Этнографический музей
Рассказчик: Кондратъ
текст удалён
03.02.2022, Стишки - основной выпуск
Не @бать мне дочку Собчака,
не ходить под парусом,
разве что присунуть дурака
дочке Нарусовой.
не ходить под парусом,
разве что присунуть дурака
дочке Нарусовой.
текст удалён
текст удалён
текст удалён
15.02.2019, Остальные новые анекдоты
- Холмс, почему международное право не признаёт физических лиц субъектами международных правоотношений?
- Элементарно, Ватсон. Иначе 2% населения Земли не могли бы получить и удерживать в своих руках 80% мирового богатства.
- Элементарно, Ватсон. Иначе 2% населения Земли не могли бы получить и удерживать в своих руках 80% мирового богатства.
28
текст удалён
текст удалён
текст удалён
05.12.2008, Остальные новые анекдоты
04.12.08. Новость часа. С 21 по 28 ноября международные резервы России
выросли на 5 миллиардов долларов и теперь составляют 454,9 миллиарда
долларов.
- За образцовое выполнение служебного долга командир сторожевого корабля
Балтийской флота "Неустрашимый" Алексей Апанович представлен к
присвоению внеочередного воинского звания «капитан первого ранга», -
сказал нашему калининградскому корреспонденту сотрудник пресс-службы
главной военно-морской базы Балтийского флота, пожелавший остаться
неизвестным.
выросли на 5 миллиардов долларов и теперь составляют 454,9 миллиарда
долларов.
- За образцовое выполнение служебного долга командир сторожевого корабля
Балтийской флота "Неустрашимый" Алексей Апанович представлен к
присвоению внеочередного воинского звания «капитан первого ранга», -
сказал нашему калининградскому корреспонденту сотрудник пресс-службы
главной военно-морской базы Балтийского флота, пожелавший остаться
неизвестным.
24
текст удалён
15.04.2018, Остальные новые анекдоты
- Занятно, Дживз, утренние газеты пишут, что вчера по Сирии нанесён мощный ракетный удар, но погибших среди сирийских военнослужащих нет.
- Ничего удивительного, сэр, президент Трамп предупредил, что это будут умные ракеты.
- Ничего удивительного, сэр, президент Трамп предупредил, что это будут умные ракеты.
37
28.11.2021, Остальные новые анекдоты
- Гиви, у тебя есть враги?
- Уже нет.
- Поему так решил?
- Ужинаю дома.
- Уже нет.
- Поему так решил?
- Ужинаю дома.
59
Шахерезада сказала: - Женское сердце не позволяет разделить пациентов НИИ СП им. Н.В. Склифосовского на победителей и побеждённых. С этой задачей справляется Уголовно-процессуальный кодекс РФ.
ПОЕЗДКА В ПИТЕР И ОБРАТНО
компакт-поэма
джаз-панк-рок
Мои часы вчера сломались,
мои часы с тех пор стоят,
не знаю, где мы так надрались,
но помню, пили всё подряд.
Мой циферблат лишился стрелок,
мне вряди починить его,
я помню, как мы сняли девок
в расчёте две на одного.
Очнулся в поезде, в вагоне,
где спал на досках без белья,
видать, сюда после погони
меня пристроили друзья.
Смотрю и сам себе не верю,
(Господь, храни судьбу мою!)
в стекле зеркальном возле двери
своё лицо не узнаю.
Костюм измят и сильно вытерт,
в башке гудит, как в проводах,
да, эту VIP-поездку в Питер
я не забуду никогда!
Как хорошо было вначале,
как славно начинался день,
мы были в Корюшке, в Причале,
потом направились в Мишень.
Назавтра посетили Бочку,
где в хлопьях пены волгла соль,
потом обычную пивточку,
а ближе к ночи – Петрополь.
Тот бар поныне знаменит,
тем, что поили нас в кредит.
Там бросил якорь на три дня,
пока народ искал меня.
Подсняв девиц, торчал в Севане,
спустил все деньги до копья,
но на продавленном диване
провёл с одной остаток дня.
Был кофеюшник у Прибоя
и тесный, грязный столовняк,
где мой приятель с перепоя
последний потерял трояк.
Вечерний Лондон я покинул,
приняв для стойкости на грудь,
в тот раз к ночному магазину
лежал мой испрямлённый путь.
На берегу реки Смоленки
пил косорыловку взахлёб,
так, что содрал себе коленки,
пока до Гавани догрёб.
И там три дня не просыхал,
пока народ меня искал.
И где был вскоре обнаружен
у сточных вод огромной Лужи,
взят потихоньку на буксир,
и увезён попить кефир.
Так в окруженье странных морд
покинул я торговый Порт.
Был в Лукоморье, во Фрегате,
был в рюмочной и в поплавке,
а вечером, совсем некстати,
портвейн пил в парадняке.
Налившись этою отравой,
пошёл домой и, наконец,
с большою пьяною оравой
к утру попал в Псковской дворец.
Косая линия безлюдна,
здесь время странное текло,
непосвящённым людям трудно
понять, что нас туда влекло.
Похоже, вру напропалую,
что в оправданье мне сказать? –
Всем скептикам рекомендую
проверку с Балтики начать.
P.S. The scull bones are not damaged
to the finger’s touch.
компакт-поэма
джаз-панк-рок
Мои часы вчера сломались,
мои часы с тех пор стоят,
не знаю, где мы так надрались,
но помню, пили всё подряд.
Мой циферблат лишился стрелок,
мне вряди починить его,
я помню, как мы сняли девок
в расчёте две на одного.
Очнулся в поезде, в вагоне,
где спал на досках без белья,
видать, сюда после погони
меня пристроили друзья.
Смотрю и сам себе не верю,
(Господь, храни судьбу мою!)
в стекле зеркальном возле двери
своё лицо не узнаю.
Костюм измят и сильно вытерт,
в башке гудит, как в проводах,
да, эту VIP-поездку в Питер
я не забуду никогда!
Как хорошо было вначале,
как славно начинался день,
мы были в Корюшке, в Причале,
потом направились в Мишень.
Назавтра посетили Бочку,
где в хлопьях пены волгла соль,
потом обычную пивточку,
а ближе к ночи – Петрополь.
Тот бар поныне знаменит,
тем, что поили нас в кредит.
Там бросил якорь на три дня,
пока народ искал меня.
Подсняв девиц, торчал в Севане,
спустил все деньги до копья,
но на продавленном диване
провёл с одной остаток дня.
Был кофеюшник у Прибоя
и тесный, грязный столовняк,
где мой приятель с перепоя
последний потерял трояк.
Вечерний Лондон я покинул,
приняв для стойкости на грудь,
в тот раз к ночному магазину
лежал мой испрямлённый путь.
На берегу реки Смоленки
пил косорыловку взахлёб,
так, что содрал себе коленки,
пока до Гавани догрёб.
И там три дня не просыхал,
пока народ меня искал.
И где был вскоре обнаружен
у сточных вод огромной Лужи,
взят потихоньку на буксир,
и увезён попить кефир.
Так в окруженье странных морд
покинул я торговый Порт.
Был в Лукоморье, во Фрегате,
был в рюмочной и в поплавке,
а вечером, совсем некстати,
портвейн пил в парадняке.
Налившись этою отравой,
пошёл домой и, наконец,
с большою пьяною оравой
к утру попал в Псковской дворец.
Косая линия безлюдна,
здесь время странное текло,
непосвящённым людям трудно
понять, что нас туда влекло.
Похоже, вру напропалую,
что в оправданье мне сказать? –
Всем скептикам рекомендую
проверку с Балтики начать.
P.S. The scull bones are not damaged
to the finger’s touch.
Шахерезада сказала: - Генетики обнаружили, что не все дети ХХ века являются детьми ХХ съезда.
А он, мятежный, просит дури. Как будто в дури есть покой.
Так говорил Заратустра.
Так говорил Заратустра.
13.12.2018, Новые афоризмы и фразы - основной выпуск
Шахерезада сказала: - Похоже, что сражение за многополярный мир начнётся в Заполярье.
05.11.2020, Новые афоризмы и фразы - основной выпуск
Шахерезада сказала: - Вера в неадекватные вести заставляет вас делать неадекватные вещи.
11
текст удалён
текст удалён
текст удалён
текст удалён
ФЕЛИСТА
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 7
В Лужниках не так давно
шёл концерт «Мир, жизнь, кино».
В основном, была эстрада,
поначалу - всё, как надо.
Но любимчики ЦК,
два кретина-мудака,
что программу завершали,
весь проект, в манду, сговняли.
Зато им у барной стойки
в смысле дружеской попойки
и по части потрепаться
равных не было. Я, братцы,
расскажу на этот раз
Гоши Вицина рассказ.
Со своей картиной Вицин
был на фестивале в Ницце.
Делегатами союза
были два киношных туза,
наших три кинозвезды,
те, что начали с п@зды,
режиссёр один, в довесок
три актёра, дальше пресса.
Главным среди прессы всей
был товарищ Аджубей.
Основной наш фильм Х@ёвский
киностудии Свердловской
должен был, назло Европе
оказаться в самой жопе.
Но фортуна улыбнулась,
всё иначе повернулось,
и помог нам бывший бай,
главный в прессе разъ@бай.
Как-то вышли мы из зала
до ушей раскрыв @бало -
только что кино смотрели
и от страха пребздели -
там Хичкока шла картина
«Сто пятнадцать жертв кретина»,
три часа промчались пулей.
Подслащённая пилюля,
кинофильм для дурака, -
думали у нас в ЦК -
сюжет явно нездоров,
ни полей, ни тракторов!
Тузы втихую стирались,
так как оба обосрались.
Прибегает бывший бай,
главный в прессе разъ@бай,
и докладывает тузам: -
- Из Советского Союзу
встретил я одну девицу,
блядь одну, одну тигрицу.
У меня родился план,
как принять её в наш клан.
Через час все собрались,
для начала по@блись,
чтоб лично убедиться
для чего она сгодится.
Да, девица всё умела,
взяв хуй в рот, «Калинку» пела,
а когда троим сосала,
даже казачок плясала.
Дали мы наказ девице: -
С нами, чур, не заводится,
мы свои, мы не враги,
делай всё, но в пол ноги!
А не то нас эта блядь
могла в доску за@бать.
Мы сказали, что должна
послужить стране она.
После ей был в руки дан
Аджубея хитрый план,
тот, что был наверняка
быстро утверждён в ЦК.
Через час пошла девица
на страну свою трудиться.
Первым был за@бан сэр
гран киношник Рене Клер,
на продавленном диване
отрубился Мастроянни,
рядом в сперме, словно в глине,
спал испачканный Феллини,
приказав супруге с дочкой
на залупу класть примочки,
Шон О’Коннери (Джеймс Бонд),
быстро член сложил, как зонт,
лучший комик, де Фюнес,
в страхе под диван залез,
увидав, что у Габена
х@й распух и стал с полено,
а зубастый Фернандель
слёг, за@банный, в постель,
от педрил своих убёг
Жан Маре, но тоже слёг,
а у Чаплина не встал,
он башкой работать стал
и так славно ей заправил -
котелок в п@зде оставил.
Плодотворной ночь была,
всех Фелиста заебла.
Лозунг родился тогда -
«Вив ля русс, ле гранд п@зда!».
Всяк пробиться к ней старался,
тут наш план чуть не сорвался,
взбунтовались кинозвёзды -
им никто не лазит в п@зды.
Все с Фелистою @бутся,
крики кинозвёзд несутся.
- Мне бы захудалый член, -
стонет блядь Софи Лорен.
- Х@я жажду я, - визжит
знаменитая Брижжит.
Где-там Консу Гёздэ
пальцем лазает в п@зде,
Тейлор, блядь, Элизабет
делает коту минет.
Говорит Марина Влади: -
Или мы идём к той бляди
или, на хуй, до обеда
я к Володеньке уеду!
Взяв брильянтов две-три горсти,
все пришли к Фелисте в гости,
та, как раз, под Чарльза Монти
измывалась над Висконти,
рядом, захлебнувшись в сперме,
распластался Пьетро Джерми
и водою из сифона
подмывался С. Сталлоне.
И сказали кинозвёзды: -
Не нужны им наши п@зды,
но позвольте нам узнать,
кто же будет нас @бать?
Из того, что видим тут, -
они в год не отойдут!
Им ответила Фелиста: -
Знала я артиллериста,
на Урале он, в Тагиле,
вы бы наших попросили, -
и свела всю шоблу эту
к своему оргкомитету.
Наши видят, план трещит,
у актрис внутри пищит,
и для бабьего капризу
шлют в Москву запрос на визу.
Через сутки наш пилот
приземляет самолёт
рейсом из Тагила в Ниццу.
К нему катят трап девицы,
люк открылся и по трапу,
к небу вздев в привете лапу,
шёл под взглядами актёров
Спиридон Мартыныч Кторов!
Для заправки кинозвёзд
х@й в руке блаженно нёс.
Быстро шёл, его качая,
бабы прыгали, кончая,
дружно хлопали в ладоши,
к х@ю лезли вон из кожи.
Шли за ним с улыбкой милой
делегаты от Тагила.
Каждый чинно-благородно
нёс сифон с водой холодной -
сувениры тагильчан
(каждый был с Фелистин чан).
Спиридон с утра в субботу
начал бурную работу,
кинозвёзд всех пере@б,
так что две сыграли в гроб.
Х@й с п@здой на этот раз
наше кинодело спас.
В Ницце всем всё стало ясно -
лучший фильм, единогласно,
наш советский, наш Хуёвский
киностудии Свердловской.
Фильм Феллини был на пятом,
а Хичкок - двадцать девятым,
даром, что пилюлей сладок,
каждый, ведь, на @блю падок.
Каждый любит это дело,
@бли ждёт любое тело.
Догадался ведь один
наш советский гражданин:
дело, как им не верти,
могут хуй с пиздой спасти.
Вознесём же лавра листья
Спиридону и Фелисте!
Конец.
Источник: https://a-mokeev.livejournal.com
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 7
В Лужниках не так давно
шёл концерт «Мир, жизнь, кино».
В основном, была эстрада,
поначалу - всё, как надо.
Но любимчики ЦК,
два кретина-мудака,
что программу завершали,
весь проект, в манду, сговняли.
Зато им у барной стойки
в смысле дружеской попойки
и по части потрепаться
равных не было. Я, братцы,
расскажу на этот раз
Гоши Вицина рассказ.
Со своей картиной Вицин
был на фестивале в Ницце.
Делегатами союза
были два киношных туза,
наших три кинозвезды,
те, что начали с п@зды,
режиссёр один, в довесок
три актёра, дальше пресса.
Главным среди прессы всей
был товарищ Аджубей.
Основной наш фильм Х@ёвский
киностудии Свердловской
должен был, назло Европе
оказаться в самой жопе.
Но фортуна улыбнулась,
всё иначе повернулось,
и помог нам бывший бай,
главный в прессе разъ@бай.
Как-то вышли мы из зала
до ушей раскрыв @бало -
только что кино смотрели
и от страха пребздели -
там Хичкока шла картина
«Сто пятнадцать жертв кретина»,
три часа промчались пулей.
Подслащённая пилюля,
кинофильм для дурака, -
думали у нас в ЦК -
сюжет явно нездоров,
ни полей, ни тракторов!
Тузы втихую стирались,
так как оба обосрались.
Прибегает бывший бай,
главный в прессе разъ@бай,
и докладывает тузам: -
- Из Советского Союзу
встретил я одну девицу,
блядь одну, одну тигрицу.
У меня родился план,
как принять её в наш клан.
Через час все собрались,
для начала по@блись,
чтоб лично убедиться
для чего она сгодится.
Да, девица всё умела,
взяв хуй в рот, «Калинку» пела,
а когда троим сосала,
даже казачок плясала.
Дали мы наказ девице: -
С нами, чур, не заводится,
мы свои, мы не враги,
делай всё, но в пол ноги!
А не то нас эта блядь
могла в доску за@бать.
Мы сказали, что должна
послужить стране она.
После ей был в руки дан
Аджубея хитрый план,
тот, что был наверняка
быстро утверждён в ЦК.
Через час пошла девица
на страну свою трудиться.
Первым был за@бан сэр
гран киношник Рене Клер,
на продавленном диване
отрубился Мастроянни,
рядом в сперме, словно в глине,
спал испачканный Феллини,
приказав супруге с дочкой
на залупу класть примочки,
Шон О’Коннери (Джеймс Бонд),
быстро член сложил, как зонт,
лучший комик, де Фюнес,
в страхе под диван залез,
увидав, что у Габена
х@й распух и стал с полено,
а зубастый Фернандель
слёг, за@банный, в постель,
от педрил своих убёг
Жан Маре, но тоже слёг,
а у Чаплина не встал,
он башкой работать стал
и так славно ей заправил -
котелок в п@зде оставил.
Плодотворной ночь была,
всех Фелиста заебла.
Лозунг родился тогда -
«Вив ля русс, ле гранд п@зда!».
Всяк пробиться к ней старался,
тут наш план чуть не сорвался,
взбунтовались кинозвёзды -
им никто не лазит в п@зды.
Все с Фелистою @бутся,
крики кинозвёзд несутся.
- Мне бы захудалый член, -
стонет блядь Софи Лорен.
- Х@я жажду я, - визжит
знаменитая Брижжит.
Где-там Консу Гёздэ
пальцем лазает в п@зде,
Тейлор, блядь, Элизабет
делает коту минет.
Говорит Марина Влади: -
Или мы идём к той бляди
или, на хуй, до обеда
я к Володеньке уеду!
Взяв брильянтов две-три горсти,
все пришли к Фелисте в гости,
та, как раз, под Чарльза Монти
измывалась над Висконти,
рядом, захлебнувшись в сперме,
распластался Пьетро Джерми
и водою из сифона
подмывался С. Сталлоне.
И сказали кинозвёзды: -
Не нужны им наши п@зды,
но позвольте нам узнать,
кто же будет нас @бать?
Из того, что видим тут, -
они в год не отойдут!
Им ответила Фелиста: -
Знала я артиллериста,
на Урале он, в Тагиле,
вы бы наших попросили, -
и свела всю шоблу эту
к своему оргкомитету.
Наши видят, план трещит,
у актрис внутри пищит,
и для бабьего капризу
шлют в Москву запрос на визу.
Через сутки наш пилот
приземляет самолёт
рейсом из Тагила в Ниццу.
К нему катят трап девицы,
люк открылся и по трапу,
к небу вздев в привете лапу,
шёл под взглядами актёров
Спиридон Мартыныч Кторов!
Для заправки кинозвёзд
х@й в руке блаженно нёс.
Быстро шёл, его качая,
бабы прыгали, кончая,
дружно хлопали в ладоши,
к х@ю лезли вон из кожи.
Шли за ним с улыбкой милой
делегаты от Тагила.
Каждый чинно-благородно
нёс сифон с водой холодной -
сувениры тагильчан
(каждый был с Фелистин чан).
Спиридон с утра в субботу
начал бурную работу,
кинозвёзд всех пере@б,
так что две сыграли в гроб.
Х@й с п@здой на этот раз
наше кинодело спас.
В Ницце всем всё стало ясно -
лучший фильм, единогласно,
наш советский, наш Хуёвский
киностудии Свердловской.
Фильм Феллини был на пятом,
а Хичкок - двадцать девятым,
даром, что пилюлей сладок,
каждый, ведь, на @блю падок.
Каждый любит это дело,
@бли ждёт любое тело.
Догадался ведь один
наш советский гражданин:
дело, как им не верти,
могут хуй с пиздой спасти.
Вознесём же лавра листья
Спиридону и Фелисте!
Конец.
Источник: https://a-mokeev.livejournal.com
ФЕЛИСТА
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 6
Осенью в Большом театре
собрались все психиатры
из шести ведущих стран.
В первый день концерт был дан -
ужин в честь начала съезда.
У четвёртого подъезда
пропускали всех артистов,
музыкантов, куплетистов,
фокусников и танцоров,
был из МХАТа артист Кторов
(привезли его на волге),
вёл концерт Владимир Долгин.
Объявил он, помню, сцену
с Кторовым, как, вдруг, на сцену
за кулисы врач приходит
и такую речь заводит: -
Я хочу спросить, ребята,
нет у Кторова ли брата?
Закулисники в ответ: -
Никакого брата нет!
Посмотрев сквозь штору в зал,
он вздохнул и так сказал:-
Далеко в краю не ближнем,
в городе Тагиле нижнем
я работаю врачом.
Расскажу вам вот о чём...
Вам, друзья, я без прикрас
передам его рассказ.
- В августе, числа шестого,
года, не скажу какого,
вечером из ресторана
привезли к нам хулигана.
И на утро (до обеда)
с ним у нас была беседа.
На кровати - человек
с ореолом красных век.
Вроде, всё нормально в нём,
не горят глаза огнём.
Разглядел я в нём, однако,
сексуального маньяка.
А история такая -
в ресторане, выпивая,
вдруг, увидел он девицу
с того света и божится,
что её он раньше знал,
что в п@зде её бывал,
что, мол, лазал головой,
когда та была живой,
что, как будто шоколадку,
он кусал девице матку,
и чтоб это доказать,
просит к нам её позвать.
Говорит, в её п@зде,
в самом маточном узле
будто видел он в тот раз,
как залазил, против глаз -
две икринки, два гандона
и баллончик от сифона.
Сам трясётся, аж психует,
и её портрет рисует -
высока, с приятным взглядом,
рыжевата, с мощным задом,
пышногруда и плечиста,
а зовут её Фелиста.
Ну, я вижу - полный бред,
через месяц понял - нет.
Я не помню, в день какой,
поступил ко мне больной -
Спиридон Мартыныч Кторов
(так представился он «скорой»).
Я с устатку, без обеда,
с ним провёл развед-беседу.
Оказалось, он дней пять,
как приехал проверять
из столицы наш приход.
Наш доверчивый народ
прибежал послушать службу,
он завёл со всеми дружбу
и по пьянке говорил,
что когда-то знал Тагил,
вспоминал Заготзерно -
там уже роддом давно,
а моя супруга Тома
главный врач того роддома.
И начальство пригласило
то московское светило
коммуниста отпевать
помер тот, как бы сказать,
от того, что мало верил.
Служба шла, поп взор свой вперил
в огроменный постамент.
Побледнел в один момент,
подбежал и ну орать: -
Это ж я, @бёна мать!
Позже он могилу вскрыл,
голося на весь Тагил.
Я спросил: - Вы что, здесь жили,
вас что, раньше хоронили?
- Я не знаю, может быть,
у Фелисты бы спросить.
Эта сука из Тагила
мне залупу откусила,
поискали бы её,
у неё яйцо моё.
Он мне в морду х@й суёт,
где куска недостаёт.
Я задумался на миг -
к идиотам я привык,
у меня их до х@я.
Так ведь, версия своя
есть у каждого из психов.
Иной цыпой ходит тихой
(он – шпион) и прячет, гад,
в жопе фотоаппарат.
А другой - с тоской во взоре
целый день лежит в дозоре,
он не жрёт, не пьёт, не срёт,
своего шпиона ждёт.
А из двух других палат
два Джульбарса с ним лежат.
Иль, не виданный вовек,
редкий трубка-человек,
на башке табак сжигает,
х@й сосать всем предлагает.
У меня был генерал,
тот Кутузова играл.
Так играл, что как-то раз
выбил себе, нах@й, глаз.
И Суворов был, мудила,
два вершка, а заводила,
словно в Альпах, коротыш
здесь на сраке ездил с крыш.
А один придурок, Ваня,
саженками плавал в бане,
и орал нам: - Не мешать
мне Урал переплывать!
Был Эйнштейн. Когда не дрался,
свой закон открыть пытался -
«скорость сжатия п@зды
относительно езды».
В общем, каждый был отличен
и вполне единоличен.
Здесь же был редчайший случай
с точки зрения научной.
Два довольно взрослых дяди
об одной твердили бляди!
Чтобы истину узнать,
я решил её сыскать.
У моей жены Тамарки
в юности была товарка.
Рассказала мне Тамара,
что они когда-то в паре
секретаршами трудились,
чуть было не подружились.
Та девица на оферте
шефа за@бла до смерти,
её вмиг арестовали
и под Краснодар сослали.
Как-то раз под Новый год
я сидел, писал отчёт,
в кабинете было тихо,
за окном шатались психи.
Поп своим обрубком х@я
тряс с деревьев снег, ликуя,
а Суворов жопой синей
с крыш сметал последний иней.
Тот, который кончил дракой,
поднимал сифон над сракой
и орал: - Кому воткнуть?
В общем, ужас. Страх и жуть.
Вдруг, стук в дверь. Тамара входит,
за руку девицу вводит.
Сразу я узнал Фелисту -
взгляд прямой, открытый, чистый.
Радость из неё лилась,
видно, только что @блась: -
Видеть вы меня хотели?
Руки, чувствую, вспотели.
Я Тамару проводил,
а Фелисту усадил
и без разговоров, слёту,
предложил у нас работу.
Та согласие дала,
вот, такие, брат, дела!
Тот, что был шпионом, значит,
увольненья просит, клянчит,
и достал из жопы, гад,
кинофотоаппарат.
Тот, что был Эйнштейном тут,
снова хочет в институт,
не штурмует крыш Суворов,
лишь один товарищ Кторов
о деревья бьёт елдак,
да с сифоном тот мудак
носится. Повсюду вой,
психи просятся домой.
Ни черта не понимаю,
психиатров вызываю: -
Кто их вылечил, скажите?
- Вы Фелисту, блядь, спросите,
это всё её п@зда!
Вы уехали когда,
стала эта ваша блядь
её психам предлагать.
Те от счастья просто взвыли,
роли все перезабыли,
только дай им по@баться.
Стали быстро поправляться.
Вроде, блажь на них нашла,
но Фелиста вдруг ушла:-
Всё вам сделала я тут,
а меня другие ждут.
Это было год назад.
Ну, а завтра мой доклад,
как при помощи п@зды
психопатов лечим мы.
- Ну а где же та девица?
- Пригласили, слышал, в Ниццу
(пролечить ведь должен кто-то
заграничных идиотов).
- Ну, а Кторов Спиридон?
- С х@ем носится, гандон.
- Ну, а тот, простите, где,
что бывал у ней в п@зде?
- Тот заводик возглавляет,
что сифоны выпускает.
Попрощался врач со мной.
Я тихонько шёл домой,
ну, а мысленно был в Ницце,
ждал вестей из-за границы.
Окончание следует.
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 6
Осенью в Большом театре
собрались все психиатры
из шести ведущих стран.
В первый день концерт был дан -
ужин в честь начала съезда.
У четвёртого подъезда
пропускали всех артистов,
музыкантов, куплетистов,
фокусников и танцоров,
был из МХАТа артист Кторов
(привезли его на волге),
вёл концерт Владимир Долгин.
Объявил он, помню, сцену
с Кторовым, как, вдруг, на сцену
за кулисы врач приходит
и такую речь заводит: -
Я хочу спросить, ребята,
нет у Кторова ли брата?
Закулисники в ответ: -
Никакого брата нет!
Посмотрев сквозь штору в зал,
он вздохнул и так сказал:-
Далеко в краю не ближнем,
в городе Тагиле нижнем
я работаю врачом.
Расскажу вам вот о чём...
Вам, друзья, я без прикрас
передам его рассказ.
- В августе, числа шестого,
года, не скажу какого,
вечером из ресторана
привезли к нам хулигана.
И на утро (до обеда)
с ним у нас была беседа.
На кровати - человек
с ореолом красных век.
Вроде, всё нормально в нём,
не горят глаза огнём.
Разглядел я в нём, однако,
сексуального маньяка.
А история такая -
в ресторане, выпивая,
вдруг, увидел он девицу
с того света и божится,
что её он раньше знал,
что в п@зде её бывал,
что, мол, лазал головой,
когда та была живой,
что, как будто шоколадку,
он кусал девице матку,
и чтоб это доказать,
просит к нам её позвать.
Говорит, в её п@зде,
в самом маточном узле
будто видел он в тот раз,
как залазил, против глаз -
две икринки, два гандона
и баллончик от сифона.
Сам трясётся, аж психует,
и её портрет рисует -
высока, с приятным взглядом,
рыжевата, с мощным задом,
пышногруда и плечиста,
а зовут её Фелиста.
Ну, я вижу - полный бред,
через месяц понял - нет.
Я не помню, в день какой,
поступил ко мне больной -
Спиридон Мартыныч Кторов
(так представился он «скорой»).
Я с устатку, без обеда,
с ним провёл развед-беседу.
Оказалось, он дней пять,
как приехал проверять
из столицы наш приход.
Наш доверчивый народ
прибежал послушать службу,
он завёл со всеми дружбу
и по пьянке говорил,
что когда-то знал Тагил,
вспоминал Заготзерно -
там уже роддом давно,
а моя супруга Тома
главный врач того роддома.
И начальство пригласило
то московское светило
коммуниста отпевать
помер тот, как бы сказать,
от того, что мало верил.
Служба шла, поп взор свой вперил
в огроменный постамент.
Побледнел в один момент,
подбежал и ну орать: -
Это ж я, @бёна мать!
Позже он могилу вскрыл,
голося на весь Тагил.
Я спросил: - Вы что, здесь жили,
вас что, раньше хоронили?
- Я не знаю, может быть,
у Фелисты бы спросить.
Эта сука из Тагила
мне залупу откусила,
поискали бы её,
у неё яйцо моё.
Он мне в морду х@й суёт,
где куска недостаёт.
Я задумался на миг -
к идиотам я привык,
у меня их до х@я.
Так ведь, версия своя
есть у каждого из психов.
Иной цыпой ходит тихой
(он – шпион) и прячет, гад,
в жопе фотоаппарат.
А другой - с тоской во взоре
целый день лежит в дозоре,
он не жрёт, не пьёт, не срёт,
своего шпиона ждёт.
А из двух других палат
два Джульбарса с ним лежат.
Иль, не виданный вовек,
редкий трубка-человек,
на башке табак сжигает,
х@й сосать всем предлагает.
У меня был генерал,
тот Кутузова играл.
Так играл, что как-то раз
выбил себе, нах@й, глаз.
И Суворов был, мудила,
два вершка, а заводила,
словно в Альпах, коротыш
здесь на сраке ездил с крыш.
А один придурок, Ваня,
саженками плавал в бане,
и орал нам: - Не мешать
мне Урал переплывать!
Был Эйнштейн. Когда не дрался,
свой закон открыть пытался -
«скорость сжатия п@зды
относительно езды».
В общем, каждый был отличен
и вполне единоличен.
Здесь же был редчайший случай
с точки зрения научной.
Два довольно взрослых дяди
об одной твердили бляди!
Чтобы истину узнать,
я решил её сыскать.
У моей жены Тамарки
в юности была товарка.
Рассказала мне Тамара,
что они когда-то в паре
секретаршами трудились,
чуть было не подружились.
Та девица на оферте
шефа за@бла до смерти,
её вмиг арестовали
и под Краснодар сослали.
Как-то раз под Новый год
я сидел, писал отчёт,
в кабинете было тихо,
за окном шатались психи.
Поп своим обрубком х@я
тряс с деревьев снег, ликуя,
а Суворов жопой синей
с крыш сметал последний иней.
Тот, который кончил дракой,
поднимал сифон над сракой
и орал: - Кому воткнуть?
В общем, ужас. Страх и жуть.
Вдруг, стук в дверь. Тамара входит,
за руку девицу вводит.
Сразу я узнал Фелисту -
взгляд прямой, открытый, чистый.
Радость из неё лилась,
видно, только что @блась: -
Видеть вы меня хотели?
Руки, чувствую, вспотели.
Я Тамару проводил,
а Фелисту усадил
и без разговоров, слёту,
предложил у нас работу.
Та согласие дала,
вот, такие, брат, дела!
Тот, что был шпионом, значит,
увольненья просит, клянчит,
и достал из жопы, гад,
кинофотоаппарат.
Тот, что был Эйнштейном тут,
снова хочет в институт,
не штурмует крыш Суворов,
лишь один товарищ Кторов
о деревья бьёт елдак,
да с сифоном тот мудак
носится. Повсюду вой,
психи просятся домой.
Ни черта не понимаю,
психиатров вызываю: -
Кто их вылечил, скажите?
- Вы Фелисту, блядь, спросите,
это всё её п@зда!
Вы уехали когда,
стала эта ваша блядь
её психам предлагать.
Те от счастья просто взвыли,
роли все перезабыли,
только дай им по@баться.
Стали быстро поправляться.
Вроде, блажь на них нашла,
но Фелиста вдруг ушла:-
Всё вам сделала я тут,
а меня другие ждут.
Это было год назад.
Ну, а завтра мой доклад,
как при помощи п@зды
психопатов лечим мы.
- Ну а где же та девица?
- Пригласили, слышал, в Ниццу
(пролечить ведь должен кто-то
заграничных идиотов).
- Ну, а Кторов Спиридон?
- С х@ем носится, гандон.
- Ну, а тот, простите, где,
что бывал у ней в п@зде?
- Тот заводик возглавляет,
что сифоны выпускает.
Попрощался врач со мной.
Я тихонько шёл домой,
ну, а мысленно был в Ницце,
ждал вестей из-за границы.
Окончание следует.
25.11.2020, Остальные новые анекдоты
- Что есть старость, Дживз?
- Это стадия самоликвидации живых существ, сэр.
- Это стадия самоликвидации живых существ, сэр.
32
Шахерезада сказала: - Ураганное обострение у нас чувства стыда обусловлено резким падением уровня иммунитета.
Шехерезада сказала: - Ударом стула с помощью какой-то матери обрушены коррупционные схемы Минпромторга. Виновные привлечены к уголовной ответственности.
ФЕЛИСТА
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки минимальны
Часть 5
Позапрошлою весной
я с концерта брёл домой.
Было звёздно и тепло,
всюду капало, текло.
В даль тумана нанесло,
со дворов говном несло.
С крыши визги раздавались,
там в ночи коты @бались.
Всюду пьяные валялись,
рядом постовые шлялись.
В телефонной будке слева
чей-то х@й сосала дева.
Справа парень девку сгрёб,
то ли грелся, то ли @б.
В общем, мне давил на плечи
рядовой московский вечер.
Вдруг, я слышу чудо-пенье.
Дело было в воскресенье,
смотрю - рядом божий храм,
значит, люди пели там.
Я вошёл. Внутри церквушки
пели божии старушки.
Удалив со лба венец
вышел к ним святой отец.
Все крестились, я стоял.
Тут меня он увидал,
подошёл ко мне немного: -
Ты, видать, не веришь в бога?
- Нет, я просто так, простите.
- Что ж, коль нравится, смотрите.
Может, интересно вам
осмотреть наш божий храм?
- Если можно, буду рад.
Он чуть-чуть шагнул назад,
дверь слегка приотворилась,
келья предо мной открылась.
В изголовии постели
свечи толстые горели,
тени на стене дрожали,
кресла мягкие стояли.
Он присесть мне предложил,
понял я, что здесь он жил.
Сев в предложенное кресло,
я спросил: - Мне интересно,
правда, верите вы в бога?
Он задумался немного,
улыбнулся и сказал: -
Я ведь вас сюда позвал,
зная, что вопрос примерный
зададите непременно.
Что ж отвечу, коль хотите,
вижу, что вы не спешите.
Как зовут вас? Я назвался.
Бас его в ответ раздался: -
Спиридон Мартыныч Кторов!
Онемел я. Тот, который
всех моих поэм герой,
предо мной сидел живой.
Он узрел, что я бледнею: -
Я знаком вам? Я не смею
«да» сказать ему в ответ
и решил соврать, что нет.
Он немного помолчал,
головою покачал
и сказал примерно так: -
Может быть, я и дурак,
пригласил я вас случайно,
чтобы поделиться тайной.
Жуткий, страшный тот рассказ
я поведаю сейчас.
- Я родился на Урале
в городе Тагил, слыхали?
Мать была такой блядищей,
что другой такой не сыщешь.
Драл её весь наш Тагил,
кто меня ей засадил,
я не знаю до сих пор -
пред горкома, прокурор,
адвокат или ворюга,
в общем, мать была блядюга.
Рос и в этом вечном блядстве
опыта сумел набраться,
к десяти годам всё знал
и @бать уже мечтал.
А пока что я дрочил,
арифметику учил -
мой любимейший предмет
с самых с ранних детских лет.
Как-то мать меня застала
и приёбываться стала: -
Дрочишь, курва, весь в отца,
онаниста-подлеца.
Но, пойми, что это вредно!
Дальше больше, худо-бедно,
оказала мать услугу,
привела ко мне подругу.
Был у нас семейный бал,
ночью я её @бал.
А на утро, надо статься,
та пошла про нас трепаться,
дескать, парень – молодец,
у него такой конец!
Вскоре я пере@бал
весь свой дом, потом квартал,
принялся за наш район.
Слава, как церковный звон
обо мне везде лилась,
вся округа завелась.
Я с медалью кончил школу,
завуч женского был полу,
чаще всех она @блась,
ею очередь велась.
Как меня все обожали!
Никогда так не рожали
в старом городе Тагиле,
дряхлые дома сносили,
разрастаться город стал,
в общем, я не зря @бал.
В область очередь стояла,
но война всё оборвала.
Город со слезой во взоре
провожал, когда я вскоре
дом родимый покидал,
свой Тагил и свой Урал.
О войне мне вспоминать
горько, вы должны понять -
полное безбабье было,
пухли яйца, пухло рыло.
Пришлось в пушку х@й совать,
ствол до края заливать.
В сперме же снаряд подале
стал летать. Мне орден дали.
Позже снайпер уследил,
в жопу пулю засадил,
и через четыре дня
привезли в Тагил меня.
В госпитале я валялся
и, понятно, не @бался.
Как-то к нам пришли детишки,
принесли гостинцы, книжки.
Эта пела, та плясала,
а одна стихи читала.
До чего ж была мила
и нежна, и весела,
просто трудно передать.
Подошла и на кровать
рядом села, улыбнулась,
будто солнышко проснулось.
Я лежу, как лист, дрожу,
мой елдак встаёт, гляжу.
Одеяло, я аж взмок,
поднялось под потолок.
А она, вдруг, мне: - Скажите,
что у вас там? Покажите!
Приоткрылся, но немного: -
Там моё ранение в ногу.
Она гладит и целует,
а из х@я сперма дует
и рекой стекает чистой: -
Как зовут тебя? – Фелистой.
- Можно, буду Феней звать?
Приходи ко мне опять.
Вскоре стал я жить на даче,
помогал решать задачи
Фене и просил немножко
гладить раненую ножку.
Тут пришла пора бояться -
Феня стала разбираться,
что светило долгим сроком.
Я уехал, ненароком
скрылся с глаз, и, как говно,
поступил в Заготзерно.
Мчались годы, стал я тузом,
обзавёлся крупным пузом,
и чтоб как-то жир сгонять
взялся секретарш менять.
Раз из отпуска вернулся,
с незнакомою столкнулся
(бюллетенила Тамара).
То была мне божья кара.
Она в кабинет вбежала,
от желанья вся дрожала.
Я достал свой толстый член,
что кончался у колен.
Мы почти всю ночь @блись,
так друг другом увлеклись.
Девка та, в конце концов,
оторвала мне яйцо,
а потом в экстазе взвыла
и залупу откусила.
Дальше я, похоже, спал -
снилось, будто в ад попал,
всех чертей там пере@б,
Берия чуть не загрёб,
в общем, страшный, жуткий сон, -
свой рассказ закончил он.
На меня уставил взгляд,
руку протянул назад
и, качая бородой,
подал мне сифон с водой.
А меня ознобом бьёт,
так прошиб холодный пот.
- Вы не верите, гляжу,
я вам что-то покажу.
Рясу он поднял, ликуя,
и достал обрубок х@я,
сунул мне одно яйцо
в побледневшее лицо.
Смежил он свои уста
и я встал, прощаться стал.
В угол, уходя, взглянул,
мне там кто-то подмигнул,
и вдогон шепнул нечистый: -
Скоро встретишься с Фелистой!
Продолжение следует.
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки минимальны
Часть 5
Позапрошлою весной
я с концерта брёл домой.
Было звёздно и тепло,
всюду капало, текло.
В даль тумана нанесло,
со дворов говном несло.
С крыши визги раздавались,
там в ночи коты @бались.
Всюду пьяные валялись,
рядом постовые шлялись.
В телефонной будке слева
чей-то х@й сосала дева.
Справа парень девку сгрёб,
то ли грелся, то ли @б.
В общем, мне давил на плечи
рядовой московский вечер.
Вдруг, я слышу чудо-пенье.
Дело было в воскресенье,
смотрю - рядом божий храм,
значит, люди пели там.
Я вошёл. Внутри церквушки
пели божии старушки.
Удалив со лба венец
вышел к ним святой отец.
Все крестились, я стоял.
Тут меня он увидал,
подошёл ко мне немного: -
Ты, видать, не веришь в бога?
- Нет, я просто так, простите.
- Что ж, коль нравится, смотрите.
Может, интересно вам
осмотреть наш божий храм?
- Если можно, буду рад.
Он чуть-чуть шагнул назад,
дверь слегка приотворилась,
келья предо мной открылась.
В изголовии постели
свечи толстые горели,
тени на стене дрожали,
кресла мягкие стояли.
Он присесть мне предложил,
понял я, что здесь он жил.
Сев в предложенное кресло,
я спросил: - Мне интересно,
правда, верите вы в бога?
Он задумался немного,
улыбнулся и сказал: -
Я ведь вас сюда позвал,
зная, что вопрос примерный
зададите непременно.
Что ж отвечу, коль хотите,
вижу, что вы не спешите.
Как зовут вас? Я назвался.
Бас его в ответ раздался: -
Спиридон Мартыныч Кторов!
Онемел я. Тот, который
всех моих поэм герой,
предо мной сидел живой.
Он узрел, что я бледнею: -
Я знаком вам? Я не смею
«да» сказать ему в ответ
и решил соврать, что нет.
Он немного помолчал,
головою покачал
и сказал примерно так: -
Может быть, я и дурак,
пригласил я вас случайно,
чтобы поделиться тайной.
Жуткий, страшный тот рассказ
я поведаю сейчас.
- Я родился на Урале
в городе Тагил, слыхали?
Мать была такой блядищей,
что другой такой не сыщешь.
Драл её весь наш Тагил,
кто меня ей засадил,
я не знаю до сих пор -
пред горкома, прокурор,
адвокат или ворюга,
в общем, мать была блядюга.
Рос и в этом вечном блядстве
опыта сумел набраться,
к десяти годам всё знал
и @бать уже мечтал.
А пока что я дрочил,
арифметику учил -
мой любимейший предмет
с самых с ранних детских лет.
Как-то мать меня застала
и приёбываться стала: -
Дрочишь, курва, весь в отца,
онаниста-подлеца.
Но, пойми, что это вредно!
Дальше больше, худо-бедно,
оказала мать услугу,
привела ко мне подругу.
Был у нас семейный бал,
ночью я её @бал.
А на утро, надо статься,
та пошла про нас трепаться,
дескать, парень – молодец,
у него такой конец!
Вскоре я пере@бал
весь свой дом, потом квартал,
принялся за наш район.
Слава, как церковный звон
обо мне везде лилась,
вся округа завелась.
Я с медалью кончил школу,
завуч женского был полу,
чаще всех она @блась,
ею очередь велась.
Как меня все обожали!
Никогда так не рожали
в старом городе Тагиле,
дряхлые дома сносили,
разрастаться город стал,
в общем, я не зря @бал.
В область очередь стояла,
но война всё оборвала.
Город со слезой во взоре
провожал, когда я вскоре
дом родимый покидал,
свой Тагил и свой Урал.
О войне мне вспоминать
горько, вы должны понять -
полное безбабье было,
пухли яйца, пухло рыло.
Пришлось в пушку х@й совать,
ствол до края заливать.
В сперме же снаряд подале
стал летать. Мне орден дали.
Позже снайпер уследил,
в жопу пулю засадил,
и через четыре дня
привезли в Тагил меня.
В госпитале я валялся
и, понятно, не @бался.
Как-то к нам пришли детишки,
принесли гостинцы, книжки.
Эта пела, та плясала,
а одна стихи читала.
До чего ж была мила
и нежна, и весела,
просто трудно передать.
Подошла и на кровать
рядом села, улыбнулась,
будто солнышко проснулось.
Я лежу, как лист, дрожу,
мой елдак встаёт, гляжу.
Одеяло, я аж взмок,
поднялось под потолок.
А она, вдруг, мне: - Скажите,
что у вас там? Покажите!
Приоткрылся, но немного: -
Там моё ранение в ногу.
Она гладит и целует,
а из х@я сперма дует
и рекой стекает чистой: -
Как зовут тебя? – Фелистой.
- Можно, буду Феней звать?
Приходи ко мне опять.
Вскоре стал я жить на даче,
помогал решать задачи
Фене и просил немножко
гладить раненую ножку.
Тут пришла пора бояться -
Феня стала разбираться,
что светило долгим сроком.
Я уехал, ненароком
скрылся с глаз, и, как говно,
поступил в Заготзерно.
Мчались годы, стал я тузом,
обзавёлся крупным пузом,
и чтоб как-то жир сгонять
взялся секретарш менять.
Раз из отпуска вернулся,
с незнакомою столкнулся
(бюллетенила Тамара).
То была мне божья кара.
Она в кабинет вбежала,
от желанья вся дрожала.
Я достал свой толстый член,
что кончался у колен.
Мы почти всю ночь @блись,
так друг другом увлеклись.
Девка та, в конце концов,
оторвала мне яйцо,
а потом в экстазе взвыла
и залупу откусила.
Дальше я, похоже, спал -
снилось, будто в ад попал,
всех чертей там пере@б,
Берия чуть не загрёб,
в общем, страшный, жуткий сон, -
свой рассказ закончил он.
На меня уставил взгляд,
руку протянул назад
и, качая бородой,
подал мне сифон с водой.
А меня ознобом бьёт,
так прошиб холодный пот.
- Вы не верите, гляжу,
я вам что-то покажу.
Рясу он поднял, ликуя,
и достал обрубок х@я,
сунул мне одно яйцо
в побледневшее лицо.
Смежил он свои уста
и я встал, прощаться стал.
В угол, уходя, взглянул,
мне там кто-то подмигнул,
и вдогон шепнул нечистый: -
Скоро встретишься с Фелистой!
Продолжение следует.
ФЕЛИСТА
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 4
Души умерших людей -
и героев, и блядей,
и марксистов, и пижонов,
и всех прочих мудозвонов,
как на свет тот прилетают,
прежний облик принимают,
регистрацию проходят,
к богу на прием приходят.
Тот ведёт распределенье -
кто в какое отделенье,
то ли в рай, а то ли в ад,
то ли просто к чёрту в зад.
Как решит бог, так и быть,
ничего не изменить.
Благородных он кровей
(из евреев, сам еврей).
В общем, так, на этот раз
с того света мой рассказ.
Совещание у бога
времени украло много.
Не спешил он, но все знали,
что в приёмной дамы ждали.
Только очень уж не прост
разбирался там вопрос -
год какой-то разъебай
лазает из ада в рай.
Неизвестный тот мудак
превратил весь рай в бардак,
всполошил всех райских птиц,
пере@б святых девиц.
Старым девам сей нахал
целки всем переломал.
Надсмеялся над запретом –
заразил весь рай минетом.
И такое началось,
лесбиянство развелось,
за подругою подруга
лижут п@зды друг у друга.
Девы, дабы по@баться,
на амурчиков косятся.
Гавриил, седой скопец,
нарастил себе конец
и теперь, мудак с усами,
ходит и трясёт мудями.
Эта адова скотина
за@бла Варфалуила.
Вся работа - псу под хвост,
да, вопрос стоял не прост.
Сам Дзержинский разбирался
но вопрос так и остался -
неизвестный разъ@бай
продолжает лазать в рай.
Бог сказал: - Всех вас уволю,
дали, суки, аду волю!
Не рабочий день, а блядство,
то костры едва дымятся,
то дрова не подвезут,
х@ли вы торчите тут?
Всё играете в картишки,
сковородки - как ледышки,
Берия вчера замёрз!
Все это один вопрос.
Нет вечерней переклички,
кто-то вечно п@здит спички,
пятый день котлы не топят,
тьма, как у Лумумбы в жопе!
Это нам сигнал, что в рай
влез какой-то разъ@бай.
Я вам всем намылю хари!
- К Вам, господь наш, Мата Хари.
- Вон все нах@й, паразиты,
ну-ка, Харю пригласи ты.
Заходи, @бёна мать,
сколько тебя можно ждать,
я заданье дал когда,
ты шпионка иль п@зда?
- Я разведчица, мой бог,
Феликс ни х@я не смог,
а вот я нашла его -
разъ@бая твоего.
- Доложи, но не п@зди!
- Сперва в рай переведи,
обещал ведь рай в награду.
- Да рай нынче хуже аду,
на х@я тебе тот рай,
чего хочешь, выбирай.
- Рай, и всё. Иль не скажу!
- А ты хитрая, гляжу,
все вы, суки, балерины,
век @бётесь, как скотины,
рай потом вам подавай.
ладно, кто тот разъ@бай?
- Спиридон Мартыныч Кторов
из Тагильской из конторы,
тот, что был артиллерист.
Oн и тут на х@й не чист.
- Что с ним делать… Как узнала?
- С Евою его застала.
Он набил Адаму рожу,
Еву за@бал в рогожу,
обоссал весь райский сад,
щас Джульетту чешет в зад,
у него такоо-о-й елдак…
- Берию позвать сюда!
- Нет залупы, нет яйца,
а @бётся бесконца…
- Берия пусть член отрубит
или Кторов нас погубит.
Ты иди, побудь при нём,
у меня ещё приём.
Ну, катись, давай, иди.
Кто там следующий? Входи!
В кабинет вошла девица,
кругложопа, круглолица.
- Аа-а, Фелисточка, привет!
Жду давно на этот свет,
как доехала? – Отлично.
- Как вела себя? – Прилично.
Пососала Гавриилу
его новое х@ило,
а потом Варфалуил
пару раз мне засадил.
Твой любимый ангелочек
засадил в меня разочек.
Отпустила по минету
Симу, Хаму, Иафету,
Зевсу в жопу я дала -
хорошо себя вела.
- @б твою же бога мать,
должен в ад тебя послать!
- Лучше в рай. - Ну, ты даёшь,
ты ж мне всех тут за@бёшь,
хватит нам артиллериста,
друга твоего, Фелиста.
- Спиридона? Вы ошиблись,
мы в Тагиле как-то сшиблись.
Может, это было глупо,
но я помню, что залупу
ему сгрызла. – Нет, не спорьте,
он огрызком рай попортил.
Рассуждаешь, дура, глупо,
что ему кусок залупы,
если там такой х@ина,
как у Минина дубина,
впрочем, нет - кило на три.
Ты постой и посмотри,
Берия ему щас врежет,
полтора кило отрежет -
сантиметров сорок пять.
Будет знать, как рай @бать!
А теперь ты, как завет,
слушай божий мой совет -
Сталину и Риббентропу
дашь по паре раз, но жопу.
У Адольфа не стоит,
сверху сядь и сделай вид.
Геббельс будет домогаться -
постарайся обосраться.
Пусть в говне, блядь, полежит,
@баный антисемит!
Налетит, как гром, Чапай -
ни за что не подпускай!
Он моей охраны роту
пере@б всю в ту субботу.
Бродят с Петькой взад-вперед,
как ходячий анекдот,
а за ним вся моя рота.
Ищут белого кого-то.
Ты от них тихонько скройся,
в темном уголке укройся.
Из ЧеКа к тебе придут,
всунут, вынут отойдут.
По паролю их отметишь,
скажут - «Ч», ты - «К» ответишь.
После Якову дашь тоже,
он еврей, но он хороший,
у Тагила твоего
город имени его.
Кто б ни клянчил - «В жопу дай!»,
Сталину не изменяй,
скажешь, сталинская жопа,
чтоб @бали Риббентропа.
Дав Фелисте наставленье,
бог вздохнул от утомленья,
грустно голову склонил,
пёрнул громко и почил.
Но Фелиста подошла,
в рясе божьей хуй нашла,
глянула и вон скорей.
Бог действительно еврей!
А на утро Гавриил
богу рапорт настрочил.
- Боже, что она творила, -
то послание гласило, -
не сдержала слово, блядь,
всем подряд дала @бать.
Сталина заели вши
в лапах папы Чанкайши,
от чекиста Иванова
мандавошки у Свердлова,
вся верхушка ВЧК
корчится от трепака,
Гитлера удар хватил,
Черчилль сифилис схватил.
Там, мой бог, такой скандал -
ты ни разу не видал!
Бог послание читает,
тут, блядь, Берия, влетает: -
Кторов где?? - он заорал, -
мне он жопа разодрал!
Так воткнул - сквозь рот пролезло,
с глаз пенсне от боли слезло,
через рот мой стал он шпарить
эту суку, Мату Хари.
Носом в жопу я втыкался,
до потопа надышался
Матахаринским говном.
Он закончил, а потом
нас обоих с х@я снял,
отпиздячил и слинял,
где сейчас он? Бог смеётся: -
Он с Фелистою ебётся.
- Что творят, Земной Творец,
саду райскому п@здец!
Обоссали все кругом,
превратив в публичный дом.
Обломали зубы, суки,
ну, за что мне эти муки?
Слугам всем на удивленье
принимает бог решенье -
Спиридона и Фелисту
оживить, немедля, быстро.
Вечной жизнью наградить
и на землю отпустить!
Продолжение следует.
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 4
Души умерших людей -
и героев, и блядей,
и марксистов, и пижонов,
и всех прочих мудозвонов,
как на свет тот прилетают,
прежний облик принимают,
регистрацию проходят,
к богу на прием приходят.
Тот ведёт распределенье -
кто в какое отделенье,
то ли в рай, а то ли в ад,
то ли просто к чёрту в зад.
Как решит бог, так и быть,
ничего не изменить.
Благородных он кровей
(из евреев, сам еврей).
В общем, так, на этот раз
с того света мой рассказ.
Совещание у бога
времени украло много.
Не спешил он, но все знали,
что в приёмной дамы ждали.
Только очень уж не прост
разбирался там вопрос -
год какой-то разъебай
лазает из ада в рай.
Неизвестный тот мудак
превратил весь рай в бардак,
всполошил всех райских птиц,
пере@б святых девиц.
Старым девам сей нахал
целки всем переломал.
Надсмеялся над запретом –
заразил весь рай минетом.
И такое началось,
лесбиянство развелось,
за подругою подруга
лижут п@зды друг у друга.
Девы, дабы по@баться,
на амурчиков косятся.
Гавриил, седой скопец,
нарастил себе конец
и теперь, мудак с усами,
ходит и трясёт мудями.
Эта адова скотина
за@бла Варфалуила.
Вся работа - псу под хвост,
да, вопрос стоял не прост.
Сам Дзержинский разбирался
но вопрос так и остался -
неизвестный разъ@бай
продолжает лазать в рай.
Бог сказал: - Всех вас уволю,
дали, суки, аду волю!
Не рабочий день, а блядство,
то костры едва дымятся,
то дрова не подвезут,
х@ли вы торчите тут?
Всё играете в картишки,
сковородки - как ледышки,
Берия вчера замёрз!
Все это один вопрос.
Нет вечерней переклички,
кто-то вечно п@здит спички,
пятый день котлы не топят,
тьма, как у Лумумбы в жопе!
Это нам сигнал, что в рай
влез какой-то разъ@бай.
Я вам всем намылю хари!
- К Вам, господь наш, Мата Хари.
- Вон все нах@й, паразиты,
ну-ка, Харю пригласи ты.
Заходи, @бёна мать,
сколько тебя можно ждать,
я заданье дал когда,
ты шпионка иль п@зда?
- Я разведчица, мой бог,
Феликс ни х@я не смог,
а вот я нашла его -
разъ@бая твоего.
- Доложи, но не п@зди!
- Сперва в рай переведи,
обещал ведь рай в награду.
- Да рай нынче хуже аду,
на х@я тебе тот рай,
чего хочешь, выбирай.
- Рай, и всё. Иль не скажу!
- А ты хитрая, гляжу,
все вы, суки, балерины,
век @бётесь, как скотины,
рай потом вам подавай.
ладно, кто тот разъ@бай?
- Спиридон Мартыныч Кторов
из Тагильской из конторы,
тот, что был артиллерист.
Oн и тут на х@й не чист.
- Что с ним делать… Как узнала?
- С Евою его застала.
Он набил Адаму рожу,
Еву за@бал в рогожу,
обоссал весь райский сад,
щас Джульетту чешет в зад,
у него такоо-о-й елдак…
- Берию позвать сюда!
- Нет залупы, нет яйца,
а @бётся бесконца…
- Берия пусть член отрубит
или Кторов нас погубит.
Ты иди, побудь при нём,
у меня ещё приём.
Ну, катись, давай, иди.
Кто там следующий? Входи!
В кабинет вошла девица,
кругложопа, круглолица.
- Аа-а, Фелисточка, привет!
Жду давно на этот свет,
как доехала? – Отлично.
- Как вела себя? – Прилично.
Пососала Гавриилу
его новое х@ило,
а потом Варфалуил
пару раз мне засадил.
Твой любимый ангелочек
засадил в меня разочек.
Отпустила по минету
Симу, Хаму, Иафету,
Зевсу в жопу я дала -
хорошо себя вела.
- @б твою же бога мать,
должен в ад тебя послать!
- Лучше в рай. - Ну, ты даёшь,
ты ж мне всех тут за@бёшь,
хватит нам артиллериста,
друга твоего, Фелиста.
- Спиридона? Вы ошиблись,
мы в Тагиле как-то сшиблись.
Может, это было глупо,
но я помню, что залупу
ему сгрызла. – Нет, не спорьте,
он огрызком рай попортил.
Рассуждаешь, дура, глупо,
что ему кусок залупы,
если там такой х@ина,
как у Минина дубина,
впрочем, нет - кило на три.
Ты постой и посмотри,
Берия ему щас врежет,
полтора кило отрежет -
сантиметров сорок пять.
Будет знать, как рай @бать!
А теперь ты, как завет,
слушай божий мой совет -
Сталину и Риббентропу
дашь по паре раз, но жопу.
У Адольфа не стоит,
сверху сядь и сделай вид.
Геббельс будет домогаться -
постарайся обосраться.
Пусть в говне, блядь, полежит,
@баный антисемит!
Налетит, как гром, Чапай -
ни за что не подпускай!
Он моей охраны роту
пере@б всю в ту субботу.
Бродят с Петькой взад-вперед,
как ходячий анекдот,
а за ним вся моя рота.
Ищут белого кого-то.
Ты от них тихонько скройся,
в темном уголке укройся.
Из ЧеКа к тебе придут,
всунут, вынут отойдут.
По паролю их отметишь,
скажут - «Ч», ты - «К» ответишь.
После Якову дашь тоже,
он еврей, но он хороший,
у Тагила твоего
город имени его.
Кто б ни клянчил - «В жопу дай!»,
Сталину не изменяй,
скажешь, сталинская жопа,
чтоб @бали Риббентропа.
Дав Фелисте наставленье,
бог вздохнул от утомленья,
грустно голову склонил,
пёрнул громко и почил.
Но Фелиста подошла,
в рясе божьей хуй нашла,
глянула и вон скорей.
Бог действительно еврей!
А на утро Гавриил
богу рапорт настрочил.
- Боже, что она творила, -
то послание гласило, -
не сдержала слово, блядь,
всем подряд дала @бать.
Сталина заели вши
в лапах папы Чанкайши,
от чекиста Иванова
мандавошки у Свердлова,
вся верхушка ВЧК
корчится от трепака,
Гитлера удар хватил,
Черчилль сифилис схватил.
Там, мой бог, такой скандал -
ты ни разу не видал!
Бог послание читает,
тут, блядь, Берия, влетает: -
Кторов где?? - он заорал, -
мне он жопа разодрал!
Так воткнул - сквозь рот пролезло,
с глаз пенсне от боли слезло,
через рот мой стал он шпарить
эту суку, Мату Хари.
Носом в жопу я втыкался,
до потопа надышался
Матахаринским говном.
Он закончил, а потом
нас обоих с х@я снял,
отпиздячил и слинял,
где сейчас он? Бог смеётся: -
Он с Фелистою ебётся.
- Что творят, Земной Творец,
саду райскому п@здец!
Обоссали все кругом,
превратив в публичный дом.
Обломали зубы, суки,
ну, за что мне эти муки?
Слугам всем на удивленье
принимает бог решенье -
Спиридона и Фелисту
оживить, немедля, быстро.
Вечной жизнью наградить
и на землю отпустить!
Продолжение следует.
ФЕЛИСТА
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 2
Время шло, прошло лет пять,
мой попутчик мне опять
как-то встретился под Сочи.
Мы обрадовались очень
нашей встрече и всю ночь
пили, всё отбросив прочь.
А когда бледна, полна
над землей взошла Луна,
звезды на небе застыли,
он спросил:- Вы не забыли
мой рассказ, когда Фелиста
за@бла артиллериста?
В миг с меня сошла усталость,
я спросил: - А что с ней сталось?
- Значит, помните, гляжу,
что ж, хотите, расскажу?
Затаив свое дыханье,
я в момент обрел вниманье,
в ожидании рассказа
вся усталость спала сразу.
Вам второй его рассказ
я поведаю сейчас...
- Если помните, там был
cледователь - юн и мил.
Он с Фелисты снял допрос,
и с собой в Москву увез.
Сдал в "Бутырку" под расписку,
сел потом писать записку
о своей командировке
в кабинете на Петровке.
Только потерял он суть:
то в глазах всплывала грудь,
то большие ягодицы
арестованной девицы,
то огромные сосочки.
Встал отчёт на мертвой точке.
Х@й дрожал, мешая мысли,
а его сомненья грызли,
всё ли сделал для отчета,
нет в допросе ли просчета,
за ту держится ли нить?
Надо передопросить!
Так решив, отчет порвал
и в "Бутырку" побежал.
А Фелиста будто знала,
молча с табурета встала,
также молча подошла
и дыханьем обожгла.
- Умоляю, помогите.
всё отдам, коль захотите,
лишь спасите от тюрьмы,
с детства я боялась тьмы
и пугаюсь скрипов, стуков!
А рука ползла по брюкам.
Жадно х@й его искала,
по щеке слеза стекала.
Вдруг присела. Нежный рот
из ширинки х@й берет
и засасывает славно,
чуть его качая плавно.
Следователь вмиг вспотел,
видит бог - он не хотел!
Против воли вышло это
приобщение к минету.
Но она его прижала,
все в юристе задрожало
и бурлящие потоки
потекли в пищепротоки.
Две недели шли допросы,
он худел, сдавая кроссы
от "Бутырки" и назад.
Шли дела её на лад.
Он худел, она добрела.
им вертела, как хотела.
Он допросов снял немало,
а она трусы снимала.
От допросов заводилась
и верхом на х@й садилась
или делала отсос,
отвечая на вопрос.
День за днем чредою шли.
В скорости её @бли
адвокат и прокурор
и тюремный спецнадзор.
Утром, вечером и в ночь
все старались ей помочь.
А Фелиста, как могла,
им взаимно помогла -
бодро делала минет
с переходом на обед.
Так наш суд на этот раз
от тюрьмы Фелисту спас,
предложив за @блю, в дар,
выехать под Краснодар.
У кого-то там приятель
был колхозный председатель.
Для Фелисты этот кто-то
у него просил работу.
Коллективом провожали,
наставляли, руку жали.
А простившись, как пижоны,
все разъехались по женам.
С шиком ехала Фелиста,
поезд мчался быстро-быстро.
Проводник разносит чай,
пару раз он невзначай
жопы девицы коснулся,
а на третий оглянулся,
взгляд на бедрах задержал
и к себе её прижал.
А она сказала тихо: -
Вы так сразу, это лихо!
Что у Вас здесь? Ну и ну,
я попозже загляну.
Ровно в полночь дверь открыв
и к себе её впустив,
он под чайных ложек звон
до утра качал вагон.
А она под стук колес
исполняла файдероз.
Утром поезд сбавил ход,
вот перрон, стоит народ.
Много солнца, небо чисто,
тут должна сойти Фелиста.
Вышла, робко оглянулась
и невольно улыбнулась.
Из толпы донёсся крик -
ей букет сует мужик.
Под оркестр отдают
пионеры ей салют.
Кто-то вышел к ней вперед,
нежно под руку берет
и под звучный барабан
приглашает в шарабан: -
Трогай! - кучеру кричит
и загадочно молчит.
В миг с лица сошла улыбка: -
Здесь какая-то ошибка,
объясните, что за встреча,
барабан, цветы и речи,
тот кому это - не я!
- Что ты, рыбонька моя,
из Москвы вчера как раз
мне секретный был приказ
встретить пятого, в субботу,
и доставить на работу.
Ты возглавишь конный двор, -
говорил ей прокурор.
Он все это объясняет,
сам за жопу обнимает,
нежно за руку берет
и себе на член кладет.
Шепчет ей: - А ну, сожми!!
Кучеру орет: - Нажми!!!
Эх, трясучие дороги…
хочешь, сядь ко мне на ноги!
Что Фелисте объяснять.
та давай трусы снимать,
х@й достала, встала раком,
на него насела сракой
и пошла работать задом,
попадая в такт ухабам.
Кони резвые несутся,
кучер чувствует - @бутся.
И хотя мальчонка мал,
тоже свой х@ек достал,
сжал в кулак и быстро водит -
@бля всякого заводит.
Конь учуял это блядки
мчал сначала без оглядки,
а потом на месте встал,
хер из-под хвоста достал.
Ржет, подлец, и не идёт -
лошадиный член растёт.
Как Фелиста увидала,
мужиков пораскидала,
подползла под рысака,
обхватила за бока,
пятками уперлась к крупу
и давай сосать залупу.
Пыль столбом, рысак дрожит,
вдруг с кишки как побежит,
баба чуть не захлебнулась,
тело конское взметнулось,
кучер дико заорал,
прокурорский дёру дал.
Конь храпит, она елду
конскую сует в п@зду,
и вертится как волчок,
а в степи поет сверчок.
Час в желании своем
измывалась над конем,
племенной рысак свалился,
охнул и п@здой накрылся.
А Фелиста отряхнулась
и на станцию вернулась,
ночью тихо села в поезд
и отправилась на поиск
новых жертв своей п@зды.
Через семь часов езды
где-то вышла и пропала.
С той поры её не стало.
Но я верю, что она-то
где-то выплывет когда-то.
И, пока живем и дышим,
мы о ней еще услышим!
Продолжение следует.
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны
Часть 2
Время шло, прошло лет пять,
мой попутчик мне опять
как-то встретился под Сочи.
Мы обрадовались очень
нашей встрече и всю ночь
пили, всё отбросив прочь.
А когда бледна, полна
над землей взошла Луна,
звезды на небе застыли,
он спросил:- Вы не забыли
мой рассказ, когда Фелиста
за@бла артиллериста?
В миг с меня сошла усталость,
я спросил: - А что с ней сталось?
- Значит, помните, гляжу,
что ж, хотите, расскажу?
Затаив свое дыханье,
я в момент обрел вниманье,
в ожидании рассказа
вся усталость спала сразу.
Вам второй его рассказ
я поведаю сейчас...
- Если помните, там был
cледователь - юн и мил.
Он с Фелисты снял допрос,
и с собой в Москву увез.
Сдал в "Бутырку" под расписку,
сел потом писать записку
о своей командировке
в кабинете на Петровке.
Только потерял он суть:
то в глазах всплывала грудь,
то большие ягодицы
арестованной девицы,
то огромные сосочки.
Встал отчёт на мертвой точке.
Х@й дрожал, мешая мысли,
а его сомненья грызли,
всё ли сделал для отчета,
нет в допросе ли просчета,
за ту держится ли нить?
Надо передопросить!
Так решив, отчет порвал
и в "Бутырку" побежал.
А Фелиста будто знала,
молча с табурета встала,
также молча подошла
и дыханьем обожгла.
- Умоляю, помогите.
всё отдам, коль захотите,
лишь спасите от тюрьмы,
с детства я боялась тьмы
и пугаюсь скрипов, стуков!
А рука ползла по брюкам.
Жадно х@й его искала,
по щеке слеза стекала.
Вдруг присела. Нежный рот
из ширинки х@й берет
и засасывает славно,
чуть его качая плавно.
Следователь вмиг вспотел,
видит бог - он не хотел!
Против воли вышло это
приобщение к минету.
Но она его прижала,
все в юристе задрожало
и бурлящие потоки
потекли в пищепротоки.
Две недели шли допросы,
он худел, сдавая кроссы
от "Бутырки" и назад.
Шли дела её на лад.
Он худел, она добрела.
им вертела, как хотела.
Он допросов снял немало,
а она трусы снимала.
От допросов заводилась
и верхом на х@й садилась
или делала отсос,
отвечая на вопрос.
День за днем чредою шли.
В скорости её @бли
адвокат и прокурор
и тюремный спецнадзор.
Утром, вечером и в ночь
все старались ей помочь.
А Фелиста, как могла,
им взаимно помогла -
бодро делала минет
с переходом на обед.
Так наш суд на этот раз
от тюрьмы Фелисту спас,
предложив за @блю, в дар,
выехать под Краснодар.
У кого-то там приятель
был колхозный председатель.
Для Фелисты этот кто-то
у него просил работу.
Коллективом провожали,
наставляли, руку жали.
А простившись, как пижоны,
все разъехались по женам.
С шиком ехала Фелиста,
поезд мчался быстро-быстро.
Проводник разносит чай,
пару раз он невзначай
жопы девицы коснулся,
а на третий оглянулся,
взгляд на бедрах задержал
и к себе её прижал.
А она сказала тихо: -
Вы так сразу, это лихо!
Что у Вас здесь? Ну и ну,
я попозже загляну.
Ровно в полночь дверь открыв
и к себе её впустив,
он под чайных ложек звон
до утра качал вагон.
А она под стук колес
исполняла файдероз.
Утром поезд сбавил ход,
вот перрон, стоит народ.
Много солнца, небо чисто,
тут должна сойти Фелиста.
Вышла, робко оглянулась
и невольно улыбнулась.
Из толпы донёсся крик -
ей букет сует мужик.
Под оркестр отдают
пионеры ей салют.
Кто-то вышел к ней вперед,
нежно под руку берет
и под звучный барабан
приглашает в шарабан: -
Трогай! - кучеру кричит
и загадочно молчит.
В миг с лица сошла улыбка: -
Здесь какая-то ошибка,
объясните, что за встреча,
барабан, цветы и речи,
тот кому это - не я!
- Что ты, рыбонька моя,
из Москвы вчера как раз
мне секретный был приказ
встретить пятого, в субботу,
и доставить на работу.
Ты возглавишь конный двор, -
говорил ей прокурор.
Он все это объясняет,
сам за жопу обнимает,
нежно за руку берет
и себе на член кладет.
Шепчет ей: - А ну, сожми!!
Кучеру орет: - Нажми!!!
Эх, трясучие дороги…
хочешь, сядь ко мне на ноги!
Что Фелисте объяснять.
та давай трусы снимать,
х@й достала, встала раком,
на него насела сракой
и пошла работать задом,
попадая в такт ухабам.
Кони резвые несутся,
кучер чувствует - @бутся.
И хотя мальчонка мал,
тоже свой х@ек достал,
сжал в кулак и быстро водит -
@бля всякого заводит.
Конь учуял это блядки
мчал сначала без оглядки,
а потом на месте встал,
хер из-под хвоста достал.
Ржет, подлец, и не идёт -
лошадиный член растёт.
Как Фелиста увидала,
мужиков пораскидала,
подползла под рысака,
обхватила за бока,
пятками уперлась к крупу
и давай сосать залупу.
Пыль столбом, рысак дрожит,
вдруг с кишки как побежит,
баба чуть не захлебнулась,
тело конское взметнулось,
кучер дико заорал,
прокурорский дёру дал.
Конь храпит, она елду
конскую сует в п@зду,
и вертится как волчок,
а в степи поет сверчок.
Час в желании своем
измывалась над конем,
племенной рысак свалился,
охнул и п@здой накрылся.
А Фелиста отряхнулась
и на станцию вернулась,
ночью тихо села в поезд
и отправилась на поиск
новых жертв своей п@зды.
Через семь часов езды
где-то вышла и пропала.
С той поры её не стало.
Но я верю, что она-то
где-то выплывет когда-то.
И, пока живем и дышим,
мы о ней еще услышим!
Продолжение следует.
10.10.2018, Остальные новые стишки
ФЕЛИСТА
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные.
Правки незначительны
Вступление
- Потихоньку дверь закройте
и садитесь, а не стойте, -
так в Стреле Москва-Берлин
мне сказал один грузин.
Добрый и гостеприимный
мой сосед в дороге длинной.
миллион историй разных
знает, добрых и проказных,
и простых, и ненормальных,
и лихих, и сексуальных.
Я один его рассказ
записал, друзья, для вас!
Часть 1.
Спиридон Мартыныч Кторов
был директором конторы
Главзаготснабсбытзерно
(стал он им не так давно).
Невысокий, средних лет,
крупный лоб (красив брюнет!).
Вечно выбрит и отглажен,
а в плечах - косая сажень.
Кабинет его рабочий
был обставлен ладно очень:
стулья, стол довольно скромный,
книжный шкаф, диван огромный.
В коже дверь, на ней запоры,
на окне глухие шторы,
письменный прибор дородный
и сифон с водой холодной.
А в приемной - секретарша,
лет семнадцати, не старше.
Спиридон, надо сказать,
секретарш любил менять.
Месяц - два они старались
и с почетом увольнялись.
День, от силы, проходил -
новый ангел приходил.
Было так и в этот раз,
о котором мой рассказ...
Сам из отпуска вернулся,
в дверь вошел и улыбнулся -
дева дивная сидит,
на него в упор глядит.
Взгляд прямой, как небо чистый.
- Как зовут, тебя? – Фелистой,
у Томары бюллетень,
я сегодня первый день.
- Так, прекрасно! - Спиридон
встал и сделал ей поклон, -
Спиридон Мартыныч Кторов,
я - директор сей конторы,
тоже первый день в работе,
ну, потом ко мне зайдете,
я введу Вас в курс всех дел, -
Кторов деву оглядел,
улыбнулся, поклонился
и в пенаты удалился.
А Фелиста вся зарделась -
ей всё сразу захотелось.
Но был точный дан указ -
чтоб потом, а не сейчас.
Здесь прерву я нить рассказа,
потому, что надо сразу
о Фелисте рассказать,
её образ описать.
Высока, с приятным взглядом,
с идеально круглым задом,
с головой - не без идей,
с пятым номером грудей.
С узкой талией притом,
с крупным, нежным, алым ртом,
волос - цвета апельсина
(до сосков) довольно длинный.
Голос томный и певучий.
взгляд предельно зло@бучий.
Здесь замечу непременно,
что @блась она отменно.
знала сотню разных поз,
обожала файдероз.
Сладко делала минет,
всё узнала в десять лет.
В те года с соседней дачи
помогал решать задачи
ей один артиллерист -
престарелый онанист.
Доставал он х@й тихонько,
гладить заставлял легонько.
Сам сидел, решал задачи,
объяснял, что «Y» значит.
Это было непонятно,
но волнующе приятно -
и упругий х@й в руке,
и ладошка в молоке.
Математика кончалась,
платье с девочки снималось
и язык большой и склизкий
залезал Фелисте в письку.
Поначалу было больно,
рот шептал: - Всё, мне довольно!
Но потом приятно стало,
целки в скорости не стало
и заместо языка
х@й вела ее рука.
А примерно через год
научилась брать х@й в рот.
Месяцы бежали скопом,
набухали груди, жопа,
над п@здой пушились дебри,
набирался опыт в ебле.
А к шестнадцати годам
переплюнула всех дам.
Сутками могла @баться -
ёрзать; ползать; извиваться;
по-чапаевски и раком; стоя;
лёжа, в рот и в сраку.
С четырьмя, с пятью, со взводом
(девочка была с заводом),
а сейчас она сидела,
тупо на часы глядела.
Между ног рождалась буря,
буря, скоро грянет буря!
Ведь Тамара ей сказала: -
Спиридон - лихой вонзала.
Сердце билось сладко-сладко,
что-то защемило в матке,
руки гладили лобок: -
Ну, звони скорей, звонок!
И звонок приятной лаской
позвонил, как будто в сказке,
захлебнулся, залился: -
Времени терять нельзя!
Трель звонка слышна везде,
что-то ёкнуло в п@зде
и Фелиста, воспылав,
к двери бросилась стремглав.
Ворвалась, закрыла шторы,
повернула все запоры,
мельком на диван взглянула,
резко молнию рванула
и в мгновение была
в том, в чём мама родила.
Спиридон, как бык в ночи
на Фелисту наскочил,
доставая бодро член,
что кончался у колен.
А затем всё также быстро
повалил на пол Фелисту,
и чтоб знала кто такой
ей в п@зду залез рукой.
Но Фелиста промолчала -
ей понравилось начало.
Улыбнулась как-то скупо
и схватила ртом залупу,
стала втягивать тот член,
что кончался у колен.
Вот исчезло полконца,
вот ушли и два яйца
и залупа где-то ей
щекотала меж грудей.
Спиридон кричал: - Ай, сладко! -
и сжимал рукою матку.
Цвета белого стекла
сперма на ковер стекла.
Глаза девицы горели,
х@й ломал ей что-то в теле,
кисть руки п@зда сжимала,
так, что чуть не поломала.
Приутихли, раскатились.
отдохнули, вновь сцепились.
Вот Фелиста встала раком,
он свой х@й ей вставил в сраку,
и п@зду двумя руками
молотить стал кулаками.
А она за яйца – хвать,
словно хочет оторвать.
Снова отдых, снова вспышка,
у него уже отдышка.
А она его @бёт,
и кусает, и скребёт,
и визжит, и веселится,
и п@здой на рот садится.
Он вонзает ей язык,
что могуч так и велик.
И мычит: - Подохну тут,
а часы двенадцать бьют.
Кровь и сперма - все смешалось,
но Фелиста помешалась
(удалось, в конце концов,
оторвать одно яйцо).
А потом с улыбкой глупой
отжевать кусок залупы.
Он кричит: - Кончаешь, нет?
А она ему - минет,
чтоб заставить х@й стоять
и @бать, @бать, @бать...
- Утром, труп его остывший
осмотрел я, как прибывший
из Москвы криминалист, -
так закончил журналист
свой рассказ печальный очень,
и добавил: - Между прочим,
с нами следователь был,
Очень юн и очень мил.
Побледнел он, покраснел,
на девицу не глядел,
так, не глядя, к ней склонился,
лицом сильно изменился.
Изо рта её извлёк
х@я жеваный кусок.
Потом задал ей вопрос: -
За@бли его. За что-с?
И ответила Фелиста: -
Кторов был артиллеристом,
рядом с нами жил на даче
и умел решать задачи…
Продолжение следует.
Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные.
Правки незначительны
Вступление
- Потихоньку дверь закройте
и садитесь, а не стойте, -
так в Стреле Москва-Берлин
мне сказал один грузин.
Добрый и гостеприимный
мой сосед в дороге длинной.
миллион историй разных
знает, добрых и проказных,
и простых, и ненормальных,
и лихих, и сексуальных.
Я один его рассказ
записал, друзья, для вас!
Часть 1.
Спиридон Мартыныч Кторов
был директором конторы
Главзаготснабсбытзерно
(стал он им не так давно).
Невысокий, средних лет,
крупный лоб (красив брюнет!).
Вечно выбрит и отглажен,
а в плечах - косая сажень.
Кабинет его рабочий
был обставлен ладно очень:
стулья, стол довольно скромный,
книжный шкаф, диван огромный.
В коже дверь, на ней запоры,
на окне глухие шторы,
письменный прибор дородный
и сифон с водой холодной.
А в приемной - секретарша,
лет семнадцати, не старше.
Спиридон, надо сказать,
секретарш любил менять.
Месяц - два они старались
и с почетом увольнялись.
День, от силы, проходил -
новый ангел приходил.
Было так и в этот раз,
о котором мой рассказ...
Сам из отпуска вернулся,
в дверь вошел и улыбнулся -
дева дивная сидит,
на него в упор глядит.
Взгляд прямой, как небо чистый.
- Как зовут, тебя? – Фелистой,
у Томары бюллетень,
я сегодня первый день.
- Так, прекрасно! - Спиридон
встал и сделал ей поклон, -
Спиридон Мартыныч Кторов,
я - директор сей конторы,
тоже первый день в работе,
ну, потом ко мне зайдете,
я введу Вас в курс всех дел, -
Кторов деву оглядел,
улыбнулся, поклонился
и в пенаты удалился.
А Фелиста вся зарделась -
ей всё сразу захотелось.
Но был точный дан указ -
чтоб потом, а не сейчас.
Здесь прерву я нить рассказа,
потому, что надо сразу
о Фелисте рассказать,
её образ описать.
Высока, с приятным взглядом,
с идеально круглым задом,
с головой - не без идей,
с пятым номером грудей.
С узкой талией притом,
с крупным, нежным, алым ртом,
волос - цвета апельсина
(до сосков) довольно длинный.
Голос томный и певучий.
взгляд предельно зло@бучий.
Здесь замечу непременно,
что @блась она отменно.
знала сотню разных поз,
обожала файдероз.
Сладко делала минет,
всё узнала в десять лет.
В те года с соседней дачи
помогал решать задачи
ей один артиллерист -
престарелый онанист.
Доставал он х@й тихонько,
гладить заставлял легонько.
Сам сидел, решал задачи,
объяснял, что «Y» значит.
Это было непонятно,
но волнующе приятно -
и упругий х@й в руке,
и ладошка в молоке.
Математика кончалась,
платье с девочки снималось
и язык большой и склизкий
залезал Фелисте в письку.
Поначалу было больно,
рот шептал: - Всё, мне довольно!
Но потом приятно стало,
целки в скорости не стало
и заместо языка
х@й вела ее рука.
А примерно через год
научилась брать х@й в рот.
Месяцы бежали скопом,
набухали груди, жопа,
над п@здой пушились дебри,
набирался опыт в ебле.
А к шестнадцати годам
переплюнула всех дам.
Сутками могла @баться -
ёрзать; ползать; извиваться;
по-чапаевски и раком; стоя;
лёжа, в рот и в сраку.
С четырьмя, с пятью, со взводом
(девочка была с заводом),
а сейчас она сидела,
тупо на часы глядела.
Между ног рождалась буря,
буря, скоро грянет буря!
Ведь Тамара ей сказала: -
Спиридон - лихой вонзала.
Сердце билось сладко-сладко,
что-то защемило в матке,
руки гладили лобок: -
Ну, звони скорей, звонок!
И звонок приятной лаской
позвонил, как будто в сказке,
захлебнулся, залился: -
Времени терять нельзя!
Трель звонка слышна везде,
что-то ёкнуло в п@зде
и Фелиста, воспылав,
к двери бросилась стремглав.
Ворвалась, закрыла шторы,
повернула все запоры,
мельком на диван взглянула,
резко молнию рванула
и в мгновение была
в том, в чём мама родила.
Спиридон, как бык в ночи
на Фелисту наскочил,
доставая бодро член,
что кончался у колен.
А затем всё также быстро
повалил на пол Фелисту,
и чтоб знала кто такой
ей в п@зду залез рукой.
Но Фелиста промолчала -
ей понравилось начало.
Улыбнулась как-то скупо
и схватила ртом залупу,
стала втягивать тот член,
что кончался у колен.
Вот исчезло полконца,
вот ушли и два яйца
и залупа где-то ей
щекотала меж грудей.
Спиридон кричал: - Ай, сладко! -
и сжимал рукою матку.
Цвета белого стекла
сперма на ковер стекла.
Глаза девицы горели,
х@й ломал ей что-то в теле,
кисть руки п@зда сжимала,
так, что чуть не поломала.
Приутихли, раскатились.
отдохнули, вновь сцепились.
Вот Фелиста встала раком,
он свой х@й ей вставил в сраку,
и п@зду двумя руками
молотить стал кулаками.
А она за яйца – хвать,
словно хочет оторвать.
Снова отдых, снова вспышка,
у него уже отдышка.
А она его @бёт,
и кусает, и скребёт,
и визжит, и веселится,
и п@здой на рот садится.
Он вонзает ей язык,
что могуч так и велик.
И мычит: - Подохну тут,
а часы двенадцать бьют.
Кровь и сперма - все смешалось,
но Фелиста помешалась
(удалось, в конце концов,
оторвать одно яйцо).
А потом с улыбкой глупой
отжевать кусок залупы.
Он кричит: - Кончаешь, нет?
А она ему - минет,
чтоб заставить х@й стоять
и @бать, @бать, @бать...
- Утром, труп его остывший
осмотрел я, как прибывший
из Москвы криминалист, -
так закончил журналист
свой рассказ печальный очень,
и добавил: - Между прочим,
с нами следователь был,
Очень юн и очень мил.
Побледнел он, покраснел,
на девицу не глядел,
так, не глядя, к ней склонился,
лицом сильно изменился.
Изо рта её извлёк
х@я жеваный кусок.
Потом задал ей вопрос: -
За@бли его. За что-с?
И ответила Фелиста: -
Кторов был артиллеристом,
рядом с нами жил на даче
и умел решать задачи…
Продолжение следует.
07.02.2019, Остальные новые анекдоты
- Скажите, Холмс, зачем Трамп затеял этот геволт с Мадуро и Хуайдо?
- Элементарно, Ватсон. Сейчас из Венесуэлы хлынет поток мигрантов и конгресс, наконец, выделит денег для строительства стены на границе с Мексикой.
- Элементарно, Ватсон. Сейчас из Венесуэлы хлынет поток мигрантов и конгресс, наконец, выделит денег для строительства стены на границе с Мексикой.
15
Кондратъ (3450)