Поиск по автору:

— Александр Сергеевич, может, не стоит на дуэль?
— Как это не стоит?! У меня абонемент!

Учительница:
— Дети, у кого есть мечта?
Петя:
— Да, чтобы 1 сентября отменили!

Пушкин перед дуэлью:
— Господа, а если я выживу, то обещаю больше не драться.
— Правда?
— Нет, конечно, просто красиво звучит.

Взросление — это когда «всего пять минут» сна превращаются в опоздание на работу.

Как Борода размагнитил понедельник.
Понедельник. Раннее утро.
Курчатов входит в лабораторию, борода бодро впереди, папка под мышкой. В дверях сталкивается с инженером:

— Товарищ академик, у нас проблема: корабль размагничиваем — результат отличный… пока он стоит у причала. Отойдёт метров на сто — и снова «магнитится»!

Курчатов хмыкнул:
— Значит, причал полезный, держите его ближе к кораблю! Шутка. Давайте смотреть схему.

Вокруг тут же собрались физики, электротехники и один электрик дядя Ваня, который умеет чинить любые приборы лёгким постукиванием по корпусу.

— Нам бы осциллограф получше, — вздыхает молодой сотрудник.
— Нам бы корабль поближе, — мечтательно говорит дядя Ваня.
— Нам бы чай погорячее, — итожит Курчатов. — А ещё — план работ и мел.

Он берёт мел, рисует на доске петлю гистерезиса, поверх — корабль, поверх корабля — ещё одну петлю.
— Видите? Нам нужно не просто снять намагниченность, а не дать её набрать снова. Размагничивание — это не событие, это образ жизни, товарищи!

Инженеры переглянулись: звучит как лозунг на завод, но в теории сходится.

— А если мы добавим динамическую компенсацию, — включается молодой, — привяжем ток не к «средней температуре по больнице», а к текущему полю?

— То-то же, — кивает Курчатов. — Жить надо не по средним, а по реальным данным. И чай — тоже по реальным данным!

Дяде Ване дают чай, осциллографу — лёгкий воспитательный постук, схема оживает. Корабль пробуют снова: отошёл — поле держится в норме. Все вздыхают.

— Товарищ академик, а бороду вашу размагничивать не надо? — шепчет лаборант.
— Нельзя, — серьёзно отвечает Борода. — В ней хранится запас устойчивости к понедельнику.

Лаборатория смеётся, Курчатов уже листает план на обороте вчерашней сводки:
— Так, по атомному направлению: кто у нас сегодня «в поля»? Я с вами. На месте заряжается не только железо — там заряжается здравый смысл.

И пошёл. Борода вперёд, понедельник — по стойке «смирно».
Потому что если что-то можно проверить руками, у Курчатова это обязательно заработает.

«Разрешение на секс по-советски»

Когда создавался СССР, у большевиков были идеи «построить нового человека» — не только на заводах, но и в спальнях.

В 1920-е годы в некоторых коммунах действительно пробовали «раскрепощённые отношения»:

семьи отменялись,

предлагалось «свободное партнёрство»,

даже обсуждалась идея выдавать разрешения на секс, почти как на хлеб или керосин.

Ходила шутка:
— «Взрослый человек без талона на секс — это тунеядец интимной сферы».

Некоторые энтузиасты всерьёз проектировали «коммунистические спальни», где партнёров можно было менять по принципу «очередь за колбасой». В газетах писали про «стакан воды»: мол, удовлетворение желания должно быть простым, как выпить стакан.

Чем это закончилось

Как водится, всё быстро ушло в абсурд:

мужчины начали «раскрепощаться» активнее женщин,

в общих спальнях царил бардак похлеще, чем в очередях,

а дети рождались реальные, а не «идеологические».

К 1930-м коммунистические начальники махнули рукой и сказали:
«Хватит нам этих экспериментов! Давайте-ка обратно к семье, браку и ЗАГСу».

Сексуальные коммуны закрыли, разрешения на секс никто больше не выдавал.

Когда мужчины перестанут изменять?
Когда мужчины осознают: самое надёжное алиби — вообще не изменять.

Девушка парню:
— Ты меня никогда не забудешь?
— Нет, я после этого сеновала ещё неделю чесаться буду!

Первое свидание в городе: ресторан, свечи.
Первое свидание в деревне: сеновал и корова в роли свидетеля.

На сеновале девушка шепчет:
— Ты меня любишь?
Парень:
— Конечно! Только не шевелись — вилами уколешься.

Раньше в СССР в космос летали инженеры и военные.
Теперь в России в космос летает только… бюджет.

— Ты на первое свидание всегда так много косметики наносишь?
— Конечно, это как броня. Вдруг ты враг?

Мужчина на свидании:
— Я люблю, когда девушка открытая.
Девушка:
— Тогда давай по-честному: я сюда только поесть пришла.

Настоящее счастье — это когда телефон зарядился быстрее, чем ты устал ждать.

Полюбила мильёнера,
Стал он в жизни кавалер.
А потом узнала сразу —
Он давно уж пенсинер!

Сижу я на курсах первой помощи. Скучища страшная: инструктор показывает на манекене-женщине, потом на кукле-«ребёнке», как надо действовать при родах. Народ кивает, но видно — все зевают.

Я думаю: надо же как-то разнообразить. Быстро в телефоне нахожу аудио с плачем новорождённого.

И вот, момент истины: инструктор торжественно достаёт куклу-младенца из манекена... и в этот момент из моего смартфона раздаётся громкий детский плач!

Инструктор застыл, глаза как блюдца, явно пытается сообразить: «Неужели кукла реально с функцией?»
Толпа держится из последних сил, а потом у кого-то вырывается ржач. Вся аудитория уже смеётся, кто-то аплодирует, кто-то орёт: «Ну хоть на этих курсах роды наконец удались!»

Инструктор покраснел, махнул рукой и только пробормотал:
— Ну… будем считать, это была максимально реалистичная симуляция.

Королёв, будучи уже Главным конструктором, очень уважал простых рабочих и слесарей. На одном из совещаний инженеры спорили, как лучше собрать сложный узел ракеты. Теоретически всё было правильно, но Королёв вдруг сказал:

— «А теперь давайте позовём слесаря Иванова из цеха. Если он сможет это собрать руками — значит, конструкция годится. Если нет — ваши чертежи мусор».

В итоге именно слесарь подсказал, что деталь невозможно закрепить без дополнительного люка. Инженеры переделали проект.

Говорят, однажды космонавты спросили Королёва:
— Сергей Павлович, что нужно, чтобы полюбить космос?
Он ответил:
— Очень крепкий чай и железный желудок.
В цеху кипела работа: готовили ракету к старту. Инженеры спорили над схемами, чайник на плите забылся, а Королёв с суровым лицом проверял каждый болт.

Вдруг слесарь тихо сказал:
— Сергей Павлович, ракета закипает!
— Где?! — подпрыгнул Королёв.
— Да это у вас чайник.

Королёв улыбнулся, но налил себе кружку и пошёл к Гагарину.

— Ну что, Юра, не страшно? — спросил он.
Гагарин улыбнулся:
— Товарищ Главный конструктор, если я откажусь, вы сами полетите?
— Конечно, — кивнул Королёв. — Но тогда ты меня будешь запускать.

Все засмеялись, напряжение спало. А Алексей Леонов добавил:
— Сергей Павлович, а вы бы на Луну полетели?
Королёв затянулся «Беломором» и хмыкнул:
— Только если там борщ есть.
Несколько малоизвестных фактов о Королеве:
Секретность имени
До середины 1960-х имя Королёва было засекречено даже внутри СССР. В газетах его называли просто: «Главный конструктор». Даже космонавты, которых он лично выводил в космос, не всегда имели право произносить его фамилию публично.

Учёный с фронтовой закалкой
Во время войны Королёв не сидел только в конструкторском бюро. Его несколько раз вывозили на фронт, чтобы он видел боевое применение ракетных систем. Говорят, он любил сам залезать в грязь и проверять установки «Катюша», чтобы понимать, как это работает в реальности.

Заключённый, который построил космос
В 1938 году Королёва арестовали по обвинению в «вредительстве». Он прошёл через Колыму, где чудом выжил, и только потом был переведён в «шарашку» — конструкторскую тюрьму. Ирония: именно в условиях полузаключения он начал разрабатывать первые ракеты, с которых и выросла вся советская космонавтика.

Инженер-практик
Королёв терпеть не мог «бумажные» проекты. Если что-то не собиралось, он сразу отбрасывал теорию. Он говорил:
— «В космосе не будет чертежей, там будет железо. И оно должно работать».

Очень любил простую еду
Несмотря на статус и доступ к «дефициту», Королёв обожал простые блюда: кашу, борщ, хлеб с салом. Коллеги шутили: «Космос покоряет человек, который доволен тарелкой борща».

Почти погиб на операционном столе
В 1966 году Королёва положили на операцию по удалению опухоли. Она оказалась доброкачественной, но врачи повредили челюсть и кишечник — организм не выдержал. Многие историки уверены: если бы он прожил хотя бы ещё 10 лет, СССР мог бы обогнать США в лунной гонке.

— Как живёшь?
— Весело!
— В смысле?
— Плачу и смеюсь одновременно: плачу за квартиру и смеюсь с зарплаты.

— Дедушка, зачем вам молодая жена?
— Чтобы помнить, зачем мне Виагра.

Сосед спрашивает:
— Как у вас с молодой женой?
— Отлично! Я ей — пенсию, она мне — настроение.

Если судьба закрывает дверь, значит, она ждёт, что ты врежешься в стену.

Полюбила я милёнка,
А он бегает к телёнку.
Говорит: «Он мне родней,
С ним на сенe веселей!»

Какая самая удачная футбольная шутка?
В финале ЧМ-2006 Зидан и Матерацци весь матч возились друг с другом — итальянец хватал, дёргал и цеплялся за футболку француза. Зидан, раздражённый этим бесконечным «ручным контролем», сказал по-английски:
— «Хочешь заиметь мою майку? Заберёшь её после игры». ( Do you want to have my shirt? You can have it after the game)
Но Матерацци, вместо того чтобы заткнуться, выдал вульгарную фразу про сестру Зидана: "Я бы после игры лучше поимел бы твою сестру." ( I would rather have your sister) И в оригинале это звучало ещё грубее, чем в переводе.
Для обычно хладнокровного Зидана это стало последней каплей. Он развернулся, ударил головой в грудь Матерацци, получил красную карточку — и навсегда вошёл в историю футбола как человек, который может забить не только мячом.
Иногда одна удачно сказанная шутка выигрывает чемпионаты мира. Так считают итальянцы для которых Матерацци матадор остановивший быка.
А иногда сестра действительно важнее Кубка мира. И так думал Зидан.
У Зинедина Зидана есть четверо братьев и одна сестра. Семья родом из Алжира (кабильские берберы), а выросли они во Франции, в Марселе.
Сестра: Лила Зидан. Лила никогда не занималась спортом профессионально.
Она вела обычную жизнь, жила во Франции, занималась семьёй и хозяйством.
В медиа её имя всплыло в основном из-за скандала с Матерацци в финале ЧМ-2006 — именно её он оскорбил, что довело Зидана до удара головой.
По сути, Лила известна миру только потому, что была «той самой сестрой Зидана», а сама предпочитала оставаться вне внимания прессы.

«Краска против радиации»

В одном советском НИИ в 50-е годы учёным дали задачу:
«Разработать специальную краску для атомного бомбардировщика. После сброса атомной бомбы экипаж не должен пострадать от радиации».

Профессора неделями рисовали формулы: думали о свинцовой пудре, редкоземельных добавках, даже о жидком бетоне в аэрозоле. Каждый предлагал всё сложнее и дороже.

И тут слово попросил молодой практикант Колька, которому вообще-то поручили носить чай и мел. Он почесал затылок и сказал:
— Товарищи академики, а зачем красить самолёт? Может, просто покрасить… бомбу? Чтобы радиация в ней осталась! A cамолёту после начала ядерной войны, наверное, уже и садиться будет некуда.

В зале повисла тишина. Кто-то уронил карандаш. Главный академик снял очки и пробормотал:
— Молодой человек, вы конечно шутите… но в этом что-то есть!

В итоге задачу «закрыли», отчёт отправили в Москву:
«Меры по защите экипажа приняты».

А Кольку через пару лет зачислили в штат под должностью «специалист по нетривиальным решениям».

История про профессора Поповского и «карманное Солнце»

В 80-х у нас был профессор физики Поповский — маленький, в коротеньких штанишках, с вечной папиросой «Беломор» в пальцах. Он любил бросать пророчества, которые звучали как смесь лекции и анекдота.

Однажды он сказал студентам:
— Запишите: в 2000-х изобретут управляемую термоядерную реакцию. Прямо как на Солнце!

Мы, конечно, засмеялись:
— Профессор, вы, может, ещё скажете, что в чайнике можно звезду вскипятить?

А он серьёзно кивнул:
— Именно! Это будущее, мальчики.

Ошибся он лет на двадцать, но оказался ближе к правде, чем мы думали. Сегодня китайский реактор EAST удерживает плазму температурой 100 миллионов градусов больше тысячи секунд. По сути — маленькое Солнце в железном чайнике.

А ещё Поповский любил рассказывать про «карманные атомные штуковины».

— Американцы, — говорил он, пуская дым, — в 60-е сделали «Дэви Крокетт», атомный миномёт. Весил всего 23 кг, но стрелять им было почти так же опасно для себя, как для врага.

— Потом артиллерийский снаряд W48: выглядел как обычный, весил 58 кг, а мощность — 72 тонны тротила.

— А ещё «ядерные рюкзаки» для спецназа, по 20–25 кг. Чтобы под мост подложить. У нас, в Союзе, тоже чемоданчики-фугасы мастерили.

И всегда заканчивал словами:
— Но все эти чудеса сняли с вооружения. Слишком опасны для своих, слишком легко потерять.

— «Карманной атомной бомбы» так и не сделали — оказалось слишком много проблем в слишком маленькой упаковке.
— А вот «карманное Солнце» — потихоньку делают.

И выходит, что профессор Поповский, в своих коротеньких штанишках и с «Беломором», оказался прав в главном:
человечество действительно научилось держать огонь звезды в металлическом чайнике.

Парень:
— Я готов ради тебя на всё!
Девушка:
— Отлично. Начни с исчезновения.

Однажды в областном управлении полиции я ждал дядьку-полковника, пока он освободится с дежурства. В дежурке за пультом скучали два лейтенанта. Делать особо нечего, и ребята уткнулись в свежую газету, решая кроссворд.

Вопрос попался хитрый:
«Ночной наряд» — слово на букву «П», 6 букв.

Первый лейтеха сразу уверенно заявил:
— Ну, это, конечно, «патруль»!

Второй лейтеха нахмурился, пересчитывая клеточки:
— Да ну, не лезет… Может, «пост»? Или «пикет»?

Минут десять они чесали затылки, щёлкали зажигалками, наливали себе кофе и выглядели так серьёзно, будто готовят план операции. В дежурке стояла напряжённая тишина.

И тут из угла, где баба Варя — уборщица с вечным ведром и мудрым взглядом — мыла полы, раздался спокойный и уверенный голос:
— Мужики, да пижама это!

Она: Я хочу, чтобы ты был рядом всегда.
Он: Даже когда футбол идёт?
Она: Особенно когда футбол идёт!

Она: Угадай, что я хочу услышать?
Он: «Ты похудела?»
Она: Нет!
Он: «Ты красивее всех?»
Она: Нет!
Он: Окей, подскажи хотя бы первую букву…

— Ваша любовь велика?
— Настолько, что соседи уже просят потише.

— Как понять, что любовь большая?
— Когда ты готов слушать её рассказы про подружек целый час и даже не уснуть.

Парень: Я скучаю…
Девушка: Отлично, продолжай. Это у тебя хорошо получается.

Пациент:
— Доктор, будет больно?
Стоматолог:
— Mне нет.

Стоматолог:
— Готово!
Пациент:
— Всего за пять минут?!
Стоматолог:
— Хотите дольше — могу поковырять.

Жильцы:
— У нас с потолка вода течёт!
Строитель:
— Это не течёт, это бесплатный душ от застройщика.

Жизнь коротка… зато рабочий день — бесконечный.

История про студента и атомную бомбу

В 1970-е годы американский студент по имени Джон Арчибальд Уилер (а ещё позже — более известный случай Дэвида Хана, «радиоактивного мальчика-скаута») решил, что его выпускной проект должен быть… как бы повесомее обычных. Не реферат, не макет моста, а целый проект по созданию атомной бомбы.

Он обложился книгами из университетской библиотеки (где, как оказалось, было слишком много подробностей), нашёл статьи в научных журналах, а также материалы, которые учёные считали «общедоступными» и неопасными.
И, шаг за шагом, студент в своём проекте описал рабочую схему атомной бомбы, с расчётами и чертежами.

Когда его профессора прочитали это «курсовое сочинение», у них, мягко говоря, отвисли челюсти. Вместо привычного «четвёрка с плюсом» они сразу позвонили туда, куда звонят, когда видишь нечто очень секретное… 🤐

История вызвала целый скандал: оказалось, что при достаточной настойчивости и наличии библиотеки, даже студент может повторить путь великих физиков из Манхэттенского проекта — пусть и на бумаге.

Cравнение немецких реактивных самолётов Второй мировой — Messerschmitt Me 262 и ракетоносный Me 163 Komet, — с лучшими самолётами того времени из США (P‑51 Mustang) и СССР (Yak‑3).

Сравнение: Германия vs США vs СССР
Messerschmitt Me 262 «Schwalbe» (первая реактивная машина в боевом действии)

Скорость: ~900 км/ч (139 км/ч быстрее, чем P‑51)
Вооружение: 4 × 30 мм пушки MK 108 — мощнее, чем пулемёты Mustang
Диапазон: около 1 050 км — меньше, чем у P‑51 (~1 530 км)
Стрелковая точка: Me 262 — это технологическая революция, но устаревший дизайн
Messerschmitt Me 163 «Komet» (ракетоносец)
Скорость: +1 000 км/ч, побил рекорды ещё до конца войны
Плюсы: невероятная скорость и вертикальный взлёт.
Минусы: крайне короткое время полёта (7.5 минут топлива), неудобная эксплуатация, малый боевой радиус.
P-51 Mustang (США)
Скорость: ~703 км/ч — медленнее Me 262, но всё ещё шустрый
Диапазон: ~1 530 км — значительно больше реактивов, идеален для прикрытия бомбардировщиков
Манёвренность и тактика: Отлично в воздухе и в дуэлях, особенно при высоте. Тусовались c Me 262 при взлёте/посадке, там их и расстреливали.
Yak-3 (СССР)
Скорость: ~655 км/ч на низких высотах — меньше, чем Mustang, но машина была маленькой и лёгкой, что дало преимущество манёвренности.
Боевой опыт: немецкие пилоты избегали дуэлей с «Яшкой» на уровне земли.
Шутливый итог — кто кого?
Me 262 Самый быстрый Огненный арсенал, реактивный прорыв Стоял на полосе, как новый гаджет без батареи
Me 163 Рекордсмен, Молниеносен, Жрёт топливо быстрее, чем твой холодильник
P-51 Средний, Дальность, манёвренность, надёжность. Не может догнать реактивного пацана
Yak-3 Средний/низкий. Ловкий и лёгкий. Диапазон уступает всем
Смешная мудрость: немецкие реактивы были действительно супер-машинами — но это всё равно, что на Formule 1 гоняться по просёлку: понты, но бесполезно.
Американский Mustang — как надёжный седан с запасом хода; Yak-3 — как ловкий багги, что ушатает всех на лесной узкой дорожке.

Почему Наполеон и Гитлер — мудаки и лузеры

Наполеон Бонапарт

Вечно провозглашал себя императором, но ростом был такой, что на портретах приходилось подставлять табуретку.

Захватил почти всю Европу, но в Испании увяз в партизанской войне. Думал, что крестьяне будут аплодировать, а они били по голове кастрюлями и пиками.

В Египте вместо славы нашёл только песок, пирамиды и проблему со свинцом в сводках.

Умудрился проиграть при Ватерлоо англичанам под командованием Веллингтона, хотя те даже чай успевали пить между залпами.

В итоге закончил жизнь на острове Святой Елены, где его главными врагами были скука и влажный климат.

Адольф Гитлер

Художником не взяли — рисовал дома хуже, чем дети в садике. Решил: «Ну тогда завоюю мир!» — логика железная, но глупая.

«Тысячелетний рейх» продержался всего 12 лет. Даже молоко в холодильнике хранится дольше.

Решил напасть на СССР, не изучив прогноз погоды. Снег, грязь, мороз — и вот уже танки стоят, как памятники.

Объявил войну США, когда у них промышленность только радостно разогревала моторы.

Пытался построить атомную бомбу, но физики спорили, как варить тяжёлую воду, пока норвежские лыжники взрывали завод.

Итог:

Наполеон оставил Европе моду на коды законов и кражу памятников из Лувра.

Гитлер оставил миру урок, что если усы щёткой и паранойя — жди проблем.

Оба в итоге — лузеры, потому что влезли во всё подряд, но не смогли справиться даже со своими комплексами.

масштабы расходов Германии на Вторую мировую
Точных цифр у Гитлера «в кассе» не сохранилось, но историки оценивают масштабы расходов Германии на Вторую мировую так:

Военные расходы на саму войну (1939–1945): около 4–5 триллионов рейхсмарок (по ценам того времени).

В пересчёте на современные деньги — это примерно около 4–6 триллионов долларов США (в зависимости от методики пересчёта и инфляции).

Для сравнения: весь ВВП Германии 1939 года был ~300 млрд рейхсмарок, то есть война «съела» десятки годовых бюджетов страны.

Итог «инвестиций»

Потратил триллионы.

Получил:

страну в руинах,

половину Германии под Советами,

вторую половину под Америкой и Англией,

самого себя — в бункере.

Финансовый результат: абсолютный лузер. Даже экономисты шутят: «Инвестиции в войну — самый неудачный стартап XX века».

В середине 1950-х в ФРГ проводили соцопросы — и результаты порой шокировали. В 1955 году около третьи немцев (около 30%) отвечали, что Гитлер был «великим государственным деятелем» или «гениальным руководителем», несмотря на полное поражение страны и катастрофические последствия войны.

Это и есть классический пример того, как пропаганда работает дольше самой диктатуры:

за годы нацистского режима миллионы людей привыкли видеть в нём «спасителя нации»;

миф «он бы выиграл, если бы не…» ещё жил в головах — то погода виновата, то «предательство генералов»;

плюс, в послевоенной ФРГ многим было проще сказать «руководитель был гениальный, а вот под ним всё пошло не так», чем признать личную ответственность.

Наполеон:
— Я проиграл при Ватерлоо.
Гитлер:
— Я — при Сталинграде.
Сидят молча. Подходит Суворов:
— Лузеры, знал же, что так будет.

Наполеон хвастается:
— Я был императором Франции.
Гитлер:
— А я — фюрером Германии.
Заходит Сталин:
— А я был просто «товарищем», и всё равно вас двоих уделал.

Наполеон:
— Я проиграл англичанам при Ватерлоо.
Гитлер:
— А я — русским при Сталинграде.
Оба:
— Может, стоило сразу в Швейцарии остановиться? Там красиво.

Гитлер:
— У меня была лучшая авиация.
Наполеон:
— А у меня кавалерия.
Оба:
— А победил всё равно русский дед с вилами.

Сессия — это когда ты вдруг понимаешь, что конспект соседа по парте — священное писание.

Фанаты:
— Судья куплен!
Судья:
— Неправда! Я в аренде!