Поиск по автору:

- Итак, матч начинается, в воротах нашей сборной Александр Филимонов -
значит, голы будут.

Подружка звонила. Декорация следующая: сельцо под Красноярском, -46
днем. Она напялила на себя поверх собственных кофточек свитер мужа
потолще, который из-за разницы в размерах приходился ей почти до
коленок. Кот, решивший выжить не смотря ни на что, залез под этот свитер
и выходить отказался категорически: при попытке вытащить его оттуда
шипел, кусался, на когтях забирался на плечо подружки и, выглядывая из
горловины, злобно ругался кошачьим матом. Муж смирился, но стал супругу
называть Змеей Горынышней. Так вот, пригрелась подружка на диване, муж
(простите за интимности) вспомнил про права и обязанности (кот из памяти
как-то выветрился) и стал приставать. Учитывая особенности климата и
температуру в доме, особо не разоблачались. То есть по технологическому
минимуму. Муж начинает характерные возвратно-поступательные движения.
Из-под свитера - оглушительное довольное мурчание. Муж замирает.
Жена:
- Ты чего?
Муж:
- Думаю.
- ... О чем?
- Я не ошибся?

Прочитала про то, как ведут себя наши и заграничные солдаты на учениях,
и сразу свое вспомнила.
Ездили наши нейрохирурги в Японию типа опыту набираться. Привезли оттуда
видеокассету со съемкой операции. Сами у себя до этого засняли такую же
операцию и хотели японцам показать, но сильно застеснялись и привезли
назад. Мне довелось увидеть обе кассеты.
Итак: Япония. Огромное, тонущее во мраке помещение, в центре залитый
светом операционный стол, сверху, как в космическом корабле, нависают
всякие агрегаты в чехлах. Маленькие безмолвные люди в зеленом
упаковывают больного в стерильные простыни, бритую башку заклеивают
особой стерильной пленкой. Медленно. Аккуратно. Тишина такая, что я
думала звук отключен, а там оказывается до того дошли, что на операцию
специально приходит еще один хирург, который не оперирует, а только
медсестрам шепотом подсказывает, какой инструмент подавать. Хирург
каким-то супер-пупер электронным скальпелем делает надрез, тут же
ассистенты супер-пупер отсосиком убирают кровь, клипсами зажимают края
раны. Постепенно обнажается череп. Завораживает. Смена состава. Сверху
подают агрегат, который оказывается супер-пупер дрелью на штативе:
огромная дура с маленьким сверлом на конце. Доктор направляет, дрель
тихо жужжит и, видать, сама все делает. Долго. Надоедает. Проматываю.
Так, все еще сверлит. Проматываю. Сверлит. Ладно, я не специалист,
проматываю все. В конце больной, как умирающий лебедь, вяло смотрит в
камеру. Спасли, ладушки.
Россия. Задристанный кафель. Ноги в бахилах. Таз с обрывками бинтов и
ваты (голоса: Сема, бля, ты куда камерой тычешь? Башку снимай! Маш, а ты
тушенку купила? А Клавка уже уносит! Суки, почему нога дергается? Иди на
хер, щас уснет!) Бритая башка, на которой зеленкой лихо намалевана
окружность (голоса: я, бля, говорю - нога дергается! Ой, ...б твою, где
нога и где ты? Режь давай, до ночи не разгребемся! А где Клавка-то? Я
деньги принесла, а она где? Не бери: говно, а не тушенка!)Под кожу
надувают новокаин из шприца, бзыкают скальпелем и быстренько отслаивают
скальп - видна кость (голоса: а я, главное, аккумулятор домой припер и
забыл про него! Завожу-завожу... Нет, Люська замуж вышла только в марте!
Отвечаю, там пузо уже выше носа было! Дрель! Бля опять заело... Михалыч,
тут вот подкрути... Да... Ой!.. Ага!) Хирург берет дрель. Э-э-э...
коловоротик с винтом - таким в мезозое кокосы сверлили. Доктор крутит
ручку: дрррынь! дрррынь! дрррынь! Три дырки в черепе! (В этом месте я
начинаю ржать.) Доктор, посвистывая, орудует пилкой, и голоса, голоса...
Короче, японцы делают первый надрез - наши уже вовсю копаются в мозгах.
В конце больной с замотанной башкой сидит в трениках на койке и со
здоровым гоготом показывает в камеру большой палец.
Доктор извиняющимся тоном грустно объясняет: - Ну и как это людям
показывать? Мало того, что черт-те чем, черт-те где, в пять раз быстрее,
так еще и выживаемость на шесть процентов больше!