Поиск по автору:

УКУРЕННЫЕ
-----
Укуренные фигуранты начинают испытывать первые муки голода посреди еще
не окончившегося кайфа.
  Прозаическое произведение в стиле "постмодернизм" (Или не в этом
стиле?...).
=====
  Постмодернизм уже не контролирует конфликт. Обобщенный смысл жизни,
как следует из вышесказанного, профанируется сложным структурализмом,
что, исходя из принятого мнения, вносит сумбур, и это надолго.
  Класс эквивалентности реально уже не представляет постмодернизм.
Согласно мнению известных философов, преамбулу создает примитивный закон
внешнего мира. Да и то, сомнительно... Надо сказать, что сомнение творит
естественный смысл жизни. Боль транспонирует принцип восприятия в бред.
Свобода отрицает очевидное. Современная суета категорически означает
неоднозначный мир, изменяя привычную реальность.
  И постмодернизм, следовательно, неоднозначен. Ощущение мира, конечно,
дискредитирует трагический смысл жизни, учитывая известные
обстоятельства, но интеллект изощряет способы восприятия. Тем не менее,
все стремится в никуда...
  И лишь созерцание поразительно. Отсюда естественно следует, что объект
деятельности принимает во внимание лишь постсовременный момент бытия.
Интересно отметить, что смысл жизни ясен не всем.
  Современная ситуация подрывает напряженный интеллект. Мир
ассоциируется с урной. Тот, кто контролирует интеллекты, управляет
Миром. Невзирая на мнения авторитетов. Избегая тотального контроля,
Универсальное - непредвзято можно затуманить химически, но кармически -
расплата неизбежна. Согласно высоким стандартам.
  
  Высокий стандарт следил за поведением народов. Стандарт следил за
поведением, а народы размножались.
  Беспорядочный гул из-за быстрого оживления крови в венах. И так с
начала века.
  Враг воевал с солдатом. Нашим солдатом. Война... Это было хорошее
средство, хотя и не имело влияния на события. Давняя дума увлекала как
старый челнок. Итак... Странный обычай пришел из каменного века. Поедать
сородичей. Пейджер пищал. На-х! Моль воевала с хорошим шарфом. И
побеждала. Неожиданно моль подверглась сильному нападению. Газетой я ее
прихлопнул. Всегда бы так...
  Дом выглядел уютно. Угол согревал. Теплый угол и угол тени
уравновешивали друг друга. Иссушающее солнце высушило высохшую пустыню.
И в пустоте стало холодно. А Дом согревал.
  Злобный противник воевал с солдатом. И его окоп разрушался. Шар
располагался над улицей. Это зенит. Полдень. И зенитки в полдень
молчали.
  Сильный косяк - хорошее средство. Дума увлекала. Черный угол рос.
Вечерело. Время закончилось. Праведный Джинн моих грез творил прекрасное
счастье. Длинный угол бежал по дорогой вещи. Спасенной вещи. Джинн
творил прекрасное счастье, и дым относило в сторону. Хорошая игра -
стрела арбалета в красном яблоке. Сердце влюбленное. К нему бы еще
пришпилить змея-искусителя... Угол нарисовал правильный квадрат. 16:00
  Обычный угол нарисовал правильный квадрат. Угол рос. Монитор самоваром
нависал над столом, являя собой символ нового порядка. А к нему рабом
привязан двуногий.
  Хотя, я всегда думал, что мой новый комп - раб, это моя пьяная комната
и я тут. И Вселенная иссякает именно тут. Но нет!
  Пейджер, огромный как дом, оглушал.
  Фига - это рабочий знак, и я указывал его мужику. В окно. Или в окне?
  Знак показал задний курс. В то время это было как бы специальное
движение.
  Мужик разворачивался. Медленно. Медлительно.
  Контрольный ум отказывался подчинять. Вялая свобода текла у прямого
движения. По течению.
  С грохотом влетела неописуемая оса. Глубокие порезы - вот что она
оставит. Или засосы?
  Оса - это оса. Она прямо гранитная оса. Так шумит... Мешает думать.
  Вялый путь тек у интенсивного движения. Сильный шорох лился на этот
ручей.
  А может, это окаменевшая оса? Она выпала на летний отопитель, и потом
застыла.
  Мой новый раб - это необычный экран и коробка. Мозг в твердом
переплете.
  А мой собственный мозг уже изнывал. Его переплет не такой твердый.
Спасительная газета избавила меня от мук. Неописуемая оса умерла.
  
  Ветхие звуки едва слышались, лес - листва, так сказать. И трава. Она,
по крайней мере то, чем увлекать старого друга.
  Звуки... Сказать, что это маленькие звуки - ничего не сказать! это,
следовательно, звуки. Вы, стало быть, не в курсе. Звуки - есть древний
признак последнего звонка... Чтобы прославленные ветки облекли чело, и
триумфатор отбыл в неизвестном направлении. Шум в голове. Сосуды знобит
и они сужаются. Потом - инсульт...
  Есть чем увлекать старого друга. Ветхие ветки трещат, сухие звуки
уносятся - это, между прочим, почтальон ломится. Короче, он, надо
полагать, с радостной вестью. Буду говорить я. Ты лежишь как спокойная
хвоя - это ветки, ствол, иглы.
  Хотя, до Нового года два сезона.
  Проездной на Трамвай - отвечаю, у меня есть. (Это разносчик товаров)
Тулят всякую хрень!...
  Но, ветки - это ветки. Они трясуться. К удивлению, узнаю что ветки -
это, к несчастью, твои сизые руки. Шорох - белесые звуки твоего голоса.
Почтальон тебя тревожит. Эй, Ветхая Листва, отвечаю, троллейбус - это,
вот так, трамвай с опухшими колесами!
  Кажется нам есть, чем мучить. Твой труп встал. Он сказал, что
маленькие звуки - это листва, а боль терзает свободного человека. К
слову, я понял.
  Да...
  Только почтальон имеет доступ. А мужик, которому фига - не попал. Хотя
пытался. А разносчик - попал... Странно.
  Так я узнаю, что почтальон и разносчик - в одном статусе. Век живи -
век трясись! Не придут ли почтальоны в штатском... Все в одном статусе.
  Еда!!! Это реплика организма, его девиз и клич.
  Рыча, мы наваливаемся на стол, опрокидывая мониторы...
  Ииэх!!!... Ням-ням-ням!