Лежу в больнице. С минуты на минуту должны позвать на операцию. Жутко
нервничаю и прохаживаюсь по коридору. Наконец понимаю, что так делать
неправильно, надо наоборот расслабиться и отвлечься. Для этого подхожу к
медсестре и рассказываю следующий анекдот:
- Сестра, сестра, куда вы меня везете?
- В морг.
- Сестра, может, лучше в реанимацию?
- Нет, врач сказал в морг – значит в морг.
Через несколько минут меня отводят в операционную, вкалывают местную
анестезию и оперируют. Через полчаса хирург выходит в коридор и кричит:
- Каталку!
В операционную завозят каталку, меня укладывают на нее и вывозят. Я
смотрю – а толкает каталку та же медсестра, которой я рассказал этот
анекдот. Мне бы молчать, да ехать себе, но нет, хочется
повыпендриваться. И я спрашиваю:
- Сестра, сестра, куда вы меня везете?
Она очень строго смотрит на меня и отвечает:
- Если успеем довезти до палаты и поставить капельницу – оставим там.
Если не успеем – извините, молодой человек, но повезем вас в морг.
М-да! Чувство юмора у медсестер есть.
Некто Вадим
Рассказчик: Некто Вадим
Занесла меня нелегкая в больницу, и не куда-нибудь, а в урологию. Причем
лежал я в самой дальней палате, расположенную так, что до сортира своего
отделения было переться через весь холл, а в сортир соседнего - пара
шагов. А посему я и все пациенты моей и двух близлежащих палат ходили
именно в сортир соседнего, гастроэнтерологического отделения.
Среди посетителей сортира из урологического отделения были и больные
аденомой, и недержанием мочи. То есть первые нередко заходили «по
маленькому» в туалет напрасно, а вторые иногда не добегали до него. В
гастроэнтерологическом отделении лежали разные больные, в том числе с
запором и с диареей. То есть первые могли часами сидеть на унитазе,
пыжась со всей мочи, а вторые… ну вы понимаете.
Исходя из этих обстоятельств, в сортире появились объявления,
отпечатанные крупными буквами на компьютере. Их я привожу дословно.
«Объявление!
Несмотря на поставленные цели и достигнутые результаты, просьбы смывать
за собой.
Администрация».
Рядом вторая объява.
«Объявление!.
Если достигнутые результаты превзошли все ожидания, воспользуйтесь
ершиком.
Уборщица».
Ну как тут не уважить такие просьбы?
Некто Вадим
p.s. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить врачей и медсестер
урологического отделения нижегородской больницы № 30 за то, что они
есть, за их доброту и профессионализм.
лежал я в самой дальней палате, расположенную так, что до сортира своего
отделения было переться через весь холл, а в сортир соседнего - пара
шагов. А посему я и все пациенты моей и двух близлежащих палат ходили
именно в сортир соседнего, гастроэнтерологического отделения.
Среди посетителей сортира из урологического отделения были и больные
аденомой, и недержанием мочи. То есть первые нередко заходили «по
маленькому» в туалет напрасно, а вторые иногда не добегали до него. В
гастроэнтерологическом отделении лежали разные больные, в том числе с
запором и с диареей. То есть первые могли часами сидеть на унитазе,
пыжась со всей мочи, а вторые… ну вы понимаете.
Исходя из этих обстоятельств, в сортире появились объявления,
отпечатанные крупными буквами на компьютере. Их я привожу дословно.
«Объявление!
Несмотря на поставленные цели и достигнутые результаты, просьбы смывать
за собой.
Администрация».
Рядом вторая объява.
«Объявление!.
Если достигнутые результаты превзошли все ожидания, воспользуйтесь
ершиком.
Уборщица».
Ну как тут не уважить такие просьбы?
Некто Вадим
p.s. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить врачей и медсестер
урологического отделения нижегородской больницы № 30 за то, что они
есть, за их доброту и профессионализм.
18.09.2004, Новые истории - основной выпуск
ТЫЧЬТЕ С УМОМ
Очередная история про веселую жизнь редакции газеты «К… с…» - печатного
органа одного из районов славного российского города, являющегося
центром одного из семи Федеральных округов России. В ней есть
производственно-экономический отдел, называемый так потому, что
журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов,
собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень
старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три
месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная, не
от мира сего.
Итак, Людмила Васильевна как-то вздумала на преклоне лет освоить
компьютер, о чем поставила в курс Главного Начальника (теперь уже
бывшего). Все от такого ее решения опухли, ибо тетя за три месяца работы
не научилась даже электрическим чайником пользоваться. Ну да делать
нечего, дали ей самый задрипанный компьютер, и велели мне научить ее
основам.
Надо сказать две вещи. Во-первых тот компьютер хоть и задрипанный, но
выключался он по-современному. То есть на нем не появлялась надпись
«Теперь питание компьютера можно отключить», а системный блок вырубался
сам. И оставалось нажать кнопку на мониторе (поскольку Людмила
Васильевна никак не могла запомнить, что же это слово значило, я говорил
телевизор). Во-вторых, Людмила Васильевна оказалась настолько
неспособной к обучению, что я ей каждый раз говорил, что надо сделать,
чтобы включить ПК, как запустить Word, как в нем работать, и т. д. и т.
п.
Но самое убойное - это как мы выключали его. История повторялась раз
пятьдесят, пока компьютер не вышел из строя, и его не отобрали у нее.
Выглядело это так. Кончив работу, Людмила Васильевна неизменно
спрашивала у меня, как его выключить (хотя у нее было все записано). И я
ей говорил.
- Людмила Васильевна, нажмите кнопку «Пуск». Нет, на клавиатуре ее
искать не надо, она на телевизоре. Да не пальцем, а мышкой. Что вы
подняли мышку и тычете ей в экран? Положите на место и стрелочкой ее,
стрелочкой. Да не правой кнопкой, а левой. Так, хорошо. Теперь выберите
пункт «Выключение компьютера». Теперь нажмите кнопку «ОК». Да не на
клавиатуре, Людмила Васильевна, на экране. Да, мышкой. Так, теперь
подождите секунд двадцать. Хорошо. Теперь выключайте телевизор.
Людмила Васильевна нажимала кнопку на мониторе, затем… на системном
блоке (который, я напомню, уже выключился автоматически).
- Зачем нажали? - кричу я. - Он же уже выключился!
- Да? Ой, а я и забыла. - С этими словами Людмила Васильевна повторно
нажимает кнопку на системнике, компьютер, уже выполняющий программу
ScanDisk (проверка диска) вновь вырубается, а Людмила Васильевна
зачем-то жмет кнопку на мониторе.
После пятидесятого раза компьютеру надоело, что надо ним извращаются, и
он сломался. Больше Людмилу Васильевну к редакционной технике не
допускали. Разве что к телефону.
Некто Вадим.
Очередная история про веселую жизнь редакции газеты «К… с…» - печатного
органа одного из районов славного российского города, являющегося
центром одного из семи Федеральных округов России. В ней есть
производственно-экономический отдел, называемый так потому, что
журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов,
собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень
старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три
месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная, не
от мира сего.
Итак, Людмила Васильевна как-то вздумала на преклоне лет освоить
компьютер, о чем поставила в курс Главного Начальника (теперь уже
бывшего). Все от такого ее решения опухли, ибо тетя за три месяца работы
не научилась даже электрическим чайником пользоваться. Ну да делать
нечего, дали ей самый задрипанный компьютер, и велели мне научить ее
основам.
Надо сказать две вещи. Во-первых тот компьютер хоть и задрипанный, но
выключался он по-современному. То есть на нем не появлялась надпись
«Теперь питание компьютера можно отключить», а системный блок вырубался
сам. И оставалось нажать кнопку на мониторе (поскольку Людмила
Васильевна никак не могла запомнить, что же это слово значило, я говорил
телевизор). Во-вторых, Людмила Васильевна оказалась настолько
неспособной к обучению, что я ей каждый раз говорил, что надо сделать,
чтобы включить ПК, как запустить Word, как в нем работать, и т. д. и т.
п.
Но самое убойное - это как мы выключали его. История повторялась раз
пятьдесят, пока компьютер не вышел из строя, и его не отобрали у нее.
Выглядело это так. Кончив работу, Людмила Васильевна неизменно
спрашивала у меня, как его выключить (хотя у нее было все записано). И я
ей говорил.
- Людмила Васильевна, нажмите кнопку «Пуск». Нет, на клавиатуре ее
искать не надо, она на телевизоре. Да не пальцем, а мышкой. Что вы
подняли мышку и тычете ей в экран? Положите на место и стрелочкой ее,
стрелочкой. Да не правой кнопкой, а левой. Так, хорошо. Теперь выберите
пункт «Выключение компьютера». Теперь нажмите кнопку «ОК». Да не на
клавиатуре, Людмила Васильевна, на экране. Да, мышкой. Так, теперь
подождите секунд двадцать. Хорошо. Теперь выключайте телевизор.
Людмила Васильевна нажимала кнопку на мониторе, затем… на системном
блоке (который, я напомню, уже выключился автоматически).
- Зачем нажали? - кричу я. - Он же уже выключился!
- Да? Ой, а я и забыла. - С этими словами Людмила Васильевна повторно
нажимает кнопку на системнике, компьютер, уже выполняющий программу
ScanDisk (проверка диска) вновь вырубается, а Людмила Васильевна
зачем-то жмет кнопку на мониторе.
После пятидесятого раза компьютеру надоело, что надо ним извращаются, и
он сломался. Больше Людмилу Васильевну к редакционной технике не
допускали. Разве что к телефону.
Некто Вадим.
17.09.2004, Новые истории - основной выпуск
ВИРУСНАЯ МОЗГОКЛЮЙКА
Вот еще одна из историй про жизнь редакции газеты «К… с…», являющейся
печатным органом одного из районов славного российского города,
являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. В ней
есть производственно-экономический отдел, называемый так потому, что
журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов,
собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень
старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три
месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная,
не от мира сего.
В один из дней у меня вышел из строя компьютер. Просто перестал
заводиться. Без него я как без рук, поэтому я вызвал системного
администратора и пожаловался на безработицу. Сисадмин поковырялся, и
поставил диагноз - компьютер заражен вирусом. Причем крутым. И это
плохо. Но у него, сисадмина, есть очень хороший антивирус, который этого
вируса замочит. И это хорошо.
Принес он этот самый антивирус, запустил, и по ходу дела сисадмини
говорит, что этот вирус вдобавок делает фрагментацию на жестком диске,
поэтому после излечения я еще должен выполнить дефрагментацию. Для тех
кто не в курсе, поясняю: дефрагментация - это упорядочение единиц
информации (кластеров). Ну, например, если вы разложите книги в шкафу по
алфавитному порядку, да еще вместе поставите разные произведения одних
авторов, то это будет примерно то же самое. Вам будет легче найти
книжку, а компьютеру - файл.
Процесс продолжается долго - как-никак, мой винт забит информацией
примерно на 60 гигабайт, а вирус фрагментировал его основательно. Я
злюсь, ругаюсь, что не могу работать, и, желая хоть как то развлечься,
нарочно громко вслух говорю:
- Как бы не заразиться вирусом от компьютера.
Людмила Васильевна, доселе сидящая как мышка, спрашивает:
- Ты шутишь?
- Какие тут шутки, - говорю. - Вы же слышали, сисадмин сказал, что этот
вирус очень мощный.
- И что же ты тогда будешь делать? - вопрошает тетя.
- Ясен пень, - говорю. - Дефрагментацию мозга.
- Это как? - спрашивает она, так и не понимая, что я прикалываюсь.
- Под общим наркозом, - отвечаю я, делая мрачное лицо.
И надо же такой беде случиться, что ночью очень резко похолодало.
Температура упала с плюс пятнадцати до минус одного (апрель, блин). А я
спал с открытой форточкой и под легким одеялом, да еще с мокрой башкой
(лень было сушить после помывки). Короче, схватил насморк. Сижу на
следующий день, злой как черт, сморкаюсь поминутно в платок. Людмила
Васильевна спрашивает:
- Ты где простудился?
- Известно где, - отвечаю. - Вирус от компьютера подхватил.
- И что же теперь будет? - спрашивает она.
- Пока не сделают дефрагментацию, буду его распространять.
Смотрю - берет лист бумаги и что-то пишет по форме. Потом встает и
уходит. Через пять минут вызывает Главный Начальник (в настоящий момент
уже бывший). Он - человек нормальный, шутки понимает, поэтому встречает
меня давясь от смеха и протягивает мне лист с почерком Людмилы
Васильевны. И вопрошает:
- Ты зачем над человеком так издеваешься?
Читаю.
«Главному редактору тов. И. от корреспондента Л. В…. Заявление. Прошу
временно предоставить мне другой кабинет до того, пока корреспондент
В. В… не сделает себе дефрагментацию головного мозга в связи с болезнью.
Он распространяет опасный вирус и подвергает меня опасности заражения».
- Иди, работай, - сказал Главный Начальник. - А бумагу эту я для
потомков сохраню, которые после нас здесь работать будут.
Некто Вадим.
Вот еще одна из историй про жизнь редакции газеты «К… с…», являющейся
печатным органом одного из районов славного российского города,
являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. В ней
есть производственно-экономический отдел, называемый так потому, что
журналисты этого отдела пишут на соответствующие темы. Журналистов,
собственно, двое - я, некто Вадим, работающий тут три года, не очень
старый (24 года) и моя коллега Людмила Васильевна, работающая три
месяца, не очень молодая (54 года). Последняя - тетя очень странная,
не от мира сего.
В один из дней у меня вышел из строя компьютер. Просто перестал
заводиться. Без него я как без рук, поэтому я вызвал системного
администратора и пожаловался на безработицу. Сисадмин поковырялся, и
поставил диагноз - компьютер заражен вирусом. Причем крутым. И это
плохо. Но у него, сисадмина, есть очень хороший антивирус, который этого
вируса замочит. И это хорошо.
Принес он этот самый антивирус, запустил, и по ходу дела сисадмини
говорит, что этот вирус вдобавок делает фрагментацию на жестком диске,
поэтому после излечения я еще должен выполнить дефрагментацию. Для тех
кто не в курсе, поясняю: дефрагментация - это упорядочение единиц
информации (кластеров). Ну, например, если вы разложите книги в шкафу по
алфавитному порядку, да еще вместе поставите разные произведения одних
авторов, то это будет примерно то же самое. Вам будет легче найти
книжку, а компьютеру - файл.
Процесс продолжается долго - как-никак, мой винт забит информацией
примерно на 60 гигабайт, а вирус фрагментировал его основательно. Я
злюсь, ругаюсь, что не могу работать, и, желая хоть как то развлечься,
нарочно громко вслух говорю:
- Как бы не заразиться вирусом от компьютера.
Людмила Васильевна, доселе сидящая как мышка, спрашивает:
- Ты шутишь?
- Какие тут шутки, - говорю. - Вы же слышали, сисадмин сказал, что этот
вирус очень мощный.
- И что же ты тогда будешь делать? - вопрошает тетя.
- Ясен пень, - говорю. - Дефрагментацию мозга.
- Это как? - спрашивает она, так и не понимая, что я прикалываюсь.
- Под общим наркозом, - отвечаю я, делая мрачное лицо.
И надо же такой беде случиться, что ночью очень резко похолодало.
Температура упала с плюс пятнадцати до минус одного (апрель, блин). А я
спал с открытой форточкой и под легким одеялом, да еще с мокрой башкой
(лень было сушить после помывки). Короче, схватил насморк. Сижу на
следующий день, злой как черт, сморкаюсь поминутно в платок. Людмила
Васильевна спрашивает:
- Ты где простудился?
- Известно где, - отвечаю. - Вирус от компьютера подхватил.
- И что же теперь будет? - спрашивает она.
- Пока не сделают дефрагментацию, буду его распространять.
Смотрю - берет лист бумаги и что-то пишет по форме. Потом встает и
уходит. Через пять минут вызывает Главный Начальник (в настоящий момент
уже бывший). Он - человек нормальный, шутки понимает, поэтому встречает
меня давясь от смеха и протягивает мне лист с почерком Людмилы
Васильевны. И вопрошает:
- Ты зачем над человеком так издеваешься?
Читаю.
«Главному редактору тов. И. от корреспондента Л. В…. Заявление. Прошу
временно предоставить мне другой кабинет до того, пока корреспондент
В. В… не сделает себе дефрагментацию головного мозга в связи с болезнью.
Он распространяет опасный вирус и подвергает меня опасности заражения».
- Иди, работай, - сказал Главный Начальник. - А бумагу эту я для
потомков сохраню, которые после нас здесь работать будут.
Некто Вадим.
11.09.2004, Новые истории - основной выпуск
ВТОРОЙ ЭТАЖ
Редакция газеты одного из районов славного российского города,
являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. Газету
зовут «К… с…». Расположена она на втором этаже двухэтажного здания
(запомните, это важно), на первом этаже - такие организации, в коих
работают преимущественно мужики. Производственно-экономический отдел,
называемый так потому, что журналисты этого отдела пишут на
соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое - я, некто Вадим,
работающий тут три года, не очень старый (24 года) и моя коллега Людмила
Васильевна, работающая три месяца, не очень молодая (54 года). Последняя
- тетя очень странная, с невразумительными амбициями, не от мира сего,
ездящая на работу из другого города.
Обыкновенный рабочий день. То ли самый конец ноября, то ли начало
декабря прошлого (2003-го) года. Я вхожу в кабинет, и вдруг к
несказанному своему возмущению чувствую, что в кабинете пахнет
табачищем. Сам я курящий, но запах курева в помещении не переношу, и
регулярно всех куряк выпроваживаю на лестницу. Понюхав атмосферу, я
говорю:
- Мать твою, это какой же хрен так табачищем навонял?!! Поймаю -
заставлю воздух вентилировать свежим дыханием из смеси дирола с орбитом.
На сию фразу Людмила Васильевна поднимает голову от своей писанины и
испуганно так говорит:
- Это не я. Я не курю.
- Дык, я знаю, - отвечаю я. - Я же не вас имею ввиду.
Людмила Васильевна, подумав пару минут, спрашивает:
- Может, это от тебя так пахнет?
Вникнув в суть такой наглости, я недовольно замечаю:
- Чтобы изо рта так воняло, я должен выкурить штук восемь сигарет. Чего
я принципиально не делаю в силу неполной потери разума. Тем более, что
мои сигареты крепкие (тогда я курил красную «Золотую Яву»), и мне курить
в таких масштиабах здоровья не хватит.
Подумав еще пару минут, Людмила Васильевна спрашивает:
- А может, это от твоей одежды?
- Чтобы так пахло от одежды, - резонно замечаю я, - я должен простоять в
прокуренном помещении пару часов, или в ночной клуб сходить. А я выхожу
в курилку раз в час на пять минут.
- Так откуда это может пахнуть? - невинно спрашивает Людмила Васильевна.
- Ясен пень, - отвечаю, - снизу тянет.
Тут Людмила Васильевна делает глаза по рублю и вопрошает:
- А у нас разве внизу кто-то работает?
- Конечно, - отвечаю я, заподозрив неладное. - Отдел охраны труда да
частное охранное предприятие площади арендует.
Людмила Васильевна уходит в себя, через пять мнут возвращается, делает
глаза уже по два рубля и говорит:
- Вот бы никогда не подумала, что В ПОДВАЛЕ МОЖЕТ КТО-ТО РАБОТАТЬ.
Придя в себя от столь неожиданного поворота дел, я так аккуратно
спрашиваю.
- А почему в подвале?
- Ну, ведь под нами же подвал, - невинно отвечает Людмила Васильевна.
- Вообще-то там еще и первый этаж есть.
- ДА-А-А-А?.. - удивленно вопрошает моя коллега с видом, как будто
средневековому инквизитору блестяще доказали, что земля все-таки
круглая.
- Ну да, - отвечаю я. - Посмотрите в окно, увидите как до земли лететь
долго. А что, вы не замечали, что каждый раз, приходя на работу, вы по
лестнице поднимаетесь?
Тут эта тетя сделала глаза по пять рублей, и отлепила:
- МИЛЫЙ ВАДИМ, Я СЕЙЧАС ТАК ПЛОХО ВИЖУ, ЧТО УЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗАМЕЧАЮ.
В ауте выползаю из кабинета, на ходу бормоча, что если уж за три месяца
не заметила… и что если глаза не видят, дык ведь ноги-то могут ступеньки
почувствовать… и что с таким зрением вообще в журналистике делать
нехрена…
Некто Вадим
Редакция газеты одного из районов славного российского города,
являющегося центром одного из семи Федеральных округов России. Газету
зовут «К… с…». Расположена она на втором этаже двухэтажного здания
(запомните, это важно), на первом этаже - такие организации, в коих
работают преимущественно мужики. Производственно-экономический отдел,
называемый так потому, что журналисты этого отдела пишут на
соответствующие темы. Журналистов, собственно, двое - я, некто Вадим,
работающий тут три года, не очень старый (24 года) и моя коллега Людмила
Васильевна, работающая три месяца, не очень молодая (54 года). Последняя
- тетя очень странная, с невразумительными амбициями, не от мира сего,
ездящая на работу из другого города.
Обыкновенный рабочий день. То ли самый конец ноября, то ли начало
декабря прошлого (2003-го) года. Я вхожу в кабинет, и вдруг к
несказанному своему возмущению чувствую, что в кабинете пахнет
табачищем. Сам я курящий, но запах курева в помещении не переношу, и
регулярно всех куряк выпроваживаю на лестницу. Понюхав атмосферу, я
говорю:
- Мать твою, это какой же хрен так табачищем навонял?!! Поймаю -
заставлю воздух вентилировать свежим дыханием из смеси дирола с орбитом.
На сию фразу Людмила Васильевна поднимает голову от своей писанины и
испуганно так говорит:
- Это не я. Я не курю.
- Дык, я знаю, - отвечаю я. - Я же не вас имею ввиду.
Людмила Васильевна, подумав пару минут, спрашивает:
- Может, это от тебя так пахнет?
Вникнув в суть такой наглости, я недовольно замечаю:
- Чтобы изо рта так воняло, я должен выкурить штук восемь сигарет. Чего
я принципиально не делаю в силу неполной потери разума. Тем более, что
мои сигареты крепкие (тогда я курил красную «Золотую Яву»), и мне курить
в таких масштиабах здоровья не хватит.
Подумав еще пару минут, Людмила Васильевна спрашивает:
- А может, это от твоей одежды?
- Чтобы так пахло от одежды, - резонно замечаю я, - я должен простоять в
прокуренном помещении пару часов, или в ночной клуб сходить. А я выхожу
в курилку раз в час на пять минут.
- Так откуда это может пахнуть? - невинно спрашивает Людмила Васильевна.
- Ясен пень, - отвечаю, - снизу тянет.
Тут Людмила Васильевна делает глаза по рублю и вопрошает:
- А у нас разве внизу кто-то работает?
- Конечно, - отвечаю я, заподозрив неладное. - Отдел охраны труда да
частное охранное предприятие площади арендует.
Людмила Васильевна уходит в себя, через пять мнут возвращается, делает
глаза уже по два рубля и говорит:
- Вот бы никогда не подумала, что В ПОДВАЛЕ МОЖЕТ КТО-ТО РАБОТАТЬ.
Придя в себя от столь неожиданного поворота дел, я так аккуратно
спрашиваю.
- А почему в подвале?
- Ну, ведь под нами же подвал, - невинно отвечает Людмила Васильевна.
- Вообще-то там еще и первый этаж есть.
- ДА-А-А-А?.. - удивленно вопрошает моя коллега с видом, как будто
средневековому инквизитору блестяще доказали, что земля все-таки
круглая.
- Ну да, - отвечаю я. - Посмотрите в окно, увидите как до земли лететь
долго. А что, вы не замечали, что каждый раз, приходя на работу, вы по
лестнице поднимаетесь?
Тут эта тетя сделала глаза по пять рублей, и отлепила:
- МИЛЫЙ ВАДИМ, Я СЕЙЧАС ТАК ПЛОХО ВИЖУ, ЧТО УЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗАМЕЧАЮ.
В ауте выползаю из кабинета, на ходу бормоча, что если уж за три месяца
не заметила… и что если глаза не видят, дык ведь ноги-то могут ступеньки
почувствовать… и что с таким зрением вообще в журналистике делать
нехрена…
Некто Вадим
11.09.2004, Новые истории - основной выпуск
А вот еще как было.
Пару дней назад еду в маршрутке. Там, где висит всякая информация о
стоимости проезда, льготниках и правилах катания, большими буквами
напечатана объява:
УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ!
ВО ИЗБЕЖАНИЯ ТРАВМАТИЗМА, УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИМ ВАС ДЕРЖАТЬСЯ ВО ВРЕМЯ ЕЗДЫ
ЗА ПОРУЧНИ, А ТАКЖЕ СВОЕВРЕМЕННО ОПЛАЧИВАТЬ СВОЙ ПРОЕЗД КОНДУКТОРУ.
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ.
А на месте кондуктора - амбал два на два.
Некто Вадим
Пару дней назад еду в маршрутке. Там, где висит всякая информация о
стоимости проезда, льготниках и правилах катания, большими буквами
напечатана объява:
УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ!
ВО ИЗБЕЖАНИЯ ТРАВМАТИЗМА, УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИМ ВАС ДЕРЖАТЬСЯ ВО ВРЕМЯ ЕЗДЫ
ЗА ПОРУЧНИ, А ТАКЖЕ СВОЕВРЕМЕННО ОПЛАЧИВАТЬ СВОЙ ПРОЕЗД КОНДУКТОРУ.
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ.
А на месте кондуктора - амбал два на два.
Некто Вадим
Некто Вадим (56)