Поиск по автору:

Общаюсь с боссом. Говорю, что он тупица.
И далее - вне нормы лексикона.
Не забываю перед этим убедиться,
что трубку положил у телефона.

Пастор Шлаг Пастернаку. (из переписки)

Во всём хотелось нам дойти
до полной жопы.
До мест вот этих. До черты,
до края чтобы.
 
До сучности текущих дней,
До правды рвотной.
До подоплеки, до костей.
До подноготной.
 
Всё время разрывая нить
судеб, событий,
опошлить всё и разлюбить.
Закрыть открытья.

О если был бы толк и прок,
хотя б отчасти,
Я написал бы кучу строк
о нашей власти.
 
О беззаконьях, о грехах,
паях и долях,
счетах, молитвах впопыхах,
в поту ладонях.

О том, воздастся как сполна
за жизнью краткой.
И черти свечкой со стола
поджарят пятки.

Горячим воском с ночника -
в глаза и в уши.
И нам не избежать никак
за равнодушье.

Я б разбивал стихи, как лёд,
всей дрожью льдинок,
как ледоруб с размаху бьёт
врага в затылок.

Обманутого большинства
и злость и мука.
Натянутая тетива
тугого лука.

В армии служилось хорошо.
На “гражданке” же – интриги да уловки.
Я из армии вовек бы не ушёл,
если б водку трижды в день и без перловки.

Мы дрянь уже привыкли жрать,
на эту химию нам похрен.
Но мёртвых лучше бы сжигать,
а то все черви передохнут.

Мы все дружно против тех, кто против всех.
Одобряем. Рукоплещем. Не филоним.
(поднимая средний палец вверх,
прижимая прочие к ладони).

Когда хреново мне совсем,
двух пальцев в рот сую тандем.

До горячки белой спиться
не стыжусь я оттого,
что она и оппозиция
нынче цвета одного!

Некоторые могут дать фору Роскосмосу по числу успешных запусков
спутников жизни на орбиту-кладбище.

Всем хочется иногда погреть свои кости. А если повезет, то и руки.

Давно уже сыграл в кустах рояль.
Опять в листву деревья приодели.
А мы всё ищем, как святой Грааль,
свою Национальную Идею.

Её нашли уже, наверно, все
и мыкаемся мы лишь сиротливо.
Финн любит лес во всей его красе.
А немец - свой футбол под пиво.

Американец северный - мессией любит быть.
Его идея - выдать силу за свободу.
Американцу южному без танцев не прожить.
Его идея - мяч на пляже до захода.

Японцу хочется хранить свое лицо
и солнце первому встречать из океана.
Зулусу хочется чесать своё яйцо.
Индус достичь пытается нирваны.

Но их идеи нам не по нутру.
Для нас они темны и приземлённы.
Мерещится другая поутру,
когда встаём мы с мордою зелёной.

Она прекрасна, как дворцы богов.
Огромная, почти как мирозданье...
…а может нам и надо-то всего:
от каждого немного состраданья.

Снова проносится мимо комета.
Кризис пройдёт. Ледники не растают.
Снова не будет у нас конца света.
Это меня и пугает.

В аду бывают перерывы. Подустав
на гриле жарить грешников заблудших,
к экранам черти собирают свой состав
инструкции и новости послушать.

А после, кружечку напалма осушив,
трофейный нимб на рог надеть для шутки,
узнать каков текущий курс души
и сколько сбито ангелов за сутки.

Свобода - фикция и модное поветрие.
Ведь большинству, поглубже их копни,
она нужна как дураку тригонометрия.
Как танку - габаритные огни.

Верю в лучшее и скалю свой анфас,
не забыв к стене спиною пятиться.
Знаю - перемены к лучшему у нас
происходят тоже через задницу.

Пусть удача порой смотрит искоса,
жизнь прекрасна и прежде и впредь.
Только раньше других и до вывоза
нужно к мусорным бакам успеть.

Я уважаю искренне Тандем.
Они так совместимы, видит Бог!
Вы на политике зациклились совсем,
а я про водку и томатный сок.

В этот вьюжный неласковый вечер,
когда снежная пыль бьёт в плечо,
нас с тобой, дорогая, излечит
оренбургский (пых-пых) косячок.

О здоровье теперь не мечтаю,
но на сердце осталась печаль.
Как курили с тобой, вспоминаю,
эту тёмно-вишнёвую шмаль.

Самое полезное тату - таблица умножения.

Я за "Единую" голосовал.
Бесят протестные рожи, блин!
Врут же - мой голос никто не украл.
Наоборот, приумножили.

Как хорошо, что умер Пастернак
и не напишет Блок нам ни открытки.
Как славно, что у Бродского был рак
и чеховские ласты в эпоксидке.

Как правильно, что эти имена
ушли уже из жизни беспокойной.
Когда бы вдруг пришли они сюда -
их всех тут обосрали бы по-полной.

Пол человека меняет повадки. Это в порядке вещей.
Женщины бреют лобок для приманки, а мужики от вшей.

Унылая пора терзает нас пускай,
унынью предаваться как-то мелко.
Мужчина должен рук не опускать
пока не сыщет женскую коленку.

РЕВОЛЮЦИЯ.
Лавки целость витрин утратили.
Урагана здесь не было - просто
как обычно, приход демократии
начинается с мародёрства.

Если из другого зала, сквозь замочну скважину,
маску сварщика напялив на себя,
в Лувре на "Джоконду" посмотреть, то каждому
станет ясно - это полная фигня.

Привыкаю жить не разумом, а верой
среди знахарей, чудес, святых мощей я.
Дожидаясь конца света или эры
мы дождались окончанья Просвещенья.

У кого башка уже не варит - становятся сыроедами.

Хорошо в краю родном,
пахнет сеном и Кремлём.

Миллиардеров наших жалко мне.
Лангустами на яхтах мрачно давятся.
У них есть всё, но в их календаре
отсутствует заманчивая Пятница.

Лучший контролёр - внутри, естественно.
Совесть пассажирская своя.
Но боюсь, что совесть (как и девственнось)
мне вернуть назад уже нельзя.

Седьмого Ноября и в Первомай, на праздники,
мальцом сопливым я на шествия спешил.
Украдкою бросал осколки в шарики,
расшатывая правящий режим.

В комплекте "гвоздь, верёвка, табуретка"
ещё есть мыло, в нём и скрыта суть.
Похоже каждый хочет соскользнуть
в последний миг. Выходит редко.

День свадеб и у ЗАГСа толпы бродят.
Осенний воздух розами пропах.
Лишь женихи его порою портят,
когда невест выносят на руках.

Почему непросты с женским полом контакты?
Дело вовсе не в логике или чутье.
Просто мы с ними разные виды по факту.
Не приматы они. Это сумчатые.

Ярославны плач украдкой
на стене Путивля.
"Князь вернётся с азиаткой,
скажет - в монастырь, бля!"

“То, что нас не убивает,
делает сильнее вдвое!” -
повторял монтёр Икаев
после каждого запоя.

Как мы давно знакомы! Да уж.
Проходят годы словно миг.
Всё за меня мечтаешь замуж.
А фиг.

Наш характер в приключениях неистов,
заду нашему они милей чем стул.
Пьяные российские туристы
палкой тыкали в испуганных акул.

Маленькие хитрости: вместо закачивания ботокса достаточно слегка
опухнуть с перепоя.

В собирании Державы
есть позорные пробелы.
Как же мы забыли, право,
про Босфор и Дарданеллы ?!

Борьбу с сосульками возглавил фюрер лично,
поскольку участились крики с мест.
К тому же, это слово неприлично,
имеет эротический подтекст.

Я верю в предначертанное свыше,
отчёт об исполненьи восхитит.
И если что под крышею увижу,
то это будет просто сталактит.

День Независимости России всегда отмечаю днём позже. Чтобы цифра соответствовала.

По Догранице родной колеся,
в главное правило вьехать несложно:
Договориться с Законом нельзя.
А с представителем - можно.

Рецепт здоровья есть простой:
режим и точный взгляд.
Принять в обед на грудь по сто,
а перед сном - сто пятьдесят.

Это было непросто - сначала придумать стекло,
из стекла выдуть бусы и разного цвета при этом,
погрузить на корабль и за море везти далеко,
чтоб потом обменять красоту на какой-то Манхэттен.

Вот дозатор от бутылки.
Шарик в нём прижал струю.
Разберу сто штук и милку
бусами порадую.

Виски без бренди - баксы в торнадо.

Тузы меняют масть, но, как и встарь,
не легче оттого при жизни здешней.
И жаждущая власти злая тварь
всё так же нам милее твари злейшей.

Я хочу стать президентом.
В институт бы я пошёл,
где дают спецальность эту:
"пустобрех и пиздобол".

Большой Театр вчера открыли людям,
но я был хмур, как в небе облака.
Ведь я так верил в то, что Путин будет
изображать в балете Спартака.

Аннигиляцию смог безусловно
сразу открыть бы великий Эйнштейн,
встречу увидев свидетеля Иеговы
и продавца из сети Орифлейм.