыбаясь, как будто прыгали в ванну с вареньем.

Я же прыгал с травмой лодыжки, полученной в результате боевого приземления с двухметровой табуретки, имитирующей вышку. Попросил инструктора отпустить — а он, как настоящий советский командир, сказал:
— Ногу повредил? Отлично. Будет легче найти, если оторвёт.

Дилемма будущего кибернетика

На беду, меня параллельно пригласили на Олимпиаду по кибернетике, где я решил сложнейшую задачу по-простому:
— Надо стереть пять палочек? Так сотрём всё и нарисуем заново. Экономика движений, товарищи!

За это обещали награду. Но я выбрал прыжки. Потому что — романтика, небо, бетонная смерть.

Прыжок веры... и гравитации

Прыгнул я с парашютом Д-5, который управляется хуже, чем советская стиралка в режиме «отжим без воды». Меня сносит — вперёд по ветру!

Вижу: в 50 метрах впереди— колючая проволока забора аэродрома, а в 100 метрах по направлению приземления — свалка железобетонного комбината, где арматура торчит, как иголки на пьяном ёжике — в разные стороны и с явным намерением покалечить.

Я тяну передние стропы — меня тащит над проволокой. Тяну задние — и с криком души, инстинкта самосохранения и всех доступных богов — включая забытых языческих и дежурного прапора с вышки — падаю между колючей версией ада, бетоном и арматурой.

Приземлился. Цел. Ушиб только гордость.

Карма по-советски

Одноклассники завидовали. Особенно один — КМС по боксу, которого потом взяли в ту же школу. Говорил:
— Вот бы мне так же пролететь между адом и арматурой!

Ну и что? Он прыгнул через пару лет… и приземлился прямо в арматуру. Итог: нога в гипсе, десантура мимо.
А я остался жив, без медали, но с опытом.

Советская мораль в трёх пунктах:

Не хочешь быть героем — не прыгай с табуретки.

Хочешь быть кибернетиком — стирай всё к чёрту и думай заново.

Хочешь выжить — тяни за задние и молись всем богам, включая Гагарина.